И вдруг сообразила.
«Выход из бухты узкий. А ты… большой! Как ты там протискиваешься? Или поверху каменную косу перепрыгиваешь?»
«Просачиваюсь. У меня же нет скелета».
Он улыбнулся, даже засмеялся, судя по мысленному впечатлению.
«Мне именно это здесь и нравится — вход узкий, а бухта достаточно просторная».
Да, верно. Земные осьминоги тоже любят такие убежища.
«Ты сказал, что знаешь расписание людских кораблей, к тому же, ощущаешь их на расстоянии. Но ведь нас могут заметить и с орбиты! Кстати, как ты до сих пор ухитрялся прятаться от космических спутников? Мне главное, чтобы именно тебя не заметили, я-то выкручусь».
«Излучение. Я его ощущаю и отклоняю».
Ула взяла с собой некое количество экипировки — и функциональной, и для отвода глаз. Она надела танцевальный эластичный леотард вместо купальника, глухой, сплошь закрывающий всё тело, кроме головы, кистей рук и ступней. И нацепила на пояс надувной плавательный круг с моторчиком, для оправдания, если кто застанет её посреди океана и удивится, как она сумела одна и без лодки так далеко забраться. Рюкзачок, набитый нужными мелочами, болтался у неё за спиной.
Они подождали, пока не рассвело.
«Ну что — поехали дальше?»
Ула засмеялась, кивнула и поплыла над водой, сидя в надёжной и невероятной «руке».
Миновав выход из бухты, Уэно «включил» реактивную струю и понёсся, точно стремительный глиссер.
Синие, сапфировые искры заплясали на верхушках волн, два водяных веера выросли по обеим сторонам от девушки, словно прозрачные, пронизанные солнцем крылья. Ветер бил в лицо, его тоже надо было рассекать, как воду.
Ула словно летела над самой водой. Она всё-таки не удержалась и завопила от восторга. Здесь это было можно, они изрядно удалились от берега. А затем она включила музыку в инфоре и засмеялась на весь океан.
«Санни-и дэй, о санни-и дэ-эй,,»
2.
Вдалеке от архипелага и трасс круизных судов, на просторе океана разбросаны необитаемые островки. Они представляют собой вершины гор, выступающие из воды в виде отдельной скалы или небольшой группы скал. А иногда это каменное кольцо, похожее на атолл, с лагуной в жерле давно потухшего вулкана.
На островках растут кусты и деревья, гнездятся птицы. Поблизости, на отмелях, плавает рыба, ползают крабы, под водой к скалам крепятся ракушки съедобных моллюсков.
Уэно принёс Улу к одному такому островку, высадил на берег, подсказал, где в скалах есть пещера. Обычная, далеко не такая красивая, как Хризолитовый грот. Но, в крайнем случае, она могла послужить для девушки убежищем. Росли здесь не только пальмы, но и фруктовые деревья, в том числе вездесущие яблони.
На скалах гнездились птицы. Ула подобрала одно яйцо и выпила его, затем сжевала яблоко и выловила на мелководье устрицу. Моллюск без соли, эм-м… Невкусно, конечно, но есть можно. Для девушки не составляло проблемы пить сырые яйца, раньше она запросто употребляла куриные (и даже любила их в таком виде) для лучшего звучания голоса.
Давно она не пела, даже забыла, как это делается правильно, забыла всю вокальную технику после того происшествия…
Пожалуй, стоит её вспомнить, тем более, что и настроение подходящее.
Сначала ей надо попробовать просто покричать, осознанно, наблюдая за тем, насколько послушен её голос. Свободно ли, чисто ли, ровно ли звучит.
Ула вышла на пляж, набрала воздуха в грудь.
— А-а-а!
Вроде нормально.
«Что случилось?!» — возле острова бурно плеснула вода.
«Ничего не случилось. Это я пробую голос, пробую петь».
«Что такое — петь?»
Ула засмеялась и стала объяснять.
«А-а, я понял. Это так же, как ты вслух разговариваешь, только протяжно».
Правильно понял.
«Я тебя уже хватать приготовился. Подумал, что Фред…»
— Фред? Откуда здесь возьмётся Фред? Не надо меня хватать, я испугаюсь!
