Джека есть за что ненавидеть, но я давно простила все ошибки. Он не такой плохой, каким казался со стороны. Мы разрешили свои разногласия, только вот Сара никак не могла смириться с предательством, словно это ее изнасиловали, а потом изменили, а не мне.

– Что мне теперь делать?

– Головой можешь удариться! Нахер ты согласилась стать его девушкой, когда течешь от его дядьки-богача?

– Я не знаю, понимаешь! Не знаю, что на меня нашло. Он встал так близко, мы встретились взглядами. От него так пахло…

Ну ты и влипла, Софья! Теперь будешь оправдываться, что тебя понесло от аромата Тая. Он действительно пах тогда вкусно. Родной древесный аромат ударил в ноздри, а его непростительная близость… задурманила разум. Сара права. Я полная дура.

– Нет, ты точно полоумная! Брось их обоих и найди нормального мужика!

Вот о чем я говорила? Так и знала, что она заведет эту пластинку.

– Не могу. Я теперь встречаюсь с Джеком. Он мне нравится. Я хочу начать новую жизнь.

– Ты не начнешь свою гребаную новую жизнь, когда возбуждаешься от другого мужика!

Ты права. Не смогу, если Тайлер все время будет перед глазами. Но кто сказал, что мы встретимся вновь?

– Я забуду его. Костьми лягу, но забуду.

– Ты любишь его?

Роковой вопрос, за которым следует роковой ответ:

– Уже нет.

Мой ответ звучал уверенно. Потому что знала, что больше не люблю. Не чувствую того, что раньше. Точнее не чувствовала, пока Тайлер не прикоснулся ко мне. А сейчас… Нет! Не люблю его! Не люблю!

Примерно на этом и закончился наш разговор пару дней назад, только легче мне от него совсем не стало. Сомнения постоянно вертелись в голове, та близость с Тайлером не могла оставить меня в покое, а еще…

Мне банально стыдно смотреть в глаза Джеку. Что я скажу ему, когда он узнает о нас с Таем? Стоит ли ему вообще рассказывать, что нас связывало? Однозначно нет! Джек говорил, что они близки с дядей. Зачем я буду встревать в их отношения?

Однако мое благородство никак не поможет разобраться в ситуации. И это не самое ужасное. Что будет, если Тайлер сам все расскажет? Наверняка он только и ждет, чтобы поведать любимому племяннику о бывшей любовнице-шлюшке, которая чуть не отдалась в доме его родителей. Нет, сейчас он ничего ему не сказал, судя по тому, что Джек до сих пор звонит мне. Но кто ему мешает отложить «приятную новость» на потом?

Черт! Джек не простит, если мы расстанемся после моего игнора.

«А еще не простит, что ты спала с его дядей», – выкрикивает подсознание.

Спасительный звонок с лекции звенит внезапно. Наконец-то! Думала, с ума сойду! Все буквально подрываются с места и стремятся прямиком в столовую. И я следую за толпой, хотя кажется, что кусок в горло не полезет. Если бы не Сара, позабыла бы о еде в принципе.

– Ну что, подруга, подкрепимся? – блондинка нагоняет меня в коридоре. Легка на помине.

– Ага.

В последние дни мы часто вместе обедали. Почему-то соседка думает, что меня нельзя оставлять одну.

– Ты чего такая кислая? Все по тому же поводу?

– Да, – отвечаю грустно.

– Ну и дура! Я говорила тебе: бросай обоих!

– Не могу оставить Джека…

– …Потому что он долбаный наркоман, и только твоя помощь избавила его от зависимости, – передразнивает Сара. – А ты боишься, что после вашего расставания он снова попрется во все тяжкие. Знаешь, я уже заебалась это слушать!

А я заебалась каждый раз приходить к одному и тому же выводу, заебалась прятаться ото всех, заебалась каждый раз искать глазами Джека и понимать, что не смогу в них посмотреть спокойно, без этого идиотского чувства вины. Оно уже не так сильно гложет, но кто сказал, что зажившая рана не закровоточит повторно.

– Ты не понимаешь…

– Что она не понимает?

Мы почти дошли до столовой, почти встали в очередь, пока я не замерла на месте от звука родного голоса, слышимого среди шума толпы. Родное дыхание опускается на приоткрытую шею, теплые руки с длинными пальцами касаются моих плеч, пухлые губы оставляют легкий поцелуй где-то на макушке. А знакомый голос… греет душу. Раскрывает ее, как лепестки. И врезается в шипы, которые я расставила по периметру личного пространства.

