– А на теории мы не можем сами колдовать? – Поинтересовался мальчик из толпы.

– Нет, ребят, на практике вы только запоминаете движение, а уже на теории с кураторами будете изучать практику, – объяснил и стал ждать.

Начался снова гул, ребята переглядывались, перешёптывались и из-за этого начался шум.

– Так же все должны мы делать по расписанию, – снова начал говорить, когда ребята затихли, – запомните, если хождение ночью для других двух колледжей это грозит наказанием, то для ночных колледжей, в дневное время ходьба грозила строгим наказанием, и о кубке колледжа можно было забыть, его просто не дадут нам и всё.

Старшина повесил расписание дня на стену.

Расписание дня:

Подъем – 7 вечера

Завтрак: 8 – 9 вечера

Занятия: 9:30 ночи до 2 ночи

Обед: 3 – 4 утра

Домашнее задание: 5 до 7 утра

Ужин: 8 утра до 9 утра

– Ночные колледжа зарабатывают баллы раз в месяц и то тем, что показывают, чему научились за месяц в теории и в практике. У нас будут все те задания, как и у дневных и если кто-то не выполнит, хоть одно задание, то баллы вычитают сразу или могут вообще лишить, если все пройдет хорошо, то зачислят около две тысяч баллов, а если нет, то не повезло, – сказал старшина и ушёл.

До наступления восьми часов оставалось около двадцати минут, в гостиную зашел один старшина – молодой и высокий, ему было на вид лет 27, брюнет, голубоглазый.

– Так, ребят, – сказал старшина, – становитесь парой, и пойдём на завтрак.

Когда встали в строй, старшина нас всех повел в столовую, там вовсю ели еду другие два колледжа дневные: львиная стая и барсучья нора. На их столах стояли пудинги и всякие вкусности, а на столах змеином клубке и совином гнезде стояли каши.

В отличие от них у нас был завтрак. Ну, зато, когда у них будет завтрак, у нас будет ужин и будут сладости на нашем столе, я был смертельно голоден и готов был съесть весь стол, но когда сел, то ограничился двумя порциями каши, над нами хохотали первоклассники, они не догадывались, что утром хохотать будем над ними мы.

Как и положено после завтрака в девять вечера мы пошли всем нашим колледжем на уроки. Первоклашки из нашего факультета шли на поле для пеербола со всеми нужными тетрадями и перьями, а также книгами. Где мы все дружно делали задания под наколдованным огнем, который освещал весь стадион, словно солнце.

Про другие восемь классов нам не рассказывали, ведь какой смысл, каждый год меняю места проведения уроков. Сегодня у нас были не то чтобы скучные предметы, но что я точно понял зельеварение это не мое, так же как и защита от темных сил зла. Оставался час до окончания уроков, когда старшина сказал собирать вещи и идти за ним.

– Сейчас будем изучать предмет, который изучают только ночные, урок темно-защите, вам придется научиться ориентироваться в темноте так, будто вам светит солнце. Это предмет на первое время будет казаться самым сложным, но со временем у вас всё получится, главное не сдаваться и не опускать руки, – сказал старшина.

Мы все шли покорно за старшиной, пытались не отстать и зайдя в холл, он достал палочку и что-то прошептал и весь свет погас. Мы стояли и озирались, пытаясь хоть что-то разглядеть.

– Надо теперь разойтись, и попытайтесь не столкнуться друг с другом, – где-то говорил старейшина, но вот где, было непонятно.

Я ходил медленно и то и дело с кем-то сталкивался, как вдруг я услышал громкие шаги и начал озираться, так громко ходил только мой отчим и я был прав, он подошел ко мне так спокойно, будто был в своей среде. И через минуту в него врезался Стен и Стив и они глянули на него, а потом на меня, их глаза уже привыкли к темноте, поэтому могли различать хоть как-то силуэты.

– Привет, Джон. Ну как у тебя получается?

– Привет, Стэн и Стив, пока не особо, а у вас?

– Тоже не очень, может вместе, поучимся?

– Не каких вместе, на экзамене в конце года вы будете одни, – грубым голосом своим сказал отчим.

– Хорошо, пап, мы будем сами по отдельности учиться, – сказал я и понял в чём я облажался.

