Он грустно улыбнулся и, похлопав Вадима по плечу, вышел.

В зале остался лишь арестант и его охрана.

— Ну что, пойдем? — спросил один из конвоиров.

Вадим кивнул.

Глава 15. Изгнанник

Через трое суток после вынесения вердикта присяжных ранним утром Вадима привели в главный зал Пещеры.

Этель торопливо и, словно извиняясь, сообщила, что никаких доказательств невиновности подсудимого за три дня предъявлено не было. Следовательно приговор остается в силе. Затем добавила:

— Как судья, я решила, что уйти из лагеря ты можешь в любое время в течение сегодняшнего дня, до наступления полуночи. Таков закон. Обмундирование и снаряжение для выхода на природу тебе будет предоставлено. Рекомендую выйти из лагеря на закате, чтобы...

Она хотела что-то пояснить, добавить, но глаза ее, скрытые огромными круглыми очками, вдруг наполнились слезами, губы задрожали и она, не договорив, села. Карен быстро налила ей чай и протянула кружку.

Вадим рассеянно кивнул.

Зал заволновался. Кто-то выкрикнул:

— Это не по-людски. Он же не признал вины! Большинство сомневается, что он — преступник! Дайте ему еще время!

Подняв взгляд Вадим узнал Назыма, своего ученика-кострового, который в первый день заседания уже давал показания. Благодарно кивнув ему, Вадим махнул рукой: «Бесполезно».

Ему было все равно. Душу переполняла гордость: за три последних дня Вадим успел закончить все чертежи и расчеты, прикинуть дополнительные материалы и существенно снизить объем требуемых грузов, которые нужно будет доставить через хоганы с Земли. По сравнению с начальными расчетами — на три хогана меньше! Для колонистов это будет большим подспорьем, ведь кроме грузов для строительства купола доставлять на Арзюри нужно очень и очень многое…

Глядя на лица в зале — а сегодня здесь собрались почти все колонисты — он с гордостью понимал, что эти люди смогут построить купол и без него. Многие из них были строителями Аквадома! Теперь будет гораздо легче, да и с течением бороться не нужно.

— Я могу выступить с последним словом? — с едва заметной иронией спросил Вадим, поднимаясь. Он еще не знал, что будет говорить, решение пришло внезапно.

Этель кивнула. Шум в зале усилился, а затем стих.

— Друзья, я очень рад, что познакомился с вами. И что мы построили Аквадом. Славное было время. Но это все в прошлом. Хочу поделиться радостью. Я закончил все расчеты и чертежи для строительства озерного купола. Он будет намного круче Аквадома. Надеюсь, вас порадует. Спасибо.

Его красноречие выдохлось, и он с облегчением сел на свое место.

Зал замер. Тишина была такой, словно все присутствующие перестали дышать. Затем послышался резкий всхлип. Растирая слезы по лицу, поднялась девушка из Ущелья, входившая в жюри присяжных.

— Можно переголосовать? Я новичок, здесь во время суда столько гадостей о нем наговорили... И когда голосовала помнила всех несчастных женщин и обиженных детей… А теперь… передумала… Этот человек не мог быть убийцей. Я ошиблась.

Этель обреченно покачала головой: «приговор вынесен». В зале поднялся такой шум, что Вадим закрыл руками уши.

Он не слишком долго был руководителем, но главное понял: если сейчас не уйти, снова начнется бунт. Такой, как был, когда его обвиняли в краже общественной ветчины, а то и хуже. Свою задачу он выполнил. А сил на новые разбирательства у него уже не было.

— Уведите меня отсюда — туда, в келью, где мы обедали, — попросил он своих конвоиров. — Суд закончен, приговор вынесен, пересмотра не будет. Вы же не хотите, чтобы тут все передрались?

Они встали и направились вглубь пещер. Никто их не останавливал.

Волнение в зале стихло. Люди начали расходиться. Пора было спать, многие вымотались за ночную смену.

— Ну и чего ты смылся, придурок? Можно было бы все переиграть!

В его келью ворвался разгоряченный Бафф.

— Да, не бери в голову. Хорошо, что пришел, — обрадовался его визиту Вадим. — Я понимаю, что на строительстве Аквадома ты не все время работал, но в целом в курсе. Прошу тебя, возьми на себя руководство строительством. У тебя получится.

