И таки да, учеба с полноценной наставницей вновь свои плоды принесла. На этот раз вместо какой-нибудь единицы в Разум мне Система вдруг навык Ученик открыла. Правда, навык из разряда обычных, не редких, он позволял только чуть быстрее знания обычных, не магических, предметов получать. Как Степка нам со знанием дела пояснила, у этого, открытого мной Ученика, несколько степеней существует, вот на второй уже можно будет у наставника и заклинания попытаться перенимать, а на третьей и вовсе откроется небольшая возможность эти заклинания, если не слишком сложные, заполучить, всего лишь со стороны подсмотрев за колдующим. Правда, сама она уклонилась от ответа на вопрос, какого уровня Ученик у нее самой. Сдается мне, у нее и какая-нибудь магия, втихаря, может быть выучена.
Зима в этом году к нам пришла совершенно неожиданно. Последние несколько дней с юго-востока дули слабые теплые ветра, даже ночью вода в лужах не замерзала, и вдруг под вечер одного из таких вот теплых дней ветер резко переменил свое направление, и уже через несколько часов с неба крупными хлопьями посыпал снег. Утром уже все в нашей деревне было белым-бело!
Очень красиво все вокруг внезапно стало. Единственное что немного удручало, Семен перестал мне изготавливать метательные снаряды для тренировки моего телекинеза. А просто поверхность же земли льдом оказалась покрыта, а лед — это замерзшая вода, над водой же у него власти не было. Так что добыча сырья для прокачки магии земли прекратилось до теплых времен. Впрочем, я еще заранее этих каменных шаров себе для охоты запас. Я же не коммунальные городские службы из прошлой жизни, понимал, что зима рано или поздно все равно наступит.
Приход зимы и еще одно важное изменение в жизни народа, обитающего в нашей деревне, ознаменовал. Подошли к концу основные сельскохозяйственные работы, у людей появилась масса свободного времени. Нет, понятное дело, что уход за скотиной, пока ее забой не начался, никто не отменял, да и некоторые женские работы, типа прядения шерсти и ткачества только набирали обороты, но в целом работы стало в разы меньше. Так что по деревне начались всевозможные встречи и гуляния.
Мужики, те просто собирались у кого-нибудь из них дома, пили самогонку и травяные настойки, разговаривали о жизни. Замужние, степенные женщины прядение и вязание тоже использовали как повод, чтобы собраться, перемыть косточки отсутствующим. Ну, а молодежь, вдовы и прочие холостые и незамужние и вовсе в загул ударились. Ну, а что? После нескольких лет военных катаклизмов в деревне, считай, каждая вторая женщина вдовой стала. А вдова — она же тоже человек, ей временами тоже ласки и любви хочется. Некоторые завели себе постоянных дружков из женатиков, многие солдатки, у которых мужья с фронта не вернулись, почти в открытую жили со своими свекрами. Даже термин такой «снохач» в народе появился. Ну, а те вдовушки, которые не хотели разрушать чужие семьи, начали захаживать на молодежные посиделки, подбирая себе кавалеров на один вечер именно там.
На это сборище молодежи меня Витька с Семеном Ширяевы позвали. До нынешнего года я еще слишком молод был, не ходил на такие мероприятия, тут же вот, сподобился. Собирались в отдельном доме на окраине деревни. Арендовали жилище вместе с надворными постройками на вечер у их хозяйки. Сама хозяйка в это время должна была в гости к соседям податься, там тоже посиделки намечались. Вот такой вот круговорот людей в деревне.
Вечер в тот день для нас начался часа через два после полудня. А просто, как самых молодых, нас с Семеном и еще двоих наших одногодков припрягли баню на том подворье топить. Работа, в общем-то, не тяжелая. Знай воду, да дрова таскай, да за огнем в печке следи. Четверым вообще делать нечего. Один из нас, Ванька Жуков, мой дальний родственник, еще удивился вслух, зачем на посиделках вдруг баня понадобиться может. У всех же свои есть. Его на смех подняли более знающие товарищи. Я, хоть и имел знания о сексе из прошлой жизни, все равно краснел и смущался. Молодежные гормоны на максималках, адреналин зашкаливает.
