Глубоко погрузившись в воспоминания, Мелиса не заметила большую корягу, лежащую поперек тропинки. Споткнувшись, незадачливая чародейка с размаху налетела на понуро плетущегося впереди Дэна. Волшебная сандалия, слетев с ноги, взмыла вверх, вихрем пролетела вперед и, трепеща крыльями, в панике стала метаться, запутавшись тоненькими ремешками в ветвистых рогах испуганного оленя. Мелиса бросилась выручать свою крылатую обувь из неволи. Но Дэн угрожающе фыркал и рыл копытом землю, представив, что попал в один из многочисленных колдовских капканов зловредной Луизии, расставленных по всему периметру дремучего леса. Он грозно вращал глазами и беспомощно озирался.

– Дэн! Дэниэл! Дэнуся! Все хорошо! Успокойся, пожалуйста! Это я и моя сандалия устроили неразбериху! – уговаривала насмерть перепуганного друга Мелиса. – Прости, ради Света, меня неуклюжую – задумалась, споткнулась!

Дэниел судорожно, в несколько приемов вздохнул, затем медленно пронзительно фыркнул и, сфокусировав глаза на подруге, сиплым голосом проговорил в ее голове:

– Сними с меня скорей это недоразумение! Какой ужас! Как ты с ними управляешься?

Мелиса, осторожно распутывая ремешки, успокаивала пугливую сандалию, поглаживая потрепанные крылышки, и тихонько напевала:

– Все плохое позади, только радость впереди!

– Пожалуйста, не начинай и ты! Я сыт по горло этим глупым рифмоплетством!

– Кстати о рифмоплетах! Где же он? – волшебница и Дэн стали встревожено озираться.

– Давай на минутку перестанем думать, – предложила Мелиса своему другу.

И действительно, через несколько мгновений внутренней тишины в их головах раздался громкий раскатистый храп. Повернув назад и пройдя в сторону раздававшегося мощными трелями в их головах, переливчатого жизнеутверждающего храпа Марко, друзья увидели его в некотором отдалении от протоптанной дорожки. Картина была умиротворяющая: стоя в самом центре маленькой полянки, на которой буйно цвели яркие цветы, олень мирно спал. Бархатная коричневая шкура лоснилась под лучами жаркого полуденного солнца, вокруг порхали разноцветные бабочки. А несколько осмелевших маленьких птичек уютно примостились на ветвистых, мерно подрагивающих рогах уснувшего оленя.

– Ну, прямо, иллюстрация к детской сказке! – выдохнула Мелиса, умильно взирая на своего непутевого товарища.

– Нет, скорее мишень в тире! – настороженно озираясь, уныло заметил Дэн. Недавнее происшествие с крылатой сандалией оставило в его сознании неприятный осадок подозрительности и страха. – Нужно пробуждать его скорей и убираться в безопасное для нас место…

ЧУМАЗЫЙ ПАСТУШОК

В первый раз Мелиса увидела «Прекрасного юношу» на зеленых холмах у подножия замка Луизы. Он пас овец. Стояло раннее тихое утро. Высоко в синем небе весело встречали день быстрокрылые ласточки. Тяжелые капли ночной росы клонили сочные травы к земле. Полевые цветы тянули яркие головки к первым лучам солнца, только что показавшегося из-за горизонта. Воздух был прохладен и свеж. Ладный молодой пастух, сидя на небольшом пне, что-то неумело наигрывал на грубовато сработанной деревянной свирели и крупные задумчивые овцы, пасущиеся неподалеку откликались на эти нестройные звуки благодарным блеянием.

Такая вот обычная сказочная история: заколдованный злыми силами хорошенький пастушок встречает «прекрасную фею», которая по мановению волшебной палочки меняет всю его последующую жизнь к лучшему…

Но на самом деле все было не так мило.

Мальчик пас овец не по каким-то там сказочным причинам. А потому, что не хотел учиться. Еще он не любил умываться по утрам и бывал обычно очень чумаз, что, конечно, не могло нравиться чистоплотным жителям замка. Так же он был довольно угрюм и недружелюбен с окружающими и, ко всему прочему, вороват. Единственное, что было в нем действительно прекрасно – это его лицо и фигура. Но за разводами грязи, постоянно угрюмым выражением лица, сутулыми плечами и вялой походкой увидеть эту красоту было просто невозможно. Но! Мелиса была волшебницей, и поэтому разглядела в парне его внешнюю красоту.

