Как только мы заходим в ванную, я ставлю ее на ноги, и мой член выскальзывает из ее киски. Мгновенно он скучает по теплу внутри нее. Успокойся, парень, может, она и была одной из наших лучших подружек, но мы все равно ее ненавидим.

Она идет в душ впереди меня, и когда я смотрю на нее, она стоит ко мне спиной, и я впервые замечаю что-то похожее на исчезающие шрамы, покрывающие всю ее кожу. Он почти исчез, но вы все еще можете мельком увидеть глубокие. Я беру на заметку, чтобы спросить ее об этом позже, не то, чтобы меня это особо волнует, но сейчас мне любопытно.

Я раздеваюсь, чтобы приготовиться принять душ, и когда я снова смотрю на нее, я вижу, что ее глаза прикованы ко мне, глядя на все татуировки, покрывающие мое тело. В ее глазах читается благоговейный трепет, когда она поглощает картину, покрывающую меня.

Через две секунды я вижу, как меняется выражение ее лица, выражение ее лица становится грустным, а в глазах — непролитые слезы. Я смотрю, куда она смотрит, и когда я понимаю, что она смотрит прямо на мою татуировку Никколо, мое настроение мгновенно портится. Возбуждение от секса, которое я ощущала секунду назад, рассеивается, и мой гнев возвращается.

На секунду я почти забыл, как сильно я ее ненавижу. Иногда так легко потеряться в ее затравленных глазах, и я часто забываю, что единственная причина, по которой она даже со мной, в том, что она убила моего брата, а я должен ее наказать.

— Быстрее иди в душ, а потом убирайся к черту, ​​— рявкаю я на нее, и она вздрагивает от тона моего голоса. Она быстро входит и смывает сперму, стекающую по ее ногам, а затем позволяет воде стекать по ее телу в течение нескольких минут, прежде чем практически выбежать из ванной и вернуться в спальню.

Как только она уходит, я иду в душ и делаю его горячее, прежде чем позволить ему стечь по моему телу, пока пар поглощает всю комнату. Я просто стою под брызгами и позволяю воде ослабить напряжение в моем теле.

Я жду, пока снова не успокоюсь, потому что, если я войду в комнату в моем нынешнем состоянии, я, вероятно, сломаю ей чертову шею.

Когда я чувствую, что, вероятно, не убью ее, я выключаю душ и оборачиваю полотенце вокруг талии, прежде чем вернуться в спальню. Она лежит на кровати, и я чувствую, как ее взгляд скользит по моему телу. Я смотрю на нее и ухмыляюсь, потому что знаю, что она хочет большего, судя по страстному желанию в ее глазах.

Я иду к кровати, когда звонит телефон, прерывая мой план, чтобы просто немного отдохнуть. Когда я смотрю на идентификатор вызывающего абонента, я вижу, что это Александр.

— Эй, чувак, ты возвращаешься сюда?

— Офелия все еще с тобой?

— Ага! Знаешь, когда эта сучка собирается на вечеринку, она усердно веселится.

Я усмехнулся, потому что это правда. — Будь там в десять, — говорю я ему, прежде чем повесить трубку.

Как только я заканчиваю разговор по телефону, я иду в свой шкаф и выбираю один из моих костюмов с белой рубашкой на пуговицах. Одевшись, я возвращаюсь в спальню и беру телефон и бумажник.

— Оставайся здесь, я вернусь через несколько часов, — говорю я ей. Она сразу загорается, и я знаю, что она думает о побеге. Без моих отпечатков пальцев невозможно войти или выйти из этого люкса. — Без моего отпечатка пальца отсюда не выбраться, так что не трать время понапрасну.

Ее лицо падает, когда я сообщаю ей, что она застряла здесь. Мне больше нечего ей сказать, и я выхожу из комнаты и выхожу через парадную дверь, а затем направляюсь к лифту, который ведет ко входу в клуб.

Сегодня здесь слишком много людей, и я не могу рисковать, выходя из своего офиса. Вы никогда не знаете, кто пытается следить за вами. Я знаю, что могу доверять Александру и Фи, но другим людям вокруг них я не доверяю полностью.

В моем мире мужчин легко покупают, если у тебя есть нужная сумма денег. У предательства всегда есть цена, и никогда не знаешь, кому платят за то, чтобы он следил за тобой.

