Именно ненависть помогла мне не сойти с ума. Дотерпеть, не реагировать на реакции тела, которое не обиралось слушать разум и подавалось вперед, навстречу грубым и быстрым толчкам. И стоны заглушить я не могла. Из-за чего Матвей пускал мерзкие шуточки, обещая новые встречи, которые будут заканчиваться не так быстро. И не настолько скучно.

Смысл его слов доходил до меня далеко не сразу. Наверное, часть из них я вообще не услышала за собственными стонами, которые становились все громче. И когда Матвей вышел из меня, я… почувствовала острое неудовлетворение. Потому что не получила то, что хотело мое тело, которое давно не ласкали. И сейчас я цеплялась за того, кого ненавидела, в остром желании продолжения. Мне даже было плевать на боль и отметины, которые оставил на мне бывший одноклассник.

Что-то теплое полилось на живот. Скосила мутный взгляд и сразу сообразила, что это такое. Черт… Он даже не соизволил воспользоваться презервативом. Решил испачкать меня собой везде?!

– Урод… – выдавила из себя.

Язык еле ворочался, а сердце стучало в груди, как бешенное. Как меня от всего этого еще не стошнило, не понимаю.

Новак ухмыльнулся. Посмотрел на меня, словно на пустое место и резко поднялся, освобождая меня от тяжести своего тела. Я же не торопилась вскакивать. Потому что не хотела запачкаться еще больше. Но и что делать, пока не понимала.

Тем временем Матвей подошел к столу, взял что-то туда и бросил мне. Попал в лицо. Я резко ухватилась за то, что закрыло мне обзор. Не сразу поняла, что это салфетка.

– Вытрись, – поморщившись, приказали мне. – И пока можешь быть свободна.

– Пока? – переспросила, не веря в услышанное.

Быстро протерла салфеткой живот, бросила ее на пол и наконец-то встала на ноги. Которые еле держали меня. Нужно было скорее одеваться и бежать отсюда. И надеяться, что Новак забудет обо мне. И о деньгах, что недавно перевел на мой счет.

– Ты же не думала, что одного раза будет достаточно? – В отличие от меня, Матвей одеваться не торопился. Я же моталась по комнате, высматривая свои вещи. Была настолько взволнована, что в упор их не видела. – Я заплатил за тебя высокую цену. И собираюсь получить плату сполна. Ты еще не опустилась передо мной на колени. Не могу лишить себя такого удовольствия.

Споткнулась, и чуть было не упала. Вещи, что успела подхватить с пола, выронила, и пришлось снова их собирать. Я не ослышалась. Не могло быть никаких сомнений. Впрочем, желания Новака были очевидны. Я лишь надеялась, что он не будет в них изощрен. И настолько развратен. Все-таки, были вещи, в которых я пока еще плохо разбиралась. Да и не хотела, если быть честной перед самой собой.

– Ты говоришь это для того, чтобы унизить меня. Но зачем? – спросила, уже натягивая на себя нижнее белье. Как же я хотела сейчас оказаться в ванной и смыть с себя следы близости с ненавистным мужчиной. И воспоминания о нем тоже мечтала смыть. Только, увы, на них вода точно никак не повлияет.

– Ты затронула мою гордость. Послала, куда подальше. Я не прощаю тех, кто меня игнорирует. И всегда получаю то, что хочу. И тех, кого хочу.

Он, наконец, стал одеваться. Смотреть на него не было сил. Поэтому это я заметила краем глаза. Сейчас меня больше заботила собственная одежда. Поскорее бы одеться… Но, как назло, руки тряслись и плохо слушались. Из-за этого одеться быстро не получалось.

– Поэтому, если вдруг ты удумаешь спрятаться, я все равно тебя найду. И тебе будет еще хуже. Ты все поняла?

Тяжелые, быстрые шаги и вот Матвей снова рядом со мной. Хватает с силой за плечи и встряхивает. От неожиданности моя голова мотнулась туда-сюда. Даже, кажется, немного закружилась.

– Ты с ума сошел?! – воскликнула и в который уже раз попыталась высвободиться из его хватки. –Мне больно! Пусти!

Вещи уже в третий раз оказались на полу. И я наступила на них босыми ногами.

