А новенький-то призадумался. В удачное время как раз. Летим мы вчетвером, вокруг закат разливает яркие краски, животные голосами красиво территорию обозначают, воздух холодеет и томно тяжелеет. В общем, красота! Самое оно для подумать. Я так, кстати, своё имя и вспомнил, на закате.

Когда приземлились, уже в сумерках, рукокрыл подошёл ко мне, неуклюже ковыляя (это ему пока сильно хуже полёта давалось) и сказал уверенно:

– Я хочу услышать имя. То, что ты мне дал про себя.

Остальные заинтересовались. А он продолжал:

– Я ведь не обязан его брать, но мне интересно. И думаю, что понравится.

Я молодым тоже таким странным был? Высокопарщины не замечаю, но… А хотя, что это я дурю. Сам испытывал множество разнообразных эмоций и мотиваций в первое время. Ой, да и после тоже. Смягчился.

– Ты мне ничего не должен. Принимай решение от души, – посмотрел я на него. Тот кивнул. – Медный. Это пришло на ум, когда впервые увидел отблеск твоей чешуи на солнце.

– Выходит, это первая мысль того, кто меня первым увидел, – взвесил он. – Польщён, что это был ты, Дэган. Я бы хотел взять имя Медный.

У меня по всему телу неожиданно волна мурашек прошла. Удовлетворение? Чем-то оно напомнило ту эйфорию, или это я сам себе надумал… Волнительно как. Я назвал другого дракона. Ух. Никогда не думал, что такое со мной случится.

Братья подошли поближе и оценивающе прошлись взглядом по новичку.

– Тебе подходит. Хороший выбор, – сказал Морок. – Дело даже не в цвете шкуры. Медь -металл, имеет свои свойства. Тебе подходит с ней ассоциироваться.

После этих слов я взглянул по иному на новое имя. А ведь и правда. Для меня оно отражало лишь цвет. Но на деле, это материал. И вот уже совершенно другой оттенок. А ему и правда идёт. Даже очень.

Возвращался под утро. Всю ночь дружной компанией занимались изрыганием огня. Мы с братьями баловались, а медный мучался. У него плохо получалось. Вот тоже статистика – кто испытывает по началу проблемы с дыханием, как я – у того огонь сильный. Остальным это даётся сложнее. Ночью пламя прекрасно видно, можно разобрать потоки и форму. Потому и отложили эти занятия на темноту, как только поняли, что просто не будет..

Медный ещё пару странностей выдал. Явно есть груз прошлого, которое он смутно помнит. У меня его, кроме обожаемого имени, вообще вроде как не оказалось. Разве что нелюбовь к людям можно списать туда же. Но кто ж знает.

Большую часть ночи просидели на обрыве высоко над водой и плевались огнём в небо. Потом разные свойства огня показали новеньку. От такого он залип, и следом попросил ещё. Таращился на нас как моя питомица вчера на всё.

И вот я о ней вспомнил и заволновался. Изумрудный тут же слил меня и моё новое пристрастие, Медный заинтересовался возможностями в этой сфере саморазвития. Остаток ночи я, как опытный в этом вопросе, рассказывал, что дракон получает от плотного общения с питомцем. Рассказал про кольца собственности, а потом уже было начал осторожно рассказывать о преображении, но Морок оборвал. Сменил тему.

Что же, я согласен, до этого ему ещё далеко, незачем сразу вываливать на начавшего путь то, что ждёт его в конце. Да и конец ли это – ещё вопрос.

Я продолжил вспоминать питомицу, так что меня отпустили с миром. Опасности и правда нет, потому я без промедления воспользовался ситуацией.

