Но и Пахан не лыком шит. Оказанная услуга ничего не стоит – а значит не стоит её сразу оказывать! Тем более, что папкина помощь уже оказалась недавно фуфлом… Нет, сначала надо с Кирилла получить хоть какую-то пользу. А тогда и через Григория можно будет полиции указ дать, чтобы Кирилла не трогали. Ох папка тогда и заревнует, ха-ха…

Дома Пахан сел за свой компьютер и решил залезть в онлайновую игрушку. Он предпочитал те, где можно было сорить деньгами, получая преимущество перед нищими игроками. Ах, какой это кайф – унижать всякое быдло! Покупаешь себе, например, золотые снаряды – и доминируешь без усилий!

Правда, настроение сразу ухудшилось, потому что связь с Интернетом стала глючить. Пахан сразу вспомнил вчерашний разговор и расстроился. Похоже, онлайновые игрушки на время карантина будут недоступны. И нахрена их закрывать, скажите, пожалуйста? Что, через чатики утечёт секретная информация? Три ха-ха.

А потом в комнату вдруг постучалась Кристина. После заселения агента в их дом она больше не ходила в коротких провоцирующих халатиках. Даже с учётом того, что фэбс жил в гостевой спальне с отдельным выходом в гостиную. Теперь по дому она ходила в лёгких летних платьях. Впрочем, на её фигуре они смотрелись не менее сексуально, чем халатик.

А сейчас Пахан вообще потерял дар речи, потому что Кристина была одета в длинное банное полотенце. Два полотенца – одно на тело, другое на волосы. На её лице была глубокая задумчивость и даже какая-то печаль.

– Паша, можно? – тихо спросила она, явно вся в своих мыслях.

Так задумалась, что одеться забыла. Жаль, что полотенце не забыла накинуть, подумалось Пахану. Он закивал. Кристина проскользнула в комнату, прикрыла дверь и села на заправленной кровати Пахана. Он же развернулся на компьютерном кресле, кидая жадные взгляды на её бедра, еле прикрытые полотенцем. Но Кристина игнорировала его взгляды. Её явно что-то мучило, и она витала глубоко в своих мыслях. Наконец, она подняла взгляд. В её глазах сомнение сменилось решимостью.

– Мне показалось, что ты должен знать, – начала она и понизила голос. – Только обещай, что не скажешь ничего твоему отцу!

И наклонилась чуть вперёд, заставляя взгляд Паши теперь уткнуться в декольте.

– А? – опомнился он. – Да, без базара. Базара нет. Не будет базара!

– Хорошо, – она закусила полную губу, от чего та стала совсем пунцовой

Сделала паузу. И наконец, словно решаясь, начала:

– Твой отец… Не стал решать проблему с этим таджиком, который на тебя напал.

– Пфф, – фыркнул Пахан. – Ну да, я уже в курсе.

В его голосе появилась обида и расстройство. Кристина кивнула, вздохнула и сказала:

– Я просто считаю, что тебя это касается в первую очередь. Мы спорили с твоим папой… Я говорила, что надо хоть как-то оградить тебя от нападок этой этнической мафии…

Пахан не выдержал и хрюкнул. Было смешно, но он старался сдержаться. Всё-тки мачеха вон с душой говорит. Но назвать Рафика мафией – это, конечно, перебор. Перепутала мачеха берега. Левый и правый.

– Но твой папа считает, что ты должен научиться сам решать свои проблемы.

– Но ведь он обещал! Сам у меня выдавил имя Рафика! – в негодовании поднял руки Пахан. – Говорил, мы никому не прощаем и всё такое!

– Ну да, – вздохнула Кристина. – Он его взял на заметку. Поставил на контроль. Послал милицию, участкового. Проверили его данные. Эта семья таджиков тут живёт и работает законно. Придраться не к чему. Если он на тебя снова нападёт – папа, конечно, придёт на помощь. Он понимает, что ты не сможешь сам справиться с агрессивными кавказцами… Твой друг пострадал…

Было смешно про агрессивного кавказца Рафика. Но при мысли, что отец пренебрежительно относится к способностям Пахана, его кулаки сжались. Ну да, отец его ни во что не ставит. Ни мозги, ни способности, ни физуху. Когда Пахан ходил недолго в качалку, мэр поглядывал и говаривал «Сила есть, ума не надо. Лучше учись лучше!». Когда Пахан качалку бросил – мэр сказанул «Дела до конца доводить надо! А то так и будешь по жизни болтаться туда-сюда, как говно в проруби!».

