А когда он восстановит эти угодья, земля резко вырастет в цене. Но ему было на руку, чтобы Матео Баркли продолжил считать Крукт-Элм не представлявшим никакой ценности. Ему было ни к чему, чтобы он участвовал в сделке. На неделе он позвонит Джессамин, чтобы поговорить с ней без свидетелей.

А пока он подождет, когда все разойдутся, и поговорит с Флер еще раз. Не о сделке. А просто для того, чтобы сгладить углы. Если она намеревается провести какое-то время в Кэтемаунте, это будет означать, что у него будет возможность убедить ее продать ранчо ему.

А его первый шаг? Попытаться заставить ее забыть о прошлом, когда он разрушил ее надежду выйти замуж за его брата.

Спустя два часа Флер посмотрела на редеющую толпу гостей и полупустые тарелки в буфете и решила, что пора начать убираться. Она была рада, что может быть так занята в этот тяжелый день. Ее горе было слишком глубоким, чтобы с кем-либо делиться им, и ей лучше было оставаться занятой, пока душевная боль не уляжется немного.

Она направилась к буфету, но внезапно чуть не столкнулась с высокой красивой кареглазой блондинкой в темно-синем платье, обтягивающем ее стройную фигурку. Это была младшая сестра Колина и Дрейка, Эмма Александер.

Она заволновалась, хотя они прежде были подругами. Но она не общалась с ней с того момента, когда расторгла помолвку с Колином.

– Флер! – Эмма крепко обняла ее. А потом, нахмурившись, отстранилась. – Мне очень жаль, что твоя бабушка умерла. Прости, что я опоздала на церемонию, но я была в Денвере на примерке подвенечного платья. Я очень любила Антонию. Колин все еще живет в Монтане, но я уверена, что он прислал свои соболезнования.

Флер немного оттаяла от ее теплых слов и очевидной искренности. Она была рада, что отношение Дрейка к ней никак не повлияло на то, как относится к ней Эмма.

– Большое спасибо. И поздравляю со свадьбой. Я не знала, что ты помолвлена.

Эмма широко улыбнулась:

– Мы обручились еще на прошлое Рождество. И свадьба назначена на четвертое июля.

– Всего через несколько недель? Вы устраиваете свадьбу здесь?

– Дрейк сказал, что мы можем устроить прием на ранчо, и это было бы идеально. Но я не могу найти никого, кто взялся бы организовать еду. Кейтеринговая компания, с которой я заключила договор, внезапно закрылась. – Эмма хитро улыбнулась. – Но теперь я знаю, что мне делать.

Эмма указала на столы, уставленные тарелками.

– Что? – Флер не поняла ее намека. – Я не заказывала кейтеринг, так что ничем не могу помочь тебе.

– Но ты же теперь сама шеф-повар! – с энтузиазмом провозгласила Эмма. – Кем ты всегда и хотела быть. И сегодня ты одна накормила половину города. Согласишься сделать то же самое для меня на моей свадьбе? У меня очень приличный бюджет, но я не могу найти ни одну из лучших компаний, которая согласилась бы ехать в Кэтемаунт.

Это предложение было таким заманчивым, что у Флер перехватило дыхание. Но ей не хотелось снова увидеться с Колином, не говоря уже о том, что ей придется общаться с Дрейком.

– Нет, Эмма. Я не смогу приготовить еду для такого большого приема. Мне просто хотелось почтить память Антонии…

– И у тебя это замечательно получилось. – Эмма нежно сжала ее руку. – Ты приготовила все блюда, которые так хорошо готовила Антония. Именно поэтому я хочу, чтобы ты сделала то же самое для меня. Антония приносила еду моей семье после того, как погибли мои родители. Она так заботилась о нас. Особенно обо мне.

Флер тогда было всего десять лет. Она была всего на год старше Эммы.

– Я этого не знала, – пробормотала Флер, тронутая щедростью и великодушием своей бабушки. – Можешь дать мне пару дней на размышления? На следующей неделе я тебе обязательно позвоню.

Она пока еще не нашла работу, так что дополнительный доход ей не повредит. Но не придется ли ей слишком тесно общаться с Колином и Дрейком? Она не была готова к этому.

