Посадка вновь была неудачной.

Портал высадил их на высоте полутора метров над землёй. Медведь, выходивший первым, брякнулся мордой вниз и пропахал носом полметра грунта. Глебу повезло больше, так как снизу уже лежал мягкий Вован.

Отплевавшись, Костолом осведомился:

– Где мы?

– В степи.

– Может, это уже Земля? – с надеждой спросил медведь.

– Вряд ли, – остудил его капитан. – У нас такое не водится!

На них стремительно неслась трёхметровая тварюга, вооружённая полуметровыми когтями на всех шести лапах и акульими зубами, не умещавшимися в плоской голове. На спине у неё имелось также подобие черепашьего панциря.

Они едва успели отпрыгнуть в стороны, и бронированная зверюга проскочила мимо. Резко развернувшись на месте, вспарывая когтями сухую землю, черепаха атаковала повторно. При этом она обошла напарников по дуге, чтобы разом укатать в почву обоих. В последний момент Вован успел взмыть вверх, не забыв захватить с собой Жигалова.

– Линяем? – уточнил Костолом.

– Пожалуй. На фиг нам такие знакомые!

В этот момент черепаха, от которой никто не ожидал такой прыти, подпрыгнула высоко вверх и сбила панцирем медведя. Кувыркаясь, напарники полетели вниз. Хорошо ещё, что высота Вованом была набрана не слишком большая, да и сгруппироваться оба успели, так что всё обошлось лишь десятком синяков и ссадин.

А черепаха между тем атаковала снова. В этот раз Костолом не стал уворачиваться, а просто изо всех сил обрел противника кулаком по лбу. Черепаха осела, тупо помотала почти квадратной головой и оскалилась, обнажив все четыре ряда зубов.

Лучше бы она этого не делала! Медведь тут же саданул ей в челюсть. К сожалению, он немножко перестарался, и бедной маленькой черепашке пришлось весь свой немаленький комплект зубов проглотить. После этого её пыл немного угас, из-за чего она и пропустила апперкот Вована, который подбросил её вверх. Упала черепаха уже на панцирь.

– Ну, вот и всё, – ухмыльнулся Костолом. – Если опять воспользоваться спортивной терминологией: один – ноль в пользу гостей!

– Полетели отсюда, гость! – хмыкнул Глеб.

– Куда?

– Вперёд.

– Ну, полетели, – согласился Вован.

Оставив черепаху беспомощно сучить лапами и переваривать челюсть, они поднялись в небо и взяли курс на восток – медведю опять приспичило гульнуть налево.

А город, где в данный момент находились Ангис с Ковалёвым, лежал на севере, и был скрыт от глаз напарников горизонтом.

К вечеру медведь окончательно выдохся и приземлился.

– Так, я тебе вёз, а ты меня корми!

– Чем? – удивился капитан.

– Чем хочешь!

– Медведи могут и лапу сосать.

– Так это зимой! – воскликнул Костолом. – К тому же, я не настоящий медведь.

– Жиру зато отъел, как настоящий.

– Это не жир, – обиделся Вован, – это мускулы.

– Да-а, – протянул Глеб. – Мускулы не пососёшь.

Неожиданно сзади послышался лёгкий шорох. Напарники оглянулись. На них из своей норки смотрел полуметровый суслик. Капитан спросил шёпотом:

– Костолом, ты не обидишься, если я тебе скажу короткое слово?

– Это не обзывательство? – также прошептал медведь.

– Нет.

– Тогда, пожалуй, не обижусь.

– Фас! – скомандовал Жигалов.

– Чего?! – почти беззвучно возмутился Вован.

– Ну, ты же у нас хищник.

– У меня нет опыта! – запротестовал Костолом.

– Зато есть инстинкты и крылья, – заметил Глеб.

– Ладно, уговорил. Только готовишь ты!

– Разумеется. Тебе я себя травить не доверю.

Вован стремительно взмыл вверх. Суслик проводил его глазками-бусинками, ещё не совсем понимая, что его ждёт. И только когда медведь с огромной скоростью понёсся на него, суслик, наконец, сообразил, что что-то происходит. И это что-то может обернуться для него бедой. Грызун юркнул в нору. Костолом попытался затормозить полёт, но скорость была слишком велика, и он с размаху шмякнулся носом об землю.

