Они сидели на кухне. Был уже вечер, дедушка заварил наваристый чай, выставил на стол конфетки и сушки.

– Так, у мамы же кудряшки,– удивился Амир, отрываясь от экрана.

– Точно! – хлопнул себя по лбу дедушка. – Айгуль!

Он улыбнулся, затем встал из-за стола и достал из холодильника литровую банку со сливками.

– Хочешь в чай добавить? – спросил дед, усаживаясь на своё место.

– Нет, спасибо,– Амир вновь уставился в телефон.

– Что-то ты такой хмурый,– дедушка поставил локти на стол и подпёр руками голову. – Чем-то недоволен? А?

Амир покраснел, отложил смартфон и приложился к краю пиалы.

– А,– махнул рукой дед. – По каменным джунглям скучаешь? Как его там, тырнет тут не работает?

– Извините,– буркнул Амир, смотря в узорчатую столешницу. – Наверное просто непривычно… Вы же знаете, у нас в этом году даже школа онлайн была.

– Слыхал, – кивнул дед. – Вон по телевизору говорили… А мы вот без всяких онлайнов учились, и войну прошли без онлайнов и вообще… жили весело, не то, что сейчас. Молодые ведь люди, а всё ноете и хмуритесь как глубокие старики.

Амир потёр уставшие глаза.

– Давай, внучок, иди-ка спать,– дедушка встал, подхватил Амира под локоть и проводил в комнату, где выдал мальчику матрас, подушку и стёганое одеяло.

Раскладушка печально скрипнула, когда Амир улёгся на неё. Дедушка тихонько включил радио на кухне и под шипящий речитатив полночного ведущего какой-то передачи для стариков, мальчик окунулся в полный тепла и уюта сон.

Снилось огромное поле, а на нём… на нём будто раздувшиеся колосья спелой пшеницы сотовые вышки, и на каждой огромный знак «5G». Кругом солнечно и новёхонький металл конструкций играет на солнце, пуская во все стороны солнечных зайчиков. Амир побежал к ближайшей вышке, вынул из кармана шорт телефон, а антенна полная! И значок рядом, такой же как на вышке. И летят, летят сообщения от Амира всем друзьям – подругам, и звонит он по скайпу соседу Алабергену, а связь идеальная, ни фриза ни заикания!

Но вдруг, связь обрывается, вышки покрываются ржавчиной и на глазах рушатся. Ясное небо заволокли свинцовые тучи и день превратился в ночь. И тут, среди рушащихся с ужасным скрежетом металлоконструкций появляется Канат-ата. Он улыбается как обычно, держит в правой руке пиалу с кумысом, а левой опирается на странного вида деревянную клюку. Внезапно весь свет меркнет, и из темноты слышит Амир:

– Ай, балам, в кого такие тугие кудри?

*

Амир открыл глаза. В окошко бил яркий свет, а в воздухе витал сладкий аромат какой-то выпечки. Мальчик потёр глаза, сел, а затем встал. Он прошел на кухню и увидел стоящую к нему спиной незнакомую, коренастую женщину в выцветших красных шароварах, светлой футболке и белой косынке в крупный красный горох. Она что-то готовила на коротконогой электроплитке.

– Здравствуйте,– поприветствовал Амир негромко.

Женщина вздрогнула от неожиданности и обернулась. У неё было широкое доброе загорелое лицо с крупными веснушками, голубые глаза и нос картошкой. Незнакомка улыбнулась, вытерла руки о передник и подошла к мальчику поближе.

– На Каната похож,– произнесла она, заглядывая Амиру в глаза. – Меня тётя Надя зовут, я соседка Канат-ата.

– Амир,– представился мальчик. – Соседка?

– Да мы почитай лет сорок уже соседствуем, – кивнула женщина и вернулась к готовке.

Она сняла сковороду с плитки и подала на низкий столик тарелку с дымящимися оладьями. Из прихожей послышалось пыхтение дедушки. Он скинул свои резиновые тапки и внёс на кухню литровую банку со сметаной.

– Ты уже встал? – потрепал Канат-ата внука по кудряшкам. – Беги умываться!

Амир послушно двинулся к выходу, натянул кеды и пошел к умывальнику, который стоял у овчарни. По двору ходил пестрохвостый петух в окружении разномастных курочек. Он вышагивал так горделиво, не глядя под ноги и по сторонам, что Амир про себя прозвал его Султаном. Куры стали копать лапками песок во дворе, что-то клевать.

