Я росла, как и прочие дети, вытягивалась, как они, но не худела. А все потому, что маменька и бабуля закармливали меня с младенчества. Сколько себя помню, в доме у нас всегда пахло сдобой, корицей, ванилью, бабуля постоянно хлопотала у плиты и духовки, готовя пудинги, плюшки, пироги, булочки. И это все – между готовкой основных блюд.
Мама моя работала в библиотеке, совмещая должности архивариуса и библиотекаря. На работу она уходила ранним утром, когда я еще спала, а возвращалась поздно вечером, так что бабуля мужественно взвалила на свои полные плечи заботу обо мне и доме. А чтобы ребенок был здоров и счастлив, по ее мнению, он должен быть хорошо накормлен, и не просто накормлен, а напичкан едой так, что и дышать было трудно. Такой ребенок и проблем не создает – вместо того, чтобы беситься, скакать и надоедать бесконечными вопросами, он просто тихонько полежит в своей кроватке. И не убьется, и всегда знаешь где его искать.
Бабуля не была злым или недалеким человеком, не любящим свою внучку, просто она была слишком уж замучена домашними делами, которые все были на ней, и недосуг ей было еще приглядывать за непоседливым ребенком и развлекать его.
Мама приходила с работы уставшая и измученная – работа архивариуса отнимала много сил, как физических, так и умственных, – но все же старалась не обойти меня вниманием. Расспрашивала, как прошел мой день, учила меня чтению, письму и счету, читала перед сном сказки.
Учиться я любила – ведь это было время, которое я проводила с мамой. Еще больше я любила слушать сказки из книг, которых у нас всегда был полон дом благодаря работе мамы в библиотеке. Прекрасные принцессы, благородные рыцари, огнедышащие драконы, замки, опасные приключения! Книги открывали передо мной целый мир – прекрасный, удивительный и волшебный! Не то что наша серенькая, скучная реальность…
Я упоенно предавалась мечтам, что однажды познакомлюсь с каким-нибудь симпатичным драконом, который по моей команде будет поджаривать для меня зефир и на котором я буду летать высоко-высоко в небе.
Позже, когда я подросла и уже сама читала книги, дракон мой превратился в прекрасного принца, галантного и нежного. Себя же я представляла прелестной белокурой принцессой. Но это было уже позже.
А пока я вступила в тот возраст, когда меня можно было безбоязненно отпускать из дому поиграть с соседской ребятней. И поначалу это было так здорово! У меня появились друзья! Я, до этого не знавшая никаких игр, с упоением предавалась детским забавам. Но вскоре выяснилось, что я слишком толстая и неповоротливая и не поспеваю за прыткой ребятней. С завистью смотрела я на тоненьких голенастых девчонок и худых, но крепких мальчишек. Как же много они умели! Как быстро бегали, ловко лазили по деревьям, а то и крышам домов, выбираясь на них через чердак! Ужами скользили они в узкие лазы, оконца, норы, исследуя все, что попадалось у них на пути.
Я же, пробежав несколько шагов, останавливалась, судорожно хватая ртом воздух и тщетно пытаясь отдышаться. Лазать по крышам и деревьям для меня было также невозможно как попасть, скажем, на Луну. Я уже не говорю про все эти норы и лазы, в которые мое толстое, рыхлое тело никак не хотело помещаться.
Сунувшись как-то раз в пустую широкую трубу, в которой мы собирались устроить разбойничье логово, я безнадежно застряла – и ни назад, ни вперед. С улюлюканьем, насмешками и хохотом товарищи по играм еле выволокли меня из злополучного отверстия, оказавшегося для меня слишком узким. Этот короткий, но такой мучительный для ребенка эпизод из моей жизни долго еще преследовал меня в кошмарах.
А вскоре после этого ребятня и вовсе прогнала меня из своей компании, и я с головой ушла в книги. Только там, в этих выдуманных мирах, я чувствовала себя счастливой. Только они придавали смысл и раскрашивали яркими красками серую и тоскливую жизнь. В то время моим лучшим и единственным другом был выдуманный дракон Огнедыш.
А время между тем неумолимо шло вперед и вот мне уже исполнилось девять лет. Я пошла в школу.
