– Эй! – произнес я ей, но она вся так дрожала, как будто здесь было минус сорок, и как призрак глядела только в телевизор, и никуда больше. Тут я отвлекся на минуту и оглядел всю комнату, в которую доступ до этого мне был закрыт. А комната оказалась даже очень хороша. Просторная и полностью обставлена антиквариатом, как прям в музее. Люстра венецианских мастеров, лепнина, картины повсюду, штукатурка на стенах из тех же эпох и балкон – он в действительности существует, – вот только почему-то телевизор был с маленьким экраном, и тот был обрамлен под старину и со стороны казался мне ну очень древним, как и сам мир Божий. Я обсмотрел все вокруг, не проходя с порога комнаты больше ни на шаг, пока мой взгляд вновь не вернулся к той самой загадочной гостье. «Девка дохлая, что ли», – подумал я. С виду вроде живая, вот только необщительная какая-то она. Наверное, бесполезно у нее что-то спрашивать. Хотя вопросов к ней у меня уйма. Как она тут очутилась? Кто сама такая? Долго ли она собирается здесь пребывать? И неужели то, что там варится на кухне, она собирается всю эту мерзость сама есть? Попросила бы меня – я бы ей колбасы с хлебом нарезал. Не жалко. Прошло какое-то время, а от нее по-прежнему ни звука, и я, как дурак, стою на пороге, боюсь к ней подходить. Вдруг что-то не так. Простоял я так минут десять или пятнадцать, весь в размышлениях. Не знал, что мне делать и как себя вести в такой нестандартной ситуации, как до моего уха – так, слегка – донесся вроде бы чей-то стук по входной двери. Я прислушался. Нет ничего. Как говорили наши предки, когда кажется – креститься надо, и вы не поверите: я в тот момент и перекрестился, потому что мне краем уха показалось, что в дверь снова постучались. Тут сумрачная девка внезапно встала, поправила плед на плечах и проследовала мимо меня, будто привидение, в коридор. А нет, мне, оказывается, ни капельки не померещилось. Мы действительно еще ждем гостей, и я аккуратно потопал за ней, держась на расстоянии вдоль стены. Вот и ее долгожданный гость: на пороге у нас в квартире, за полночь. Я, как только его увидел, так, заперев свое дыхание в легких, так прям и сполз по стене вниз. Она приветствовала джентльмена, одетого с иголочки. Черный дорогой костюм, дымящаяся ароматная сигара в руке, широкая – во весь рот – улыбка и до блеска начищенные, нереально белые зубы: все было в нем безупречно, не считая только двух изъянов. Вместо человеческих стоп у него были копыта, как у вороного коня, а из головы торчали рога, и они явно были не оленьи. Девушка улыбнулась гостью, и они поцеловались, затем она нежно взяла его за руку и повела его за собой походкой грациозной лани, а тот с сияющей улыбкой последовал послушно за ней, проследовав на кухню в сантиметре от меня, где его, видать, и ждало то смердящее угощение. И в тот самый момент, теперь я почувствовал себя привидением, ибо они, проходя около меня, не обратили ни капельки взора в мою сторону – и слава богу, потому что я как-то уже читал про этих существ в древних текстах, в библиотеке родных тетушек. И оно выглядело точь-в-точь как в эстампах старинных книг. Наши предки называли их демонами блуда. Не думал никогда, не гадал, что когда-нибудь увижу их вблизи. Лучше с ними никогда не встречаться, потому что это страшные монстры, ненавидящие людское племя. Они насилуют человеческую плоть, а душу выпивают залпом, как смузи через соломинку.
Меня всего потряхивало, я даже не смог встать. Поэтому я на корточках кое-как заполз к себе в комнату, закрыл дверь на замок и вдобавок подпер тумбочкой, но, думаю, если что, вряд ли меня это спасет или кого-то другого. Потом я забрался в кровать, обнял Черного и накрыл нас одеялом с головой. Черный тоже был весь взъерошенный. И мы с ним молча остались так лежать до самого рассвета и надеяться на лучшее.