К тому времени, как в бане начал набираться жар, начали подходить и более старшие наши товарищи.
— Все, молодежь, хорош жару нагонять, парилка нынче будет без надобности, айда в избу на посвящение. — Позвал нас Василий Усков, крепкий восемнадцатилетний парень, слывший в нашей деревне главным молодежным заводилой.
В избе меж тем собралось уже человек под тридцать, если не больше, народа. Больше половины — женщины. Нам с порога сунули по рюмке какой-то бурого цвета настойки.
— Пей до дна, пей до дна! — Закричали. Пришлось пить. Ох и жгучая настойка оказалась! В прошлой жизни перцовку с пятью нарисованными на этикетке перчиками довелось пробовать. Тут перца не было, какая-то другая трава, но по жгучести примерно на одном уровне. Только что огнем, словно драконы, не дышали после выпитого. А потом началось застолье. Притащенные загодя столы один к другому через всю комнату в единое целое составили, выпивку и закуску из домов с собой притащили. По обе стороны от меня оказались молодые вдовушки. Ну, как молодые, обеим далеко за двадцать, но почему-то они показались мне в тот момент очень даже привлекательными.
Да только, народ же сюда не за едой пришел, дамы очень быстро для парней установили правило: выпил горькую, попробуй сладенького. В смысле, поцелуй свою соседку. Первый поцелуй — и уже с языком, а рука дамы меня за ягодицы крепко так ухватила. Впрочем, в избе полумрак был, одна единственная керосинка на всю избу, да и не один я целовался, следить за нами особо и некому было.
Через полчаса люди за столом уже не столько ели, сколько обнимались друг с другом. Я себя внезапно котлетой внутри гамбургера ощутил: дамы с обеих сторон ко мне прижимались. Не то бабонек на молоденького потянуло, но скорее всего, просто кому-то из моих соседок партнера не хватило, напомню, женского пола то на эти посиделки заметно больше, чем мужского собралось.
На том конце стола, где керосинка стояла, кто-то из старших всерьез предложил потушить лампу, чтобы не мешала. На него зашикали, но, мне показалось, как-то неуверенно. А у меня в штанах полный ахтунг начался. Член колом встал, не желая укладываться обратно, никогда такого не было. А тут еще Машка, одна из соседок, в ушко томно так прошептала:
— Саша, а пошли сейчас в баню, пока там никого нет. Я тебе спинку потру.
С самым решительным видом начал выбираться из-за стола, благо сидели мы с ней недалеко от выхода. Вторая дама, с которой я целовался в этот вечер, так и осталась сидеть за столом. Впрочем, как на мой взгляд, это и к лучшему было. Машка то вполне себе фигуристая смугляшка с примесью казахской крови, а та, вторая, — какая-то рыхлая и чрезмерно упитанная, не в моем вкусе. Так что, пусть себе сидит дальше, может и до нее у кого-нибудь интерес проснется.
— Уф! Натопили-то! — Объявила моя спутница и принялась снимать с себя одежду. Ну, и я, глядя на нее, принялся разоблачаться.
Машка раздеться успела первой, повиливая крепким задком продефилировала к поставленной у стены скамейке, села, откинувшись на стену и бесстыдно раскинув ноги, и во все глаза уставилась на меня.
— Ого! А ничего у тебя петушок от настойки то голосует! Подойди ко мне.
С готовностью подошел. Женщина обхватила мой агрегат рукой и лизнула его, словно это леденец какой был.
— Надо торопиться, — сказала она, как следует мне его обслюнявив, — сейчас и другие сюда набегут. Ну-ка, вставь мне его. — И она соскочила со скамейки, и, опершись руками о стену, бесстыдно выклянчила мне свой зад.
«Ну, вот, и в этой жизни я причастился!! — Скользнула мысль, в тот момент, как мой член полностью погрузился в нежную женскую плоть.
А дальше все как обычно: ритмичные движения тел, пот стекающий по лицу и спине, накатывающие волны сладости. К чести своей могу утверждать, что я не разрядился на первых же аккордах, как это бывает частенько у молодых, а вполне достойно отыграл мелодию целиком.