На меня ребята уставились в полнейшем шоке, они не знали, что профессор Морох мой отец. Как вдруг темнота исчезла, и мы увидели всех. Кто-то был со шлемом от рыцарских доспехов на голове, которых они благополучно сбили на своем пути, кто-то с горшком цветочным в руках, думая, что это их ранец.

– О, профессор Морох, вы здесь, я вас не заметил, всё спасался от учеников, которые так и норовили на меня то залезть, то сбить с ног.

– Здравствуй, Альбумин. Я тут общался с сыном, интересовался его первыми успехами.

– Джон, очень умный и талантливый мальчик профессор.

– Я знаю, – равнодушно процедил.

– Но всё же ему нужно подтянуть теорию по зельеварению, – сказал Альбумин.

– Ничего страшного, я ему помогу в этом деле, – улыбнулся и потрепал мне волосы.

На нас смотрели ребята и были шокированы такой новостью. Алан Морох – мой отец.

Я стоял около папы и глядел на старшину, в моей детской голове зародилась идея, от которой я не мог избавиться – почитать мысли куратора. Сама идея показалась плохой, но я всё же решился.

(Мысли Альбумина) «Какая она прекрасная, я её уже представляю, как она бросает этого чёртового Алана и идёт жить со мной. О да, я сниму с неё её прекрасную мантию, положу на кровать спиной и начну страстно целовать ее в губы, руками бы поглаживал её прекрасные бёдра, я бы медленно расстегнул рубашку, и медленно стянул с неё штаны, и она бы от меня родила троих, хотя лучше пять дочек».

Мои кулаки сжались, но где-то в глубине души я понимал, что ничего не смогу сделать.

– Ну, что ребята идите в спальни и отдыхайте, а через час у вас будет обед, – сказал Альбумин и пошёл по своим учительским делам.

Ребята пошли в комнаты, я жутко хотел спать и есть.

– Джон, – окликнул меня Алан, – ты чего такой злой? – Спросил удивленно у меня.

– Я…, – задумался, не решаясь сказать настоящую причину.

– Прочитал мысли, Альбумина? – Резко спросил Алан.

– Да, – сознался я, набравшись храбрости.

– Пойдём я тебя провожу до башни, по дороге всё расскажу, – сказал Алан и мы пошли, – понимаешь, он в твою маму влюблён ещё с пятого класса, твоя мама была тогда в восьмом, а он в пятом, заметил ее, когда она упала с лестницы, он её до лазарета донес, и его тайная любовь и зародилась в тот момент.

– У него такие мысли мерзкие, – еле сдерживая гнев, и отвращения сказал я.

– Знаю, – вздохнул Алан, – пусть хоть в мыслях он будет с ней.

Остальное время, что мы шли до гостиной барсучьей норы мы молчали. Папа проводил меня до двери гостиницы и ушёл по своим делам.

Потом, наступил ужин, мы пришли все очень сонные и валились грубо говоря с ног, и как я и говорил, мы будем смеяться над дневными. Мы ели много всяких сладостей, а они ели каши, но в этот момент мне хотелось только одного – спать. После вкусного ужина все мы доползли до постелей и заснули за секунду. Мне даже сон какой-то снился очень странный.

Мне снилось, что я лежу на кровати, а моя кошка превратилась в человека, а потом резко обратно кошкой, ну и фантазия у меня во сне. Это же чепуха подумал я находясь во сне. Думать во сне не у каждого, получается, говорят, что если человек умеет думать, находясь спящим, то он сможет управлять своими снами и это классно, особенно если снится кошмар.

После недели нового расписания, на ужине я был не так смертельно сонным. Привыкли к расписанию больше половины, а остальные, были словно зомби.

Я поужинал и пошел в спальню. По пути мне попались дневные, они шли и о чем-то перешептывались, я уловил немного, они обсуждали ночных, и думали, что нам не повезло с колледжем, а я так не считал, дойдя до статуи гоблина, которая закрывала проход, она ожила.

– Скажи кодовое слово, – приказала мне статуя.

– Сливочный, медовый кунжут, покрытый шоколадом, – ответил нудно я, закатив от усталости глаза.