Перед тем, как рухнуть в свистопляску песка и ветра, Жигалов успел отбросить в сторону яростно сопротивляющегося карлика. В отместку тот шарахнул в них своей идиотской молнией, которая опять же поразила не Глеба или, в крайнем случае, Костолома, а одного из крутящихся мамонтов.

Зверюга тут же крутиться перестала и приземлилась на мага, отомстив тем самым за своего пострадавшего в снегу собрата.

Но этого ни капитан, ни медведь уже не увидели…

23

Чувство юмора вещь хорошая, но шутить про человека с ломом не советую – юмор против лома по-прежнему не тянет.

Ступив на землю другого Мира, Слава в первую очередь спросил у Ангиса:

– Почему ты не назвал векшам своего полного имени?

– Во-первых, в целях конспирации, во-вторых, мне моя фамилия самому не нравится, а в-третьих, я не хочу быть эгоистом и занимать их камень памяти в одиночку!

Феномен только рассмеялся.

Каменный Мир предстал перед ними беспорядочным и бессистемным нагромождением разнообразных скал всевозможных цветов и размеров. Даже здешнее солнце напоминало кусок камня. Дорог или хотя бы тропинок, удобных для пешеходов, здесь не было. Друзьям приходилось карабкаться на каменные глыбы и лавировать между хаотическими вереницами валунов, чтобы добраться до района точки перехода. Впрочем, точно так же делали и остальные – как гости Мира, так и его жители.

Единственным плюсом этого места по сравнению с Ледяным Миром была относительно тёплая погода – в Каменном Мире стояла ранняя весна: пора, когда настоящее тепло ещё не пришло, но и о прошедшей зиме уже ничего не напоминает. Они даже сняли куртки.

Тут Феномен вспомнил о птичке, всё ещё лежавшей в его кармане. Он осторожно извлёк её на свет. Ледяная корочка, покрывавшая тельце пичуги, уже стаяла. Ковалёв подышал на птичку.

– Она всё ещё у тебя? – удивился бес. – Выброси, её уже не оживишь.

Слава не слушал его и настойчиво согревал птичку своим дыханием. Вот у неё дрогнуло крыло… Или ему показалось? Ковалёв продолжил «реанимационные мероприятия».

Пёстроголовый скептически посмотрел на его действия и сказал:

– Дай-ка я.

Он тщательно перемешал заклинания Ветра и Огня и направил этот горячий поток на птаху. Ладони Феномена, на которых лежала птичка, мгновенно вспотели.

– Ты её не спалишь? – взволнованно спросил он.

– Я профессионал!

Через минуту птичка пошевелилась второй раз. Потом вскочила на лапки и принялась разминать крылья. Бес выключил свой «фен».

Птичка спокойно, не боясь присутствия людей, почистила крылышки и устремилась в небо. Ковалёв проводил её долгим взглядом.

– Теперь-то мы можем идти? – осведомился Пёстроголовый.

Друзья продолжили свой путь, который являлся некой серединой между альпинизмом и экстремальным туризмом.

Ежеминутно чертыхаясь, Слава плёлся за Ангисом, который уже привычно читал лекцию о Каменном Мире:

– Этот Мир единственный в своём роде. – Бес сделал театральную паузу, ожидая вопроса, и Ковалёву пришлось удовлетворить его, спросив:

– И чем же он так уникален?

– Давным-давно один здешний шаман экспериментировал с заклинаниями и умудрился самостоятельно открыть проход в другой Мир. Кажется, это был Мёртвый Мир. В общем, к нему прибыли агенты Магической Организации по Контролю над Отсталыми Мирами (вот мы и вернулись к разговору о МОКОМ). Им пришлось в срочном порядке заносить Каменный Мир в список центральных – то есть, обитаемых – Миров, оборудовать районы для точек перехода, хотя вся их работа состояла в том, чтобы навесить на эти районы, перед этим проверенные на проходимость, специальные маячки, по которым маги и определяют расположение точек.

Ангис сделал паузу, чтобы перевести дух, и продолжил:

– После этого сюда понаехали посольства от остальных Миров. В одночасье этот Мир заполонили туристы и технические новинки. Бедным неандертальцам пришлось самостоятельно их осваивать, чтобы не ударить в грязь лицом перед посетителями – никто не удосужился им помочь.

