— Нужно придумать, как таскать за собой все эти дымы, — флегматично сказал Винни, поглядывая на холли.
— А нельзя на себя нанести? Или на одежду? — поинтересовался я.
— Нельзя, — покачал головой Химик. — Я ж с этого начинал, думал чем-то опрыскивать их можно. Но они реагируют только на дым. Чихать хотели и на опыление, и на полив… Если продымить человека получше, то, может, кобринки и не подействуют, но я пока не проверял. Все равно от стрелок и холли это не защитит…
Мы экспериментировали весь день, направляя дым на разные виды травы, кустов и деревьев, замеряя интенсивность и время действия. К нашему удивлению, количество дыма совершенно не влияло на длительность прекращения активности растений. Даже по краям дымового следа там, где испарения лишь едва касались листьев, местная флора полностью прекращала свои враждебные действия — в принципе интенсивность дыма можно было бы снизить, но пока было непонятно как это сделать.
Когда солнце зашло за холмы, мы с Винни-Пухом вернулись в Пещеру, унося с собой в банке волшебную смесь. Теперь при необходимости ее следовало лишь кинуть в чайник или другую посуду, залить маслянистым соком зеленовато-синих плодов местной «тыквы» (к сожалению, совершенно несъедобных), а затем нагреть на огне.
Это была настоящая победа. Наверное, первая за все десятилетия существования лагеря. Поэтому в Пещеру мы вернулись как победители.
Впрочем, почетную миссию рассказать о наших успехах остальным бойцам, я предоставил Винни. А сам помчался разыскивать Ико — ей ночью предстояла сложная работа по подготовке к Противостоянию детских пещер, которые нужно было снаружи закрыть защитной сетью. Работа была для женских рук, так что весь день она отсыпалась — все равно днем выходить к скалам могли только самоубийцы.
Вчера мы даже чуть повздорили с ней, поскольку она очень хотела тоже принять участие в эксперименте. Но все же, в конце концов, здравый смысл возобладал, и она согласилась остаться. Теперь я мчался к ней рассказать, как у нас все прошло.
* * *
Утром я проснулся рано. Ико уже вернулась и теперь крепко спала, уткнувшись лбом в висящий на стене коврик. Осторожно поднявшись, я натянул джинсы и пуловер и отправился умываться. До восхода солнца оставалось больше часа, и мне захотелось не просто умыться, а еще и искупаться. Вода в озере была холодной, но к этому я уже привык — она немного прогревалась лишь к вечеру у самого берега. Подпитываясь водой горных речек, озеро даже в самую жару оставалось прохладным.
Я вошел в воду, лег на спину и, слегка шевеля ногами, уставился на снежные горные вершины. Здесь, в предгорьях, всегда было тепло — даже зимой температура редко падала ниже 12 градусов, но на вершинах снег оставался даже жарким летом.
Где-то в тех ущельях затерялся отряд из пяти смельчаков, отправившихся на «обзорную экскурсию» два года назад, еще до моего появления. Два хогана погасли, значит двое погибли. Что стало с остальными было непонятно. Трое так и не вернулись, и никто не знал, что с ними стало — скорее всего, нашли перевал и ушли на другую сторону горного хребта. Странно, почему они до сих пор не вернулись?
Жители Пещеры подумывали о том, чтобы отправить на розыски первого отряда новый. Непротивленцы же агитируют собрать добровольцев, чтобы отправиться вниз и по руслу вытекающей из озера большой реки сначала попасть в долину, а потом пройти дальше, до моря — по непроверенной информации до него было километров двести. Может там тоже есть визитница… и люди, такие же, как мы, межзвездные скитальцы…
Я совсем продрог. Быстро выбрался на берег и растерся полотенцем, ощущая, что поднялся легкий ветерок. Высоко подпрыгивая, побежал к Пещере.
Навстречу мне, с визитницы шел сегодняшний ночной дежурный-непротивленец. Его сопровождала совсем юная на вид девушка. Я бы не дал ей больше шестнадцати, но понимал, что этого не может быть — младше двадцати одного года никто через хоганы прибыть сюда не мог. Хоть взорви будку, Зерен несовершеннолетним она все равно не выдаст. Да и чужие Зерна отправить не удастся — на Земле множество юных искателей приключений уже убедились в этом на личном опыте. Стрижка у девушки была совсем короткая, но с висков свешивались длинные пряди, делая ее похожей на унылого сеттера.