— Ты совсем дурак? Речь о твоей жизни, при чем тут стройка?

— Ерунда. Человек — это то, что он делает. Не то, что он надевает. Не то где и с кем он спит. Пойми, а? Важно лишь то, что после него остается. Я хочу, чтобы после меня здесь остался не только речной, но и озерный купол. И прошу тебя завершить то, что я придумал. Ради жителей всей колонии. Тебе что, трудно? Тогда просто выполни мою просьбу. Это будет твой и только твой купол. В котором можно будет спасаться от Противостояния… В котором будут спортивные площадки. И голубое небо... Пожалуйста.

Бафф смотрел на него, выпучив глаза. И, похоже, слов не находил. Помолчав, он развернулся и вышел.

— Вроде бы ты строитель, а не философ, а такую пургу несешь, — озадаченно сказал конвоир.

— Я архитектор. И знаю, о чем говорю. Созидание всегда круче. Это не философия, а истина. Та, которую тут у нас один лентяй ищет. Можешь ему рассказать? Кажется его Юух зовут, но, может, я и ошибаюсь.

* * *

Суд предгорной колонии — не идеален. Условий для нормального следствия и судопроизводства нет. Для большинства жителей слушания — просто развлечение. Одно из. Позволяющее разнообразить жизнь, отвлечься от ежедневной рутины.

Доказательств невиновности подсудимого суду предъявлено не было — непонятно что надо было искать. Приговор вынесен. Обжалованию не подлежит. Преступник должен покинуть лагерь. Всем понятно, что его жизнь закончена.

Не удалось незадачливому прототипу подправить свое здоровье — выжить одиночке природа Арзюри не позволит. Такова жизнь. Мог бы с самого начала примкнуть к лентяям — ему же намекали, что со статистикой не поспоришь. Наворачивал бы ветчину под одеялом, не раздражал людей. И жил бы спокойно.

А подсудимый? А что Вадим? Никто его не казнит. И жить в погребе навечно не оставляет. К тому же у него еще двойник остался, живет теперь на Земле лучше, чем все они здесь…

Спектакль окончен. Оставшиеся в лагере будут и дальше выживать. И вовсе это не проще. Но никто не жалуется!

...И только две луны, глядящие с небес, снисходительно усмехались. Все правильно. Все так и должно быть. Все перемены — к лучшему. Всегда.

* * *

Никто не запрещал приходить к пленнику. И вскоре после ухода Баффа в келью влетел Телиг. Обнял, похлопал по плечам. Сообщил, что сейчас придет Лиз, и ушел.

И Лиз действительно пришла. Бледная, но очень довольная, что удалось вырваться к нему — ночью через хоган отправили Химика на Землю, все за него очень волновались, метка начала краснеть только вчера, позже, чем рассчитывали. Теперь у него все хорошо. Как и у самой Лиз. Малыш — прелесть, очень похож на Винни-Пуха, жаль, что Вадим с ним так и не познакомился.

Приходили еще очень многие. Вадима подбадривали и просили не слишком удаляться от лагеря, а если отойдет, оставлять зарубки, чтобы было легче его отыскать.

Вадима очень удивляла вся эта позитивная возня. Никто не ставил на нем крест, никто не верил, что он погибнет. Все были уверены, что скоро все разъяснится.

Это было странно. Но не слишком заботило. В душе почему-то поселилось ликование, что свое главное дело жизни он уже сделал. А купол в озере смогут построить и без него. Что еще нужно человеку?

Ближе к вечеру в сопровождении целой толпы поклонников Вадим зашел на склад при пещерах и долго подбирал себе одежду. Потом он торжественно передал Хи Лею — почему-то ни Телига, ни Баффа, ни других его близких знакомых среди провожающих не нашлось — все документы по новому куполу, которые подготовил для отправки на Землю. Затем впервые за две недели Вадим участвовал в ужине вместе со всеми колонистами.

— Прости, что не смог тебя защитить, — сказал подошедший Хурот. — Куда ты планируешь пойти? Рекомендую отправиться вверх по ущелью к роще холли. Туда ушли уже два отряда, которые осели за хребтом. Видимо, там другая визитница — их хоганы целы, так что они живы. Ты же турист, тоже сможешь дойти.