В нарядной форме все девочки были такими красивыми! И не мудрено: приталенное темно-зеленое платье, белый кружевной воротничок и такой же фартучек полукруглой формы, завязанный сзади большим бантом. Волосы, стянутые белыми лентами в высокие хвосты. Рюкзачки для учебников и тетрадей, расшитые бисерными цветами.
Мальчики же могли похвастаться отглаженными коричневыми брючками, белоснежными рубашками, бархатными темно-зелеными жилетками и строгими кожаными портфельчиками.
Красивыми были все! Все, кроме меня…
Платье, сшитое на заказ, ибо такого большого размера на столь небольшой рост найти было невозможно, сидело хорошо. Если что-то вообще может хорошо сидеть на такой фигуре.
Жирные плечи и руки, объемистый живот, бока со складками, широкая спина, плавно переходящая в необъятный зад, минуя талию (которой у меня отродясь не водилось), толстые ноги-тумбы. И над всем этим, словно в насмешку, колышется роскошный хвост темных волос. Да, если у меня и было что-то красивое, так это волосы – пышные кудри, блестящие и густые. Вот только стянутые в хвост, они открывали широкое дряблое и прыщавое лицо с толстыми красными щеками, промеж которых утопал маленький носик, и двумя внушительными подбородками. Довершали эту «ослепительную» наружность маленькие серенькие невыразительные глазки.
После первого школьного дня я долго проплакала в подушку. Как ни странно, но до этого я особо не задумывалась о том, как я выгляжу. Да, моя наружность доставляла мне неудобства. Да, я расстраивалась, что дети прогнали меня из своей компании, потому что я толстая и неуклюжая и не поспеваю за ними.
Но именно в плане красиво-некрасиво я себя никогда не рассматривала. А теперь… Я видела прелестных девочек, моих ровесниц, похожих на куколок в витрине нарядного магазина. Видела симпатичных мальчиков, с интересом и восхищением глядящих на этих девочек. И видела, как все эти дети, и мальчики, и девочки смотрели на меня! И неудивительно! Вероятно, я выглядела как бегемот, по какой-то нелепой случайности попавший в стадо изящных антилоп.
И потянулись безрадостные школьные будни.
Меня дразнили. Со мной за партой никто не хотел сидеть. Со мной не хотели играть. Я становилась нужной только в дни контрольных и диктантов, когда многие нерадивые одноклассники норовили списать у меня. Да, училась я хорошо, потому что хотела быть первой хоть в чем-то. И невзирая на травлю, у меня это получалось. И я всегда была готова поделиться своими работами с товарищами по учебе – и просто по доброте душевной, и надеясь, что тогда одноклассники будут лучше ко мне относиться.
Тщетная надежда! Я была изгоем в школе на протяжении всех девяти лет обучения. В младших классах это было обидно и больно. Но в старших, когда мы подросли и начали активно интересоваться противоположным полом, стало обиднее и больнее во сто крат!
Стоило какому-нибудь мальчику приглянуться мне, как это тут же замечали другие девчонки и поднимали меня на смех! На что, мол, тебе надеяться, иди лучше пряник съешь!
Если же мою симпатию замечал сам объект моих воздыханий, то он либо брезгливо морщился и всячески пытался задеть меня и обидеть, либо попросту игнорировал.
Время шло, а я оставалась все такой же непомерно полной. Я ничего не могла с этим поделать! Физические упражнения мне давались с превеликим трудом и уже после трех приседаний я чувствовала жуткую усталость и хрипела как загнанная лошадь. Есть поменьше тоже не получалось – растянутый, годами приучаемый к обильному питанию, желудок никак не хотел мириться с маленькими порциями, которыми я пыталась себя ограничивать, мозг же, привыкший получать удовольствие от еды, активно бунтовал. Я не выдерживала и трех дней, срывалась и снова начинала объедаться. Мне очень хотелось похудеть, стать привлекательной для противоположного пола, да и просто для себя, но дальше желания дело у меня не шло. Я ругала себя последними словами за лень, отсутствие воли, потакание слабостям… и шла заедать расстройство очередным пирожком или пирожным.