– Сара… – поворачиваюсь к нему лицом и тут же встречаюсь с теплым светлым взглядом. Он греет, как летнее солнце, сияет, как полярная звезда. И заставляет вспомнить, почему я отказывала себе в удовольствии снова и снова смотреть в эти глаза. – Она не видит разницы между веной и аортой, – тут же придумываю на ходу. Вру. Опять вру ему. И от этого душа невероятно ноет. Болит.

– Я тоже не вижу, – добавляет он весело. – Но ты же поможешь исправиться, так?

Помогу. Конечно, помогу. Я вытащила тебя из-под иглы, заставила забыть об ее использовании в принципе, а ты отвлекал меня от тяжелого расставания своими шутками и белоснежной улыбкой.

Но меня сейчас разрывает на части при мысли о том, что мне приходится врать тебе в глаза и придумывать отмазки. Да, ты тоже врал, но это в прошлом. В том далеком прошлом, где остались все плохие воспоминания. И хорошие…

Что мне делать, Джек? Как мне объяснить причину моей беготни? Как сказать, что твой дядя снова пытается испортить мне жизнь своим существованием?

– Можно тебя на минутку? – интересуется Джек, красноречиво глядя больше на Сару, нежели на меня.

Даже мне ясен намек – мешает. Не только Сара испытывает неприязнь к парню. Их антипатия взаимна. Порой чувствую себя неловко меж двух огней, но поделать ничего не могу, к сожалению.

– Буду ждать на нашем месте, – говорит соседка и, фыркнув, встает в образовавшуюся очередь.

– Софи, что происходит? – серьезно спрашивает Джек, когда мы остаемся одни. Вокруг нас снуют студенты, но у меня складывается ощущение, что сейчас кроме нас никого нет.

– Ты о чем?

– Ты постоянно занята, не находишь время на нас. Я что-то сделал не так?

Боже, Джек! Как ты мог такое подумать? Нет, нет и еще раз нет! Не смей обвинять себя в этом. Ты прекрасный парень, замечательный. С тобой мне так спокойно и так хорошо. Ты мне очень нравишься, и я хочу проводить с тобой время, лежать по вечерам в кровати и целоваться. Как раньше. Очень хочу.

Но я так запуталась…

– Прости, много всего навалилось за эти дни, и…

– Давай сходим на свидание, – внезапно вырывается из его пухлых губ. – На настоящее человеческое свидание. Посмотрим кино, посидим в ресторане.

И что мне делать? Может, действительно вынырнуть из своей конуры, как сказала Сара, и просто дальше жить? Может, если я забуду о том инциденте, то все со временем встанет на свои места? Если Тайлер до сих пор не вмешался, то вряд ли расскажет Джеку о том сумасшествии. А если расскажет?

Тогда скажу правду. Раскрою все карты. Но почему не сделать этого сейчас? Потому что это убьет его. Убьет его отношения с дядей. Лучше подождать немного, а главное – никогда не пересекаться с его семьей. Особенно с Тайлером.

– Я не знаю, когда освобожусь, правда…

– Давай в субботу. Удели мне хотя бы один день.

Джек буквально умоляет меня. Умоляет прекрасным голубым взглядом, чуть ли не требует, когда из его уст исходят эти слова мягким мальчишеским голосом.

Ты всегда был рядом, несмотря ни на что, а я не желаю отказываться от тебя ни на секунду. Наверное, я вела себя как полная дура, прячась от тебя. Между нами ничего не случилось. Ты так же преданно ждал меня. Ждал, когда я разберусь. Но это зря потраченное время. Зачем корить себя за содеянное, если не в силах исправить его? Прошлое останется в прошлом, сейчас главное – настоящее.

Между мной и Тайлером все равно ничего общего никогда не будет. Он считает меня шлюхой, а я считаю его подонком. Взаимная неприязнь. Вот скажите, когда мы еще встретимся, если до этого я вообще не слышала о нем, как о дяде Джека?

«Скоро», – отвечает подсознание, выкрики которого засовываю в самую глубину разума. Туда, докуда не доберутся мои мысли. Никогда.