И тут она встретилась глазами с Дрейком, стоявшим в дальнем углу зала. Ей показалось, что ожили все ее нервные окончания. Конечно, это лишь потому, что она не любила его. Ей следует быть осторожной, сталкиваясь с этим харизматичным, но бездушным мужчиной. И тем не менее ее сердце забилось сильнее, словно их связывало что-то… большее.

– Конечно. Прости, что я говорю об этом не в самый подходящий момент.

– Я рада, что узнала о твоей свадьбе, Эмма. И я очень счастлива за тебя.

– Могу я помочь тебе убраться? – предложила Эмма.

– Нет, спасибо. Я видела, что Ларк направилась на кухню. Она поможет мне.

Может быть. Ее сестры в течение всей церемонии старались находиться как можно дальше друг от друга. Не станут ли они избегать и ее, чтобы случайно не столкнуться?

Как они могут решать, как распорядиться наследием Антонии, если даже не разговаривают друг с другом?

Когда Эмма отошла от нее, Флер начала собирать со стола пустые тарелки. А потом прошла на кухню, где Ларк уже мыла посуду, повязав поверх простого черного платья холщевый фартук.

Прилив любви к сестре заставил Флер немного оттаять.

– Спасибо тебе большое… – начала она.

– Не стоит. Если бы я не нашла себе занятия, я бы задушила отца. Джессамин практически силой заставила его задержаться на похоронах собственной матери.

– Но ты же знаешь, что люди по-разному переживают свое горе. Папа никогда не умел справляться с сильными эмоциями, – попыталась урезонить ее Флер.

Ларк фыркнула:

– Это уж точно. Например, с любовью к своим дочерям.

Но прежде чем Флер успела ответить, дверь на кухню распахнулась, и на пороге появилась Джессамин, державшая в руках поднос, нагруженный стаканами.

Она выглядела так неуместно здесь с ее дорогими дизайнерскими часами, в туфлях на красной подошве и в сшитом на заказ костюме. Ее волосы были того же цвета, что и у Ларк, но в то время как волосы Ларк были прямыми, кудри Джессамин могли бы послужить рекламой шампуню. В этот день она собрала их в пучок на затылке, что ей очень шло.

– Еда была бесподобной, Флер, – провозгласила Джессамин, ставя поднос на столик. – Я держалась, как могла, но, когда я попробовала испанскую тортилью, на меня накатила ностальгия. Она была в точности такой, как у бабушки.

У Флер перехватило дыхание. Джессамин не была щедра на комплименты.

Она окинула взглядом сестер – Ларк, процветающего врача, и Джессамин, акулу бизнеса. Как было бы хорошо, если бы они могли делить свои проблемы друг с другом!

– Спасибо. Мне было отрадно готовить на ее кухне. Я думала, мне будет тяжело, и в некотором роде так и было. Но на самом деле я чувствовала себя так, словно она рядом со мной. Словно она хотела, чтобы я была там.

Ларк выключила воду, вытерла руки и подошла к ним.

– Конечно, дорогая, конечно, бабушка хотела бы этого, – заверила она, обнимая ее за плечи. А Джессамин взяла ее за руку.

Как печально, что только горе смогло свести их вместе. Стоя рядом с сестрами, Флер вспоминала, сколько счастливых моментов они делили в детстве.

– Подождите. Я знаю, что вы обе должны сегодня вечером уехать, но я хочу, чтобы этим летом вы приехали сюда и какое-то время пожили на ранчо до того, как мы его продадим.

– Флер, я очень занята на работе… – начала Джессамин.

– Не знаю, смогу ли я выбраться, – подхватила Ларк.

– Пожалуйста. Просто постарайтесь. Если ранчо – наше единственное совместное наследство, мы должны совместно пожить здесь. Пусть даже всего несколько дней.

Воцарилось молчание, потом обе кивнули.

– Я попытаюсь, – пообещала Ларк.

– Я тоже, – согласилась Джессамин. – Но мне нужно идти. Мы с папой сегодня летим в Нью-Йорк. Нам пора уходить.

Флер вздохнула.

– Спасибо, что удержала его здесь так надолго, – сказала она.

Джессамин махнула рукой и вышла из комнаты. А Ларк снова принялась мыть посуду.

Они были уже не теми сестрами, какими были раньше. И может быть, они больше никогда не будут так любить друг друга. Но Флер надеялась, что у них еще остался шанс стать одной семьей.