Сын для него – никто, как сказанул Горелый…

– Главное, помни – я на твоей стороне! – Кристина сверкнула глазами. – Иди сюда, садись ближе!

Пахан поднялся и подсел к Кристине. А она сразу обняла его и прижала к себе. Его нос нависал над её декольте. Кожей он ощущал парящее разогретое тело. Носом обонял сильный, будоражащий запах духов, смешанный с запахом женщины. Пахан ощутил сильнейшее возбуждение. Он протянул руки и тоже обнял её в ответ.

– Вот так, – похвалила Кристина. – И если что – не стесняйся, приходи поговорить. По любому поводу! Моя дверь всегда для тебя открыта!

Пахан против воли вспомнил дверь в спальню отца, приоткрытую ночью, и сглотнул.

– Ой, я же совсем не одета! – вдруг сообразила Кристина. – Ты мне сын, но неловко. Пойду оденусь…

Она ловко выпуталась из объятий Пахана и упорхнула. На прощание она обернулась в дверях и подмигнула. И ушла. Лишь остался шлейф её духов, будоражащий воображение и заставляющий Пахана представлять Кристину в его объятиях, но уже обнажённой.

Пахан с тоской посмотрел на компьютер. Блин. И порнографию ведь теперь не скачать.

Алиса поднялась домой, в свою родную квартиру. Она открыла дверь своим ключом и вошла. Алиса чуть-чуть волновалась за родителей и за щенка – но всё, вроде бы, выглядело хорошо. Ну, по крайней мере – обычно. На вешалке висела обычная одежда, на полу стояла обычная обувь. Как и ожидалось – уличной одежды родителей пока ещё не было. Алиса сразу побежала проверять щенка в тазу под кроватью.

Её ожидал сюрприз.

Хотя сам щенок лежал в тазике, сложив лапы перед собой, и ровно сопел в позе эмбриона, белёсая жижа с трубочками, что его окружала – уже вся испарилась. Или впиталась, что было бы более пугающе. При этом не-жидкие элементы – то есть, трубочки, комочки и плёнка-кокон – тоже почти исчезли. Они стали тонкими, лёгкими и почти прозрачными. Из них словно вышел весь объём. А сами они усохли и…

Алиса коснулась пальцем одной из трубочек – и укололась. Она дёрнула палец ко рту, но вовремя сдержалась. Побежала мыть руки с мылом. Очень мудро и своевременно! Такова техника безопасности наших биохимиков – вначале потрогайте пальцем острые края с неизвестными вирусами, а потом помойте ранку с мылом!

Обругав себя, Алиса всё же чуть успокоилась – крови там почти не было. Но всё равно помазала зелёнкой.

Вернувшись, она присмотрелась внимательнее к трубочкам и прочим затвердевшим органеллам. Те не просто усохли – а как бы окостенели. Та, что была потрогана Алисой – похоже, рассыпалась в мелкую стеклянистую пыль. В общем – всё, что можно, из трубочек и кокона было высосано и усвоено. Кроме каких-то минеральных веществ, которые и оставили эти мелкие стеклообразные скелетики.

«Уколется же щенок, когда проснётся!» – Алиса испугалась за щенка. Но сообразила, что в основном стеклянистые элементы остались лишь вокруг щенка, ближе к краям тазика. А рядом с ним они либо исчезли полностью, либо уже превратились в мелкий редкий песочек. А значит – он может ворочаться без вреда.

Алиса с опаской протянула руку к боку щенка. Она вдруг сообразила, что тот заметно подрос. Логично – ведь столько материи в него впиталось. Его бок был покрыт почти обычной чёрной шерстью – правда, в ней были видны редкие зеленоватые нити. Может, грязь? Но шерсть чуть блестела, как и должна. Разве что блеск был… Непривычным.

Она осторожно провела пальцами по боку щенка, поглаживая его. Бок был тёплым. Щенок сопел. Душа Алисы наполнилась умилением. Хорошо, всё-таки, что она его спасла! Хотя… Если в этих коконах животные не переваривались, а чем-то напитывались… Может, лучше было бы там его оставить?

Но Алиса недолго сомневалась, потому что вспомнила взгляд этих животных. Щенок явно боялся кокона и не хотел туда идти. И собака не хотела.