— Ну Ник! — уже привычно хмурится Александр.

— Что пап? Ты вот сейчас серьезно? — он тоже бросает скопированный у Глеба взгляд на декольте Крисс. — Ты всерьез хочешь, чтобы я ее любил?

Подтекст настолько очевидный, что я едва не захлебываюсь супом, но воспитание во мне все же побеждает лезущие в нос макароны. У Глеба с воспитанием проблемы, поэтому он фыркает весьма красноречиво, Александр просто закрывает глаза и выдыхает, и лишь одна Крисс продолжает сосредоточенно и обиженно ковырять в тарелке помидорку черри и листик салата.

Жизнь в семье Лисовецких обещает быть непростой и полной задорных неожиданностей. Кто там еще, Ник говорил, на выходные должен приехать? Какие-то близнецы? Интересно, их я вообще выдержу?

В остальном обед проходит без приключений. Кристина обиженно молчит первые пять минут, а потом начинает мило болтать. Со мной в том числе. То ли девица необидчивая, то ли говорить гадости для нее норма, то ли оперативная память, как у страуса, и Крис просто не помнит, с чего начался обед. А еще я понимаю, почему всем остальным нормальным женщинам Александр предпочитает эту резиновую куклу. Она смотрит на него с безграничным обожанием, как щенок. Она не реагирует на нахмуренные брови, на слишком резкий тон — она просто улыбается и излучает позитив. Ну если не считать выверт в начале обеда. Когда ей дают карточку и разрешение взять личного водителя, Кристина выглядит незамутнённо счастливой. Она убегает, разослав всем воздушные поцелуи, и совсем не напоминает сколопендру.

Я лишь хмыкаю, поражаясь такой резкой перемене, и поднимаюсь к себе в комнату. Оказывается, за столом мы просидели почти полтора часа, что на изначально тяжелую атмосферу, кажется мне странным. В комнате в итоге я оказываюсь в пять вечера. Думаю, что надо бы через часик набрать Наташку, сажусь за ноут и прихожу в себя через три часа от саундтрека любимого сериала, который звучит из телефона.

Пока я увлеченно работаю, Наташка вспоминает обо мне сама.

— Ты как?… — очень осторожно интересуется она. И даже по телефону ее голос звучит неуверенно и виновато. Представляю, сколько она собиралась с духом, чтобы набрать меня.

— Хочу тебе убить, — буднично сообщаю я, переставляя курсор на экране. Работать и говорить с ней правильное решение. Так чувствую себя спокойнее и, возможно, даже не сорвусь на ор.

— Слушай, — голос подруги оживляется, когда она понимает, что я не планирую обижаться серьезно и посылать ее в дальние дали. — А какой у него…

— Ты о чем? — уточняю подозрительно, искренне надеясь, что Наташка имеет в виду, не то, о чем я подумала.

— Ну какой размер…

— Наташ, вот ты сейчас серьезно? — возмущаюсь я. — Ты меня подставила, подсунув в качестве мужика на одну ночь практически моего непосредственного начальника, и тебя волнует только длина его хера?

— Ну, видишь ли, тебе он почти начальник, а мне самый что ни на есть настоящий. Поэтому прости, но да… — с виноватым вздохом выдает Наташка. Общаясь с ней, я всегда ловлю себя на мысли, что каждый раз, когда она что-то такое отмочит, я думаю: «Зато она честная». — И еще интересно, какой он в постели? — добивает меня подруга. — Глеб принципиально не спит ни с кем из персонала, поэтому у нас тут этот вопрос животрепещущий. А раз уж так все вышло…

— Ага, ты рассчитываешь, что я просвещу?

— Ну а почему бы нет?

— Не дождешься! — отрезаю я. — Я на тебя зла. Вот как тебе вообще это в голову пришло? Ну серьезно, Наташ, ты знала, что для меня важна эта работа и так меня подставила.

— А понимаешь, Лик, я сама чувствую себя говном, но… — Наташа делает паузу. — Я не виновата. Вот, правда этот… — подруга явно проглатывает в своей пламенной речи слово «мудак». — Поймал меня в подсобке. Это он подослал рыдающую Светку, зная, что я побегу к ней на помощь. Поймал и заставил познакомить с тобой. Мотивировал тем, что хочет лично пообщаться с дизайнером. Ну я же не думала, что так повернется! В конце концов Александр же не спал с тобой, когда знакомился!