– Но почему? Ведь это же полный бред так поступать!

– Я с тобой совершенно согласен. Дай шимпанзе ноутбук, она его использует для разбивания кокосов – так вначале и поступали неандертальцы. Им также пришлось перекраивать свои политические устои: высокоразвитые цивилизации навязали им демократию вместо их старшинно-общинного строя. А зачем среди этого каменного лабиринта суперсовременный лимузин длиной в двадцать метров? Его здесь можно поставить только на фары. В итоге, когда тот шаман увидел, что стало с его Миром, он пошёл и повесился на самой высокой скале. Так её тут же превратили в место паломничества. И кто – не коренные жители, а туристы!

– А сколько лет прошло с тех пор? – спросил Феномен.

– Около пятисот. А почему ты спрашиваешь?

– Интересно, за это время здешние жители успели перестроиться?

– Внешне – да, но в душе они по-прежнему первобытные люди.

Они поравнялись с небольшим ларьком, чудом разместившимся на вершине каменной глыбы.

– Хочешь шашлык? – предложил бес.

– Здесь продаются шашлыки?

– Здесь можно купить всё.

– А где ты возьмёшь деньги?

– Я продам ему наши куртки. – Ангис взял куртку Феномена и побежал – точнее, полез – к ларьку.

В этот момент Слава почувствовал прикосновение к своей ноге. Он глянул вниз и увидел маленького пушистого котёнка, трущегося об его штанину.

– Муррр!

– Ого, какой пушистик!

Ковалёв взял котёнка на руки и почесал под подбородком. Пушистик прижался к нему и замурлыкал ещё сильнее.

– Что ты делаешь! – раздался крик Пёстроголового.

– Что? – не понял Феномен.

– Брось каку!

– В чём дело?

– Ёшкин кот! – возмутился бес. – Этот кот действительно ёшкин! Эта тварь – детёныш саблезубого тигра!

Он отобрал котёнка – или уже тигрёнка – у Славы и отбросил в сторону.

– Ты точно уверен, что это саблезубый тигрёнок? – осведомился Ковалёв.

– Разумеется, уверен! В прошлый раз точно такая же бестия мне чуть рога не отгрызла! А они у меня и так многострадальные! – Он прервал себя. – Хватит об этом. Держи шашлык.

Несколько минут они молча поглощали ароматное мясное кушанье. Тигрёнок покрутился некоторое время рядом, но, поняв, что ему ничего не обломится, гордо удалился, высоко задирая хвост.

Потом Феномен спросил:

– А далеко ещё до точки перехода? Мне уже порядком надоело ползать по скалам.

– Нам осталось миновать эту гору-общежитие, и мы сможем уйти в другой Мир.

Склон горы, про которую говорил Ангис, был со всех сторон усыпан круглыми окнами.

– Это же сколько тут живёт народу?

– Каждое окно принадлежит отдельной квартире, – сказал Ангис. – Так что считай сам.

По самым скромным подсчётам выходило никак не меньше тысячи. И это только с одной стороны склона! В некоторых окнах были видны улыбающиеся лица их обитателей – они с интересом наблюдали за тем, как туристы, пыхтя от натуги, карабкаются по каменным глыбам.

Неожиданно раздался гром выстрела. Ярко разодетый лягур, только забравшийся на очередной валун, повалился на землю.

– Что происходит? – всполошился Слава.

– Кажется, туриста грохнули.

Друзья поспешили укрыться за большим валуном.

Вдруг лягур зашевелился… А потом разразился заливистым квакающее-булькающим смехом.

– Не может быть! – воскликнул бес.

– Что?

– Они всадили в него ампулу с веселином! Это изобретённое энемонами средство для успокоения буйнопомешанных. После укола веселина любое существо целый час не может успокоить гомерический хохот.

– У нас спецслужбы тоже используют веселящий газ, – проговорил Ковалёв.

– И у вас такое есть? – удивился Пёстроголовый. – Неужели зелёные украли идею? Не забудь потом мне об этом напомнить, может, это реальный шанс шантажировать энемонов.

– А как веселин оказался у неандертальцев? Насколько я понял, это специализированное средство нельзя купить обычным путём?