Умывальник был приколочен к стене в тенистом закутке, а под ним, на старом деревянном ящике громоздился эмалированный таз. Мальчик сложил ладони чашей, нажал на поршень и стал умываться. Вода здесь почти не прогрелась, хотя солнышко уже разогрело песчаный двор. Приятная прохлада окончательно прогнала сон и, взбодрившийся Амир весело засеменил обратно в дом.

Дед и тётя Надя ждали мальчика за столом. Амир плюхнулся на корпе, схватил тёплый оладышек и, макнув его в сметанку отправил в рот. Деревенская сметана была чистым восторгом, она тут же обволокла язык сливочной вуалью и Амир даже зажмурился от удовольствия.

– Амир, а ты уже с местными ребятами познакомился? – спросила тётя Надя, попивая чай из малюсенькой пиалы.

Мальчик отрицательно помотал головой и потянулся за очередным оладушком.

– К Нидия-тате внучатые племянники недавно приехали,– подхватил дедушка. – Как раз твои ровесники, сходил бы познако…

Не у спел дед договорить, как хлопнула калитка и в дом, не разуваясь влетели двое совершенно одинаковых пацанов, на вид лет двенадцати, как и Амир. Они подбежали к тёте Наде и наперебой затараторили о том, что верблюдица рожает.

– Ой,– всплеснула руками Надия-тате. – Первородка же!

Она быстро впрыгнула в свои резиновые калоши и убежала домой. Пацаны остались.

– Даров! – протянул один из них руку. – Меня Саня звать, а это,– он кивнул на брата. – Ваня.

Тут только Амир заметил, что мальчишки всё-таки немного отличаются. У Сани на лбу красовался свежий шрам похожий на жирного дождевого червя.

– Амир,– ответил на рукопожатие мальчик.

– Садитесь, пацанва,– отозвался дедушка. –Чайку попьём!

– Рахмет, ата,– ответил Ваня и только тут братья спохватились, что влетели в чужой дом в уличной обуви.

Они скинули с себя вьетнамки и выбросили их сквозь занавешенный тюлем дверной проём на улицу.

*

Саня лихо раскручивал донку и закидывал её далеко в пруд. Правда прудом это можно было назвать с натяжкой. В наполненном мутной водой котловане невесть откуда завелись полуслепые краснопёрки. О происхождении котловины ходили разные толки. То пьяный экскаваторщик вырыл яму не там, а засыпать её было недосуг, то просто рыли колодец, но вода оказалась непригодной для питья, а рыба приплыла из подземной реки, потому и была слепая. Самой жуткой версией была история как сельские пацаны откопали противопехотную мину у пересыхающего колодца, и та детонировала, разметав мясные ошмётки в радиусе пятисот метров, возродив колодец к жизни

– Мы тут в прошлом году зацепили со дна кость,– Ваня показал на первую фалангу указательного пальца. – Вот такая маленькая, но зуб даю, что не баранья.

Ребята сидели в тени единственного на берегу котловины куста. Было жарко, день катился к закату, но не остывал из-за разогретого на солнцепёке песка. Рыбёшки клевали слабо, и близнецы были хмурыми.

– А вы здесь каждое лето? – спросил Амир, ковыряя палкой песок.

– Ну да,– кивнул Саня. – Бабуля с апреля матушке мозги начинает канифолить, мол помощники тоси-боси…

– Аха,– ухмыльнулся Ваня. – Помощники мы, – он сделал пальцами кавычки. – Если за всё лето один раз баранов пригоним или корову в табун отведём и, то хорошо.

– Да бабушка просто нас вытягивает из…Как она там говорит? – Саня разочаровавшись в рыбалке стал сматывать донку.

– «Цифровое рабство» – напомнил Ваня брату.

– А, ну да, – кивнул второй близнец.

– Та же история,– отозвался Амир. – Я вот тут в первый раз, но сдаётся, что отец так и хотел, чтобы я без сети остался.

Ваня запустил руку вглубь пыльного куста и вытянул оттуда полиэтиленовый пакет с двумя «одноразками». Электронные сигареты были двух разных цветов. Ваня достал синюю и отдал её брату.

– Будешь? – спросил Саня, кивая на одноразку.

Амир отрицательно замотал головой.

– Ну как хочешь…

Близнецы запарили. Амир отсел от куряк, но всё равно нанюхался и закашлял.

– Тут недалеко на бахчах есть делянка,– тихо начал Саня.– Там эт-самое растёт..