— Вот, принимайте пополнение, — сказал, подмигнув, непротивленец, имя которого я так и не вспомнил. — Она решила, что у вас ей будет комфортнее.
Парень весело помахал рукой на прощанье и поспешил в свой лагерь — времени до восхода солнца почти не осталось.
— Здравствуйте! Приветствуем вас в нашей дружной компании, — я слегка поклонился, и хотел снять с плеча путешественницы сумку, но та оказалась совсем небольшой. — Вещи в хогане оставили? Правильно! Потом, потихоньку перетащите!
Девчонка отшатнулась, не давая мне помочь ей.
— Вещи? Нет, у меня только эта сумка, — высокомерно отрезала она. — Косметика, ключ от дома, бельишко и презервативы. Нужно было еще что-то брать?
Мне с огромным усилием удалось сдержать гомерический хохот.
— Ну, это вам решать, чем чистить зубы, в чем спать и чем укрываться, — фыркнул я.
— Ерунда, я взяла карточки, куплю все что нужно, — безапелляционно ответила девица.
— Купите. Но только не здесь. У нас нет магазинов. Дикая природа, опасные растения и походные условия. Добро пожаловать на Арзюри!
Я даже забыл о восходе и вспомнил о нем лишь когда увидел летящий снаряд холли. До подножия Пещеры солнце не добралось, но высокой кроны дерева уже коснулось. И вот результат.
Толкнув девушку так, что она кубарем покатилась по направлению к Пещере. Тяжелый плод пролетел точно в том месте, где она только что стояла, и упал в кусты. «Надо бы вечером этот забрать», — поставил я галочку в уме. Пригнувшись, я на четвереньках бросился к входу. По пути ухватил вновь прибывшую за руку — надо было поскорей укрыться, пока не прилетел новый снаряд.
— Ну ты, козел, чего лапаешь? — возмутилась новенькая.
— Как хочешь. Можешь сдохнуть, — не удержался я, отпуская руку девушки, и на четвереньках побежал к Пещере, в надежде, что у этой курицы хватит мозгов спрятаться. — Сейчас двери закроют, до заката внутрь не попадешь!
Я не на шутку расстроился, даже рассердился. И просто озверел, когда девушка вскочила на ноги и кинулась внутрь. Она наступила мне на руку, а затем прыгнула, сильно оттолкнувшись от моей спины, и приземлилась уже за порогом.
— Ваади, не возись, запираем! — крикнули мне из Пещеры. Тяжелая защитная стена поползла слева, перекрывая вход.
Дохромав до оставшейся щели, я юркнул внутрь. Стена, движущаяся по направляющим желобкам, гулко стукнула, оповестив всех, что вход закрыт. И в ту же секунду послышалось еще два удара — благослови вас, духи леса! На этот раз холли опоздали!
— Эй, девушки, принимайте пополнение! — крикнул кто-то.
— Ага, и поставьте ей мозги на место. Если они у нее есть, — пробормотал я тихо, вспомнив, что нельзя требовать от новичков нормальных реакций. Каждый переживает свое появление на новой планете по-разному.
Глава 4. Противостояние
На следующий день рано проснулись все жители Пещеры и их гости — в дни активной войны к нам присоединялась большая часть людей из лагеря непротивленцев.
Да, конечно, тихая война между людьми и растениями Арзюри велась постоянно.
При свете местного солнца растения активизировались и нападали на все инородные тела — людей, летящие палки, камни или иные предметы. Это было очень странно, поскольку никаких движущихся врагов у этих растений здесь не было — ни птиц, ни рыб, ни животных, ни насекомых. Среди колонистов была популярна теория, что именно растения уничтожили всю местную фауну.
По ночам (то есть все время от захода до восхода солнца) мы атаковали беспомощные растения, пытаясь (довольно безуспешно) расчищать дорожки, а также собирали плоды и смолу деревьев, ягоды с кустарников — как только они становились нашей добычей, они теряли свои агрессивные свойства. Чудовищно ядовитая днем смола, источаемая буки — старыми деревьями со стволами в четыре охвата — после захода солнца превращалась в одно из самых полезных веществ. Разводя ее водой и соками разных плодов и растений, мы получали богатейшую гамму клеящих препаратов, чрезвычайно полезных чуть не во всех сферах нашей жизни.