— Упаси боже.

— Вот именно! На Глеба я тоже не подумала. К тому же говорю, он принципиальный — не спит с тем, с кем работает.

— А он и не хотел, чтобы я работала. В его воздушных мечтах я с утра должна была понять, как низко пала и свалить.

— А ты? — осторожно спрашивает Наташка, видимо, до нее начало доходить, чем могла обернуться для меня эта ночь.

— А что я? Я осталась. Мне же нужен этот проект, мое первое серьезное дело.

— Он очень злился?

— Да фиг его знает, он хочет переспать со мной еще раз.

— А ты?

— А я не дура.

— Значит, в постели он так себе.

Вот логика у подруги всегда была альтернативная.

— Вот что ты за человек? — раздраженно вздыхаю я. — Нормально там все.

— Нормально?

— Более чем нормально, но я не хочу становиться девочкой на одну ночь.

— Так уже не на одну, — философски замечает подруга. — А девушка пусть даже на две ночи для Глеба Лисовецкого — это звучит. Поверь!

— Не для меня.

— Дура ты, Лика.

— Уж какая есть, — бурчу я и отключаюсь, жалея, что нет во мне Наташкиной легкости. Подружка всегда и без проблем могла закрутить роман с понравившимся мужчиной, не загадывая наперед и не думая, во что это сумасшествие выльется позже.

После разговора с Наташкой работать больше не хочется. Глаза устали, да и на часах половина девятого. Дома в это время я обычно наливаю кофе и включаю сериал или читаю книжку. А тут, чтобы налить кофе нужно спуститься — а это далеко и опасно. Не хочу встретить сколопендру в неглиже или, еще хуже Глеба. А сериал без кофе не идет. Спать тоже пока не хочется, и я оказываюсь в странном состоянии, к которому не привыкла — мне скучно.

Надеваю свитер и выхожу на балкон. Длинный и узкий он тянется по всему третьему этажу — нетипичное решение для постройки девятнадцатого века, обычно у таких домов отдельные небольшие балкончики.

Вдыхаю воздух полной грудью и закрываю глаза, чтобы ничего не мешало чувствовать природу. Сумерки за городом пахнут совсем не так, как в Москве. Воздух более насыщенный без примеси выхлопных газов, зато со сладковатым запахом хвои и свежим, осенним опавшей листвы. От него даже немного кружится голова. Я хочу надышаться про запас. Тут вдали от города я лучше понимаю тех, кто покупает домик в глуши и уезжает туда на лето. Нужно будет подумать. Моя профессия позволяет иногда сбежать от цивилизации и работать дистанционно.

— Тоже любишь подышать свежим воздухом перед сном? — раздается со стороны, и я даже подпрыгиваю от неожиданности. Открываю глаза и поворачиваю голову.

Рядом со мной за перегородкой, которая отделяет один балкон от другого, стоит и довольно улыбается Глеб. На нем светлая рубашка с закатанными рукавами и обычная дутая жилетка, которая с ней отвратительно сочетается, но это совершенно не портит внешность моего личного нахала. Он все так же сексуален и притягателен.

— Нет, — честно отвечаю я. — Перед сном я люблю сериал и кофе.

— Так почему же дышишь воздухом, а не спускаешься за кофе?

— Потому что я боялась там встретить тебя.

— Но встроила тут, — смеется он.

— Что в этом смешного?

— А то, что иногда самый очевидный выбор, Лика, оказывается неправильным. Видишь, ты и кофе не попила, и на меня наткнулась. И раз уж все самое плохое произошло, может быть, добавим чего-нибудь хорошего?

— Ты предлагаешь перелезть ко мне на балкон и устроить разнузданный секс?

«Боже, Лика, откуда у тебя в голове только берутся такие мысли? — спрашиваю себя. — Вот кто за язык тянул?» Но поздно в глазах Глеба уже зажигается заинтересованный огонек.

— Вообще, я хотел предложить попить кофе на веранде, но твой вариант мне нравится больше, — улыбается он и, действительно, одним движением перемахивает через бортик, оказавшись у меня на балконе и на моей, как я надеялась, защищенной от Глеба, территории.

— Нет-нет! Ты что творишь! — возмущаюсь я, упершись руками в его сильную грудь. Он такой большой и горячий, что перехватывает дух. А еще возбужденный, я без труда чувствую это, так как стоит он ко мне опасно близко.