Вот так и оказался я в одной телеге со своими друзьями, когда они буквально через неделю уже собрались к своему переезду. И да, за возницу был мой отец, сказал, что хоть до Захарово меня проводит, а там и дядя Сидор с дальнейшим путешествием подсобит, мол, имеются у него в этом деле подвязки.
Дядя Сидор был все так же дружелюбен и громогласен, и помочь нам с дальнейшим транспортом мгновенно согласился, едва отец намекнул, что его жена, а дяди Сидора любимая сестренка, вот-вот рожать затеет, а потому желала бы, чтобы ее муж дома, под боком, был.
— Да вы не сомневайтесь, ребята, довезем вас в лучшем виде, у нас тут многие мужики извозом из Рубцово в Барнаул промышляют. — Объявил он, давая моему родителю тем самым свое благословение на его возвращение завтра с утра обратно до дома.
Ночевали, кто, где придется, слишком много нас разом в обычную избу нагрянуло. А еще и выходные совпали, соответственно и мои двоюродные брат с сестричками тоже дома оказались. Ну, да мы не прихотливые: в санях для мягкости сразу несколько кошм было проложено, так что, в сочетании с тем, что у самого дяди в хозяйстве нашлось, хватило, чтобы на полу почти с комфортом обустроиться. Гораздо труднее сразу уснуть оказалось, Арсений, мой двоюродный братец, признал в нас тех вундеркиндов, которые в его школе весной набегом все экзамены за весь школьный курс сдать умудрились, и замучил своими вопросами.
С утра наши пути разделились: батя назад в наши Большие Ебуны возвращался, а мы с ребятами под предводительством дяди Сидора направились в самый центр Захарово к местному старосте. Бизнесом по извозу по Змеиногорскому тракту именно он заведовал. Впрочем, препятствий для нашего дальнейшего путешествия там не нашлось, старосте то, в сущности, какая разница, что или кого везти, лишь бы денежки за провоз платили исправно, так что уже через час мы были рассажены по телегам, груженным дополнительно каким-то товаром, и целым караваном отправились в дальнейший путь.
Дальнейшее наше путешествие с этой гоп-компанией описывать, только время зря занимать. Лично мне попался очень веселый мужичок, который шутками да прибаутками всю дорогу до Алейской железнодорожной станции меня развлекал.
А на станции этой, прямо словно гадал нам кто, небольшой грузовой составчик уже под парами стоял. Мой словоохотливый возница сообщил по этому поводу, что только примерно раз в неделю тот прямиком до Барнаула через эту станцию проходит. Дальше мы уже рассусоливать не стали, ноги в руки и к машинисту того эшелона на поклон кинулись. Мол, довези, батюшка, сделай милость. Не вредный мужик оказался, и взял за провоз в одной из пустующих теплушек совсем недорого. Вот так, с пересадками, и оказались мы в Барнауле, столице горного Алтая.
Интересно, я так же головой во все стороны вертел, когда первый раз с отцом в городе оказался? Все же сомневаюсь, для меня же, благодаря памяти из прошлой жизни, города не в новинку были. А вот Семен со Степанидой удивлялись на все новое на своем пути просто таки классически. Сразу понятно, откуда в русском языке слово «ротозеи» появилось.
— Ты только посмотри, Саня! — Возгласил Семен едва ли не на всю улицу, — дома в четыре этажа! Как только до сих пор не рухнули под своим весом.
Степа, конечно, изо всех сил делала вид, что ей все это городское привычно, даже совсем уж разошедшегося супруга одернула, но тоже взглядом на нарядах каждой встречной барышни просто залипала, хотя ей-то уж точно своей одежды стыдиться не с чего было, братец ее чуть ли не по последней городской моде нарядил.
Спрашивается, а чего мы вообще поперлись с вокзала по улицам разгуливать, если старались как можно быстрее в поезде, идущем в центральную Россию, очутиться? Так ответ очень прост был, на самом то деле. Кушать очень уж захотелось, припасы, взятые из дома, мы уже все подъели по дороге. Ну, и времени до отправления поезда, на который мы честь по чести в кассе билеты купили, тоже еще с большой лихвой оставалось. На базар со всей их поклажей, я друзей, конечно, не повел, но по близлежащим лавкам со съестным мы, не спеша, прогулялись.