– Какое мне есть дело до твоей боли? – спросили у меня. – Игрушки не могут ничего чувствовать. Они только делают то, что хочет хозяин. А ведь я могу захотеть оторвать тебе руки или ноги. Почему нет?

Кажется, от последних его слов у меня волосы на голове зашевелились. Или это сквозняк откуда-то появился?

– Если ты так будешь со мной обращаться, надолго меня не хватит, – предупредила.

– Что ж, – продолжил Матвей, – я буду пользоваться тобой, пока ты не сдохнешь.

Нет, с человеком, который в свое время не поддался тебе и не лег в твою постель, так не разговаривают. Неужели было еще что-то? С чего Новак так себя ведет? Пусть он и был всегда избалованным мальчишкой и часто не знал, когда следует остановиться, только вот прошло достаточно времени, чтобы остыть. Обида не должна была засесть в нем так глубоко.

Разговаривать с ним не было никакого смысла. И смотреть на него все так же не хотелось. Поэтому я снова стала вырываться. Стукнула его кулаком в грудь раз, потом второй. А этот мерзавец лишь сильнее сжал мои предплечья. Кажется, после его прикосновений, на теле останутся синяки. Самое главное, чтобы их было не видно близким и на работе. Иначе мне не избежать выяснения отношений с матерью. А болтливые девицы из фирмы точно начнут распускать грязные сплетни.

– Не надоело марать об меня руки? – пошла на провокацию, когда поняла, что вырваться не получится. Значит, он должен сам захотеть меня отпустить.

И меня все-таки выпустили. Оттолкнули от себя с такой силой, что я чуть было не упала на пол. На ногах устоять смогла. Даже не потеряла остатки самообладания. Быстро похватала вещи, которые выронила, и стала одеваться. Пусть Новак и наблюдал сейчас за мной, стоя неподалеку в одних лишь брюках. Пусть ухмылялся, следя за моими тщетными попытками никак на него не реагировать. Плевать. Мне было все равно даже на то, будет ли он потом обсуждать произошедшее с Каплей. Думаю, он и так уже в курсе всего. От этого было, конечно, мерзко. Только вот, что я могла сделать? В очередной раз проглотить оскорбление и бежать прочь. Пока Матвею не взбрело в голову повторить то, что он только что со мной проделал.

Воспоминания резали глаза и вызывали боль во всем теле. Несмотря на это, я смогла быстро одеться, собрать свои вещи, которые оказались так же разбросанными по полу, и вылететь из кабинета в коридор. Новак меня не останавливал. И слава богу. Потому что терпеть его дольше было невыносимо.

Я промчалась по коридору в сторону толпящихся у барной стойки посетителей клуба. Народу стало еще больше, и пришлось буквально пробивать себе дорогу на свободу. Потому что никто не замечал меня. Все были поглощены музыкой, компанией друг друга и алкоголем. Какое им было дело до той, которая хочет покинуть это место как можно скорее?

Я наступила кому-то на ногу, кто-то толкнул меня в спину, бросил вслед парочку довольно нелицеприятных фраз… В общем, когда я уже выбегала на улицу, сжимая в руке куртку, чувствовала себя еще более мерзко. Начинала уже задумываться о том, что все, что летело мне в спину, правда.

На улице было так же паршиво, как и на душе. Дышать было тяжело. Кислород с трудом попадал в легкие. Перед глазами все плыло. Поэтому пришлось притормозить. Облокотиться о стену здания, в котором располагался клуб, и немного подождать. Иначе я рисковала свалиться где-нибудь.

И тут снова зазвонил телефон. Я совсем позабыла о том, что брат вызванивал меня уже битый час, если не больше. Пора было уже ответить на звонок. Все равно придется оправдываться.

– Да, – приняв вызов, слегка дрожащим голосом, проговорила я. Закрыла глаза, потому что свет фонарей от проезжающих мимо машин резал глаза. – В чем дело?

– Эй, Машка, какого лешего ты на звонки не отвечаешь? – сразу напустился на меня брат. – Я тебе столько раз звонил…

– У меня не было возможности ответить, – тут даже врать не стала. – Так зачем ты звонил?

– Мне нужны бабки, систер.

Глаза распахнулись сами собой. И вроде я видела все ту же улицу, но больше не различала цветов. И свет фар не раздражал. Зато в висках застучало, и голова снова закружилась. Зачем ему деньги?