— Саня, ты куда? — Все же обратил внимание на мои перемещения приятель.

— Пройдусь по позициям. Поищу что-нибудь, что в хозяйстве сгодиться может. — Вполне честно ответил я.

— Я тогда тоже сейчас подойду.

Ну, мне много времени на розыск пулемета не потребовалось, в память позиция моя вчерашняя прямо таки впечаталась. Итак, пулемет — вот он. Только в карман как-то со скрипом убирается. Похоже, достигнут предел вместимости. А ведь мне еще и ленту патронную для него хоть одну хочется прибрать. Короче, принялся мудрить, что бы такое ненужное из этого самого пулемета выкинуть. А, да, те самые гальки для метания тоже не дело в Личном Кармане пока таскать, выгрузил их.

— Саня, вот для чего тебе в хозяйстве пулемет понадобиться может? — Не удержался от ехидного замечания товарищ, подошедший ко мне за время моих инженерных изысканий с этим орудием смерти. Вот еще и поэтому старался втайне от него эту бандуру прибрать, знал, что изгаляться будет.

— На каждый вопрос у нас есть ответ, ведь у нас есть "Максим" а у вас его нет! — С чувством продекламировал я, стихотворение, принадлежавшее чуть ли не перу Киплинга, добавив, — пулемет такая штука, про которую никогда не знаешь, когда она может пригодиться.

В конечном итоге я смог снять с пулемета защитный щиток, да слить из кожуха воду и на этом окончательно успокоился. А чего? После таких действий я в Личный Карман даже не одну ленту запихать смог, а сразу обе, что отыскались тут, снаряженные. Правда, практически физически ощущал, как перерастянулся этот мой Личный Карман. Как бы не порвался к чертям, как та грелка у Тузика.

— А я тогда вот эту винтовку себе подберу, — заразился от меня полезным вирусом мародерства мой товарищ.

— Лучше ты, Семен, ружье обратно достань, а на его место убери винтовку, чтобы люди у тебя ее не видели. Ружье то не запрещено в хозяйстве иметь, в отличие от винтовки. И дома прибери ее получше, чтобы посторонние не углядели случайно. Люди, они, знаешь, разные бывают, еще расскажут, кому не следует. — Посоветовал я товарищу. — И патронов тут собери сколько сможешь, а то потом ведь их и не достать, вполне возможно, будет.

Короче, Семен прибрал к себе в Личный Карман винтовку, патроны, сколько отыскал, и еще две пары сапог стащил с костяков командиров, на ногах простых красноармейцев что-то вроде кожаных лаптей, в основном, обнаруживалось. Между прочим, юфтевые сапоги у нас в деревне, такие, чтобы не растоптанные и не латанные-перелатанные тыщу раз — почти как какой-нибудь полный прикид от Армани или там Кардена в прошлой жизни. Далеко не всякому середняку по карману. Вот как тем же Ширяевым: на такую ребячью ораву пойди, накупись обуви. И к черту брезгливость, когда кроме лаптей зимой реально надеть нечего. И да, валенки тут тоже — обувь, которую даже не каждый второй крестьянин себе позволить сможет. Дорогие, заразы стали после того, как после революции пимокатные фабрики все разом остановились.

Я же сапоги брать не стал, зато вторую винтовку для отца прихватил. Вот все никак не выходит у меня из головы та полянка по дороге сюда. Хорошо, если зима студеная случится, и твари сами собой все повымерзнут, а если нет? Да и до наступления полноценной зимы еще месяц, как минимум. А ну, как они уже на днях в нашу деревню на обед пожалуют? Чем отбиваться тогда станем? Не вилами же, в самом деле. И нет, понятно, что против кляксы и винтовкой тоже ничего путного не сделаешь, но вот против ее пауканов — вполне.

Из леса вышли, когда совсем уже темнеть начинало. Точнее, до опушки то дошли куда раньше, но тут уж моя подозрительность на всю катушку взыграла. Не может быть, чтобы власти походы в лес, где у них целое войско сгинуло, без своего пристального внимания оставили, а деревенские тоже, те еще самки собаки, пойди, узнай заранее, кто из них городским чекистам при случае стуканет. Короче, перестраховались, хоть Семен и ныл беспрестанно, что ему от бати непременно попадет, если он слишком поздно домой вернется.