В лавках первым делом пришлось бороться с позывами дегустаторства у Степки. Все-то ей хотелось попробовать из того, что у нас в деревне хозяйками не готовилось. Нет, так-то чуточку и разрешил, в принципе невелика важность, чем мы будем в первый день в поезде трапезничать, обычной вареной курицей или пирогом со стерлядью, но нужно же учитывать, что быстро портящуюся еду в большом количестве лучше не брать, а то из всей поездки только и запомнится, что обстановка в вагонном туалете. Зато несколько жестянок с тушенкой и кашей с мясом, отыскавшихся в одной из лавок, я сам выкупил сразу и без разговоров. Не ожидал, что в этом времени их уже выпускают. И довольно приличных для обычного съестного денег не пожалел. Жалко только, что их всего несколько штук оказалось. Английская помощь Колчаку, скорее всего. По крайней мере, надписи на банках точно английские. Но сроки годности на них еще не вышли, банки не вздутые были, это я в первую очередь проверил, встречался в прошлой жизни с ботулизмом, знаете ли.
Последними, уже возле самого поезда купили вареные яйца и вареную же картошку. Не консервы, конечно, но сутки должны вытерпеть, совсем еще теплые, свежесваренные были. Старушка, которая продала нам эту нехитрую снедь, в качестве бесплатного бонуса, еще и перекрестила нас на дорогу:
— Храни вас бог, молодые.
Состав с зелеными, как трава, вагонами прибыл под посадку в точности по расписанию, я это по станционным часам проследил. Свой брегет временно тоже отцу оставил, мало ли что с моей прелестью в дороге произойти может.
Ввалились мы с друзьями в вагон, и я аж застыл в изумлении. Конечно, то, что на наших билетах были не прописаны номера мест, подразумевало что-то подобное, но все же, больше недели ехать, сидя на деревянных лавках, это жестко. Правда, над лавками, которые вдоль вагонной стены стояли, еще узкие полки были оборудованы, по смыслу, вроде как для багажа, но если очень уж допечет, я на одной из них попытаюсь спать устроиться. Впрочем, пока что пассажиров, желающих посетить стольный город Москву, в вагоне не слишком много рассиживалось, даже не все лавки вообще заняты хотя бы одним пассажиром оказались. Может, в конечном итоге, даже не придется на багажную полку лезть, на самих лавках удастся ночевать устроиться, если, конечно, по дороге еще пассажиров не набьется. Третий паровозный свисток, вагон резко дернулся, наше путешествие по необъятным российским просторам началось.
Почти сразу, как за окном строения поплыли, в вагоне разговоры начались, мужики свои цигарки-самокрутки раскурили, пара детей, которые среди пассажиров оказались, беготню по узкому коридору устроили. Короче, обычная вагонная жизнь. Черт, я так к концу пути точно курильщиком стану, сизые дымные облачка со всех сторон воскуряются.
Ну, по времени, проведенному в пути,… что можно рассказать? Вагон третьего класса — этим все сказано. В старое время такие для перевоза прислуги в первую очередь проектировались. Барин в вагоне первого класса, с мягкими диванами и клозетом прямо в двухместном купе с водяным отоплением, а прислуга здесь. Жестко, холодно, зато дешево. Впрочем, холодно — это тем, кто в отдалении от двух печек-буржуек, поставленных прямо вдоль вагона, а возле печек может даже и тепло. Не знаю, лично я туда изначально не лез, потому что там народа вокруг насело, как сельдей в бочке и табачный дым, топор точно весить можно. Как-то с появлением такой Характеристики, как Выносливость, на холод я стал гораздо меньше внимания обращать, так что вполне себе с комфортом от печки в отдалении восседал, а ночью, так даже и возлежал. И да, как и предполагал, купленных консервов нам на всю дорогу не хватило, пришлось на станциях по очереди выходить, закупаться. По очереди, потому что воровство в нашем транспорте просто процветало. Вон, тетки всей компашкой в Казани на перрон единственный раз вышли, после такой крик подняли! А что кондуктор? Он один на весь вагон, самим нужно было думать, прежде чем свою поклажу без присмотра оставлять.