«Не буду, это ведь не понадобилось».
Пробовать голос далее она всё-таки не стала. Потом, успеется.
Зато полезла на дерево, нарвала листьев, нанизала их на шнурок из рюкзака, сделала себе пальмовую юбочку. С большим трудом, надо сказать, отодрала она жёстко шуршащие, глянцевые пластины от черешков на верхушке невысокого древесного ствола.
Отыскала цветы, несколько штук вставила в волосы.
И стала танцевать под музыку из инфора. Танцы Уэно вполне себе воспринимает, охотно и спокойно.
Вот вам и королева тропического острова. Только подданных у неё нет. Или, наверно, есть, всего один.
Нет, это не подданный, это — друг.
3.
Перебрались на другой островок.
Снова Ула летела над водой, сидя в надёжной «руке», снова сверкали сапфировые волны и ветер трепал волосы. Восторг.
На этом клочке суши тоже была пещера, видимо, другие острова Уэно и не выбирал. Вода промыла грот во внутренней стороне кольцевой каменной стены, близко к поверхности озера в жерле потухшего вулкана. Тут всё выглядело мрачно и грустно, деревьев не было совсем.
Уэно повёз её дальше.
Следующий островок был крошечный, зато возле него раскинулась обширная отмель с кучей красивых ракушек и стайками полупрозрачных, бесцветных медуз. Ула плавала в заливчике вместе с ними. Она легонько трогала под водой маленькие, плоские и скользкие тела, доверчиво подплывающие к рукам.
И тут Уэно внезапно выхватил её из воды. Ула завизжала.
«Ты — что?!!»
Вода резко заплескалась внизу.
«Ядовитая медуза. Смотри, вон та, с разноцветным куполом. Запомни её и не подпускай близко».
Ула покачивалась в воздухе, в кольце невидимого щупальца, и разглядывала сквозь прозрачную воду крутой, красочный купол большой медузы. Красивая какая — и опасная, вот ведь.
«Мне она не причинит вреда, а у тебя тело маленькое, тебе яд этого существа смертельно опасен».
От пережитого испуга Ула захотела есть.
Уэно принёс ей несколько рыбин, вручил зажигалку, некогда выловленную им и припрятанную в подводной пещере среди прочих находок как раз на этом острове. Зажигалка работала. Но плавника — прибитой к берегу древесины — было мало. Древесины вообще очень мало на Марине.
Девушка достала из рюкзачка самогреющийся шампур, для которого не нужны ни угли, ни огонь, ни мангал. Аккумулятора хватает на месяц, а затем его снова надо заряжать. Такой шампур можно держать на весу за специальную рукоять, можно воткнуть в почву или в каменную щель.
Рыба получилась невероятно вкусной.
Ула поделилась кусочком с Уэно, он долго плевался.
4.
До следующего островка добирались довольно долго.
«Самый дальний, самый безопасный», — сообщил Уэно.
Снова Ула словно летела, будто парила над водой. Океан такой огромный, что движение не ощущается. Кажется, будто ты завис на одном месте, хотя на самом деле несёшься вперёд, как на скоростной яхте.
Куда ни глянь, во все стороны только океан, синий, бескрайний, тихий. Солнечные брызги хлещут в лицо, они не страшны, глаза прикрыты плавательными очками. Весело. В инфоре играет Laramarka «Llamerada».
Девушка пожалела, что не умеет свистеть. Лихой разбойничий посвист пришёлся бы как нельзя кстати.
Добрались, Уэно высадил её на мелководье.
К большому пляжу с трёх сторон подступали пальмы и фруктовых деревья. У сухой, просторной пещеры в скалах узкий вход прикрывал кустарник. Ула не заметила бы это убежище без подсказки. Она заглянула внутрь. Груда трухи прикрывала неровный пол, на ней наверняка удобно лежать. Если ты в плотной одежде, разумеется.
Девушка захотела поплавать самостоятельно, размяться.
Она резвилась в воде, ныряла, плескалась, со смехом брызгала водой в невидимого Уэно, плавающего вокруг. Конечно, промахивалась.
«Хочешь меня видеть?»
Ула тут же тревожно высунулась из воды, оглядела небо и океан.