Кстати, об отце. Моем, разумеется, с Семкиным пусть сам Семка и разбирается. Я своему так до сих пор про события возле обнаруженного портала и не рассказал, как не рассказал и об тех страхолюдинах, которых ни пушки, ни магия не берут, да еще и со смертоносным десантом «на борту». Короче, теперь сразу о двух своих вылазках на опасную территорию поведаю. Надеюсь, мощи моего заклинания Лечения хватит, чтобы боль в отбитых родительским ремнем ягодицах приглушить. Ну, это я так собственную неуверенность пытаюсь победить, если кто не понял. Так-то отец меня и не бил никогда почти, за исключением двух случаев в самом детстве, да и тогда попало исключительно за дело.

— Явился, наконец, — ворчливо встретила мама мое появление, и даже Дашка посмотрела в мою сторону чуть сердито. Понятное дело, ушел в темный лес, и с концами, а они же волновались. Но волнения волнениями, а на стол еду проголодавшемуся охотнику мигом собрали, пусть даже я и пришел сегодня без добычи. Картофельное пюре с молоком и сливочным маслом, ломоть хлеба, кружка молока же. А мяса нет. Того вчерашнего глухаря уже до последней косточки подъесть успели, да и правильно, холодильников нынче нет, еще испортился бы за сутки то с лишним.

После вечернего перекуса я и сделал отцу знак о том, что мне с ним переговорить нужно. После всех этих моих выкрутасов с получением необычного класса и регулярных походов для отработки заклинаний вкупе со снабжением меня винтовочными патронами, у нас уже чуть ли не тайная азбука глухонемых с ним организовалась. Короче, вышли на двор и, рассматривая в четыре глаза высыпавшие на небе звезды, принялись обсуждать сложившуюся ситуацию. А ситуация, прямо скажем, временами казалась угрожающей.

— …Я там тебе еще винтовку из леса принес, если что, хоть будет с чем, в случае чего, отбиваться. — Уведомил отца после того, как огорошил его найденным порталом, разгромом пришедшими с той стороны чудовищами крупного отряда красноармейцев и, совершенно внезапно, закрытием мной на пару с Семеном этого же портала на следующий день.

— Выпороть бы тебя за то, что так бездумно жизнью рискуешь. — Задумчиво подвел итог моему повествованию родитель. — Да победителей наказывать, говорят, еще царица не велела.

— Бать, а может, ну их к черту, этих чудовищ? Возьмем, да и уедем прямо завтра куда-нибудь в Барнаул, а еще лучше в Москву, и заживем там спокойно.

— А жить мы там на какие шиши будем, умник. — Завелся отец с пол-оборота. Ну, понятно же, подбросил я ему треволнений, так еще и с непрошеными советами лезу. — А жилье, чтобы в городе поселиться, откуда возьмем? Нет, я тебе так скажу, сын, следующие пять лет надо нам здесь с тобой ударно трудиться, чтобы средств на переезд в достатке накопить. Ну, а чудовища,… отобьемся. Люди подчас бывают куда страшнее и кровожаднее.

Поговорили так с отцом, а потом я спать ушел. Устал за сегодняшний поход сильно. Да и какое-то странное успокоение в мозгах возникло после того, как родитель окончательное решение по планам для нашей семьи принял. Вроде взрослое сознание, но юное тело все эти адреналины и прочие гормоны, управляющие поведением, выделяет, так что временами себя совсем не как взрослый, умудренный жизнью мужик веду. Что ж, сказано, остаемся на время, значит остаемся. И средства следующим летом вместе с Семеном я, намывая золото на потайном ручье, быть может, добуду. Лишь бы та клякса к нам в деревню за эти годы не пришла.

А дальше жизнь моя потекла как вниз по накатанной. В лес пока не совался, для тренировок мне вполне хватало забегов по степи. Даже единичка в Тело со всеми этими тренировками капнула. Мяса же я и там пару раз добывать умудрялся. В степи же свои зверушки водятся. А еще наши занятия со Степой и Семеном, в связи с подступающими холодами, мы перенесли к нам домой. У Сеньки, просто, дома куча-мала из младших братьев и сестер, мешаются, учиться нормально не дают, а у нас целая комната за печью практически свободна. Единственное, в непосредственной близости от моей матери наши немного фривольные отношения сделались чуть более строгими, хотя и там, шепотом, мы умудрялись с нашей наставницей иногда заигрывать.