– «Если мальчик так красив лицом, то, возможно, и его Кению тоже можно сделать прекрасной», – подумала она, внимательно рассматривая тускло-серую, с обвисшими крыльями крупную моль, которая сонно подрагивала на левом плече чумазого паренька.

Приближаясь к сидящему на пенечке юноше, Мелиса попыталась уловить течение его мыслей. Но не поймала ни одной и, добродушно улыбнувшись, решила познакомиться с красивым пастушком поближе.

– Доброе утро, молодой человек! – приветливо сказала волшебница.

– Здрасьте, – ответил парень и подозрительно впился взглядом в легко взбирающуюся на крутой холм красивую высокую даму с книжкой в руке. – Вы со своими оленями отошли бы подальше. Здесь наше пастбище.

Чародейка удивленно вскинула брови:

– Так их же всего двое, травы много. Тебе что, жалко?

– Да, жалко. Не ваши земли, и не распоряжайтесь тут, – запальчиво огрызнулся пастух. – А то ходят тут всякие.

– «Так. Мальчик не умеет формулировать мысли – раз! – стала составлять список Мелиса .– Не вежлив – два! Злой – три! Жадный – четыре!»

В это время юноша ткнул палкой подошедшего к нему слишком близко доверчивого синего оленя. «Агрессивен – пять! – продолжала считать эния. – Не удивился тому, что олень синий: не любопытен – шесть!»

Подсчет, по-видимому, продолжать можно было бы долго. Но и этого стало достаточно волшебнице, чтобы понять – работы у нее с пареньком будет много. Но Мелиса любила трудные задачи! Они вдохновляли ее творить чудеса.

– «Итак, мальчик не воспитан! Это не его вина, просто воспитателей хороших не нашлось, – с грустью думала волшебница. – Всегда так: энии и тугины осуждают людей и гномов за неотесанность, но хоть бы кто из «возвышенных» захотел уделить им внимание и время! А люди, которые чего-нибудь добились в своем мире, тоже не очень-то озадачиваются судьбами других: им хорошо – и ладно!»

Мелиса присела на землю и ласково посмотрела на мальчика.

– Как тебя зовут, парень? Дружить со мной хочешь?

Мальчик непонимающе уставился на чародейку:

– Что это такое – дружить? – спросил он.

– «Ох, как все запущено! Основных понятий в жизни не знает», – отметила Мелиса и доверительно произнесла:

– Дружить, дорогой мой – это жить с любовью в сердце! Доверять сокровенные мысли и чувства другому человеку. Быть готовым прийти к нему на помощь в трудную минуту. И с благодарностью от него эту помощь принимать. Уважать и ценить друга! Терпеть его слабости, пытаться не обижать слабостями своими. Радоваться его успехам! Быть рядом в поражениях! Подбадривать, хвалить…

– Стой! Стой, тетя! Ты, о чем это говоришь? Мне этого всего не надо совсем – других людей любить! И за что, интересно? И почему? Все они злые и жадные – меня ругают всегда и обзываются, а иногда и колотят ни за что!

– Так уж и ни за что? А, может, все-таки есть причина? – подзадоривая паренька, весело хохотнула Мелиса. – Может быть, ты тоже не совсем правильно с ними себя ведешь? И поэтому им не нравишься?

– Больно надо – всем нравиться! – запальчиво ответил парень.

– Ты не кипятись, не кипятись! – примирительно сказала волшебница, – подумай немного: нравиться всем, конечно, необязательно, но иметь рядом хотя бы одного надежного и верного человека, играть с ним в любимые игры, идти вместе по жизни – совсем не так уж плохо!

– Так ты мне что, играть в игры предлагаешь? – недоверчиво спросил мальчик.

– Ну, можно сказать и так! – рассмеялась в ответ волшебница. – Твое замечание совсем недалеко от истины. Я действительно очень люблю играть в одну занимательную игру – помогаю людям стать лучше и осуществить их самые заветные мечты! – При этих словах Мелиса испытующе посмотрела на заинтересовавшегося ее сообщением юношу и на вяло встрепенувшуюся на его плече серую моль.

– Я предлагаю тебе такую игру: ты поступаешь ко мне в ученики, а я в свою очередь обязуюсь помочь тебе стать лучше. Но для этого тебе нужно оставить занятие, которое не требует особого ума и усилий, и отправиться со мной в одно уединенное волшебное место, где мы, собственно, и займемся твоим образованием.