– Вован, ты живой?! – перепугался капитан.

– М-м-м!

– Что ты сказал?

Медведь выплюнул полудохлого суслика и пробубнил:

– Я спросил: а ты готовить-то умеешь?

– Не боись, не отравлю.

Глеб собрал сухую траву и тростник, развёл костёр (пригодилась найденная в кармане зажигалка Нечепоренко, который имел скверную привычку забывать её везде – совсем некстати обнаружилась пропажа бриллиантов Остолопулоса, скорее всего, выпавших при перемещении в Подземелье, но Жигалов решил об этом промолчать) и начал разделывать перочинным ножом добычу. Содрав с суслика шкурку, он разделил тушку на несколько кусков и занялся приготовлением из тростинок шампуров.

Вован поглаживал отбитый нос и глотал обильные слюнки.

– Ужин готов! – объявил через некоторое время Жигалов.

Медведь смёл свою порцию за секунду и завалился спать.

– Твоё дежурство после полуночи, – предупредил капитан.

Костолом уже храпел.

Ровно в полночь Глеб растолкал Вована и, поручив ему заботу о костре, уснул. Утром медведь разбудил его и заявил:

– Я хочу черепаховый суп!

– А где ты возь… – капитан осёкся: рядом с костром валялась туша степной черепахи, похожей на вчерашнюю.

– Эта скотина пыталась нас сожрать ночью, но я её, кажется, переубедил, – мимоходом обмолвился Костолом.

Пришлось Жигалову в срочном порядке пополнять свои кулинарные навыки. Приготовил он, правда, черепашье жаркое, а не суп. А когда медведь начал было возмущаться, заявил:

– Для супа нужна вода!

– А… э… – на большее Вована не хватило.

– То-то же! Полетели дальше.

Костолом молча сграбастал капитана и опять взял направление на восток.

А сзади, на месте их ночёвки, вокруг остатков костра и черепахи (три центнера мяса не смог приговорить даже сверхпрожорливый медведь) уже собралась приличная толпа сусликов, которым не терпелось приступить к пиршеству по поводу безвременной кончины своего собрата. Доев черепаху – суслики Изумрудного Мира оказались плотоядными, – они разбрелись по свои норам.

33

Купи мне бочку пива, и я скажу, кто ты – банкрот.

Трактир назывался «Старый повар» и вполне соответствовал этому имени. Облезлый и покосившийся домишка был оформлен под арабский стиль. Тем более нелепо смотрелась на этой хибаре неоновая вывеска – хозяину повара каким-то образом удалось обойти технический запрет.

Внутри было шумно, так что Ангис и Слава сначала даже оглохли, и дымно, словно там уже повесилось штук шесть топоров. Запах тоже стоял соответствующий, но благодаря фильтрам из Фасеточного Мира об этой проблеме друзья почти не задумывались. По всем признакам выходило, что этот трактир для туристов, как и для представителей нечеловеческих рас, был закрыт.

В огромном зале стояло около пятидесяти столиков, и практически все они были заняты. С трудом протолкавшись через пьяные компании, они нашли стол, за которым сидел (лежал) только в стельку пьяный забулдыга. Он оторвался на секунду от своего салата, чтобы взглянуть на вновь прибывших, и, убедившись, что это не его знакомые, которые могли бы угостить стаканчиком, бухнулся обратно в свою овощную подушку.

Ковалёв скептически посмотрел на алкаша.

– Ты уверен, что этот подойдёт?

– Уверен.

Друзья уселись напротив пьяницы. Бес жестом подозвал официантку. Живо прибежала смазливая девица.

– Что желают господа?

– Бутылку лучшего вина!

Алкаш навострил уши. Официантка кивнула и помчалась выполнять заказ. Через минуту она вернулась. Как ей удавалось так быстро перемещаться в захламлённом посетителями зале, оставалось загадкой.

Пёстроголовый откупорил бутылку и налил вино в кружку, стоявшую перед забулдыгой. Алкаш, не отнимая головы от «подушки», выдузил подарок.

– Я вас слушаю.

– Мы с другом интересуемся необычными местами вашего Мира, – начал Ангис.

– Сходите в Лес, – посоветовал алкаш.

– Неужели Лес единственное такое место? – спросил бес, вновь наполняя кружку собеседника.