Как только я выхожу из лифта, музыка бьет мне прямо в лицо. Это громко и раздражает, но это то, что нужно этим людям, чтобы хорошо провести время. Я лучше просто выпью без этих надоедливых басовых песен.

Сейчас в клубе больше людей, чем раньше, и это хорошо для меня, потому что я буду зарабатывать намного больше денег. Я иду к секции, предназначенной для меня и моей семьи или друзей. Когда я прохожу мимо, все мои люди кивают мне в знак подтверждения, и я делаю то же самое.

Когда я поднимаюсь на верхний этаж, я вижу Фрэнка и Джио с Александром, Фи и с несколькими друзьями Алекса. Кроме нас, я даже не думаю, что у Фи есть кто-то, кого она называет другом. Они оба завсегдатаи клуба, когда бывают в Нью-Йорке.

— Итак, Фи, что на самом деле привело тебя сюда, в эту часть страны? Обычно мне приходится умолять тебя иногда приезжать ко мне, особенно когда у меня нет для тебя работы.

— Что, ты не веришь, что я была поблизости? — спрашивает она, шевеля бровью. Я смотрю на нее, говоря, что да, черт возьми.

— Отлично, вы, мальчики, иногда невеселые! У меня было дело, о котором нужно было позаботиться, и когда я сказала, что нам нужно поговорить позже, на самом деле речь шла о твоем дяде. Этот парень, которого я знаю, который занимается тем же бизнесом, что и я, сказал, что слышал подпольную болтовню о том, что ваш дядя — это тот, кто продолжает посылать на вас федералов.

— Ублюдок! Ищи его, но не убивай. Мне нужна вся информация, которую ты можете получить о нем, его местонахождении и чем он еще занимался.

— Я поняла, босс! — говорит она, приветствуя меня. Я просто закатываю глаза, потому что эту девушку никогда не поймают мертвой, работающей на кого-то, не говоря уже о том, чтобы назвать кого-то еще боссом.

Алекс прерывает то, что я собирался сказать дальше. — Хорошо, вы двое, хватит работы на сегодня! Пришло время повеселиться! — говорит он, протягивая нам обоим наши напитки.

— Так что там с тем куском задницы, который у тебя был здесь раньше? — спрашивает Фи — единственный человек, всегда вмешивающийся в мои дела. Ей повезло, что как мой лучший друг, я также люблю ее как сестру, иначе я бы давно познакомил ее со своим сетчатым питоном.

— Эээ, мы можем не говорить об этой суке прямо сейчас?

— Почему нет? Я знаю, что ты переспал до того, как вернулся сюда, — ухмыляется она. Алекс смотрит на меня, ухмыляясь, тоже очень заинтересованный в разговоре.

— У тебя есть датчик на моем члене или что-то, что позволяет узнать, когда я кого-то трахнул? Кроме того, тебе повезло, что я люблю твою задницу, иначе ты уже была бы пищей для змей, — говорю я, ухмыляясь.

Она вытирает фальшивые слезы с глаз. — Аууу, я тоже люблю тебя, придурок!

— Сука! В любом случае, это сука, которая убила Никколо, и я не тороплюсь с этой, прежде чем приступить к убийству.

На мгновение она выглядит грустной, потому что она также считала Никколо своим младшим братом: —Мне очень жаль, и жаль, что меня не было на похоронах и все такое. Мне нужно было разобраться с раздражающим семейным дерьмом.

— Не беспокойся об этом, он знал, что твое маленькое садистское черное сердце любит его. При этом она улыбается мне.

— Но, черт возьми, я бы не хотел оказаться на ее месте, когда ты будешь готов ее бросить.

— Верно, — кричит Александр.

— Да, я имел дело с ней последние несколько месяцев.

— Месяцы? Обычно их просто пытают, прежде чем убить, а это обычно занимает всего несколько часов! — кричит Алекс.

— Какое веселье было бы, если бы я убил ее быстро? Я не торопился с этим. Сломать ее намного веселее, чем просто убить. К тому же, что хуже всего, это был лучший друг его девушки.

— Это какое-то сумасшедшее дерьмо! он смотрит на меня, ухмыляясь: —О, держу пари, тебе было весело заставлять ее платить.

Я ухмыляюсь ему, прежде чем ответить: —Джентльмен никогда не говорит…

— Что ж, хорошо, что ты не джентльмен, не так ли? Мы оба смеемся над этим.

— Кстати, о его девушке, мне нужна услуга. Когда ты вернешься в Кали?