На следующий день повторилось почти то же самое. Не знаю почему, но для всякой нечисти важно почему-то именно время полуночи, а именно им нужно появляться после двадцати четырех и никак не раньше – даже поспать не дают, если честно. Им даже невдомек, что люди в это время устали после работы и тупо хотят спать. Вот и сегодня омерзительный запах от потусторонних харчей для дорогого гостя пропитал всю квартиру насквозь и не дал уснуть. Топот копыт и беспокойство Черного подымали мой нервяк. На этот раз моя комната заперта на засов и я готов ко всем неожиданностям. Но, видать, этого было недостаточно, ибо все произошло не по плану. Крепость моя пала, ворота открыты, а я, словно послушная овца, прусь под гипнозом на клик зова похоти и нереальных страстей, каких только этот мир не видывал. Запертая дверь в комнату открылась сама по себе, все замки вскрыты, и баррикада, наставленная мной давеча, изломлена, и я иду, будто лунатик с отключенным сознанием, туда, где меня с нетерпением ждут. Только я не хочу туда идти, и мой черный ангел-хранитель тоже против, но невидимая сила ведет меня к неизвестному. Вот я уже прошел порог невозвратности и предстал перед необратимостью, и как бы я ни был против, но в тот момент я был очень рад, что ключ у меня на плече сильно обжигал мне руку и не давал моему сознанию полностью отключиться и впасть в полную власть недоброжелателей. То, что предстало перед моими очами, не лезло ни в какие ворота. Конечно, если был бы я полным извращенцем, то тогда… А так… Та самая дева сидела перед тем самым монстром на диване, но в один прекрасный момент, прямо при мне, встала, сбросила с себя мягкий плед, вскрыв порочную наготу, и, расправив руки, будто крылья прелестной певчей, отдалась до последней капли своей непринужденности рогатому. А тот просто ехидно улыбнулся и принял все до остатка, как есть. И я тому был свидетель, ибо извращался он над жертвой как хотел, вонзая когти похоти и в плоть ее, и в душу. Слезы текли по лицу моему, и все ее страдания пронзили мое сердце. Но тело мое и грешное сознание тоже в тот момент стремились к извращенной любви, и я, того не осознавая, сам тянулся навстречу бесовской страсти. А та сила, заманившая мою безгрешную душу в ловушку беспринципного и чистого, как топь, греха, ждала меня в объятиях. Вот-вот и я бы оказался по ту сторону, и ключ на моем плече уже не обжигал бы меня огнем и не беспокоил. Плюс поменялся бы на минус, и моя душа на веки вечные покрылась бы темным льдом. Не буду врать: на тот момент мне очень захотелось любовных страстей, и неважно каких, главное – с женщиной, но вдруг, споткнувшись о черного кота, моего спасителя, непонятно взявшегося откуда то, я уже очнулся в родной постели от мурлыкания родного питомца, который слизывал с моего лица весь негатив от прошлой ночи, а на дворе стоял полдень.
«Это ненормально, – подумал я. – Надо что-то делать, иначе рано или поздно я окажусь жертвой разврата и тоже буду скитаться в сумрачных зонах в ожидании рогатого гостя».
– Мяу! – вырвалось из пасти Черного. Вот и опять. – Мяу! Да, мяу! – настырно произносил мой лохматый друг.
– Подожди, Черный. Не мешай мне думать.
А он все продолжал, настаивал на своем и звал меня на кухню, где еще недавно варилось на плите зверское зелье.
– Хорошо, хорошо, – произнес я. – Только не надо так нервничать, – обращаясь к коту, сказал я, с неохотой вставая с мягкой постели после такого странного видения наяву. Но, постаяв буквально минуту около кровати, я обратно увалился на подушку. А Черный все не угоманивался. Звал и звал меня, подняв родной хвост трубой. Но, к сожалению, для него мой разум был занят совершенно другим. Я должен был понять, как это все прекратить, чтобы мучающие меня кошмары превратились просто в пыль и я снова начал дышать волей вольною. Но Черный и не думал успокаиваться. «Мяу» да «мяу»!
– Да хорошо! – с нервозностью в голосе произнес я и наконец заставил себя сползти с ложа.
Черный на радостях даже потерся мне об ноги и тут же помчался на кухню, зовя боевым кличем меня за собой. Конечно, я последовал за ним. И только мы зашли в помещение, предназначенное для готовки и принятия пищи, как мой верный и до того послушный рыцарь, промяукав что-то невпопад, запрыгнул на столешницу возле плиты и, не сожалея ни о чем, тут же с размахом опрокинул полный пластиковый пивной стакан, где почему-то хранилась соль, на плиту. Я в начале рассердился и не одобрил его действий спросонья, но затем, осознав все за и против, понял, что кот мой – вовсе не дурак, а напротив, словно в сказке, он – даже чудо, ибо дал мне решение. А точнее, он спас мне душу. Ибо все знают, как всякая нечисть ох как боится соли, особенно если на ней потоптался черный-пречерный кот! Решение нашей проблемы не заставило долго ждать! Как только изменилась реальность и материализовалось это корыто на плите, я без зазрения совести и без всякой там жалости к кому-либо подошел к плите и высыпал все запасы соли без остатка в кастрюлю. Чтобы гость в полной мере прочувствовал на себе наше с Черным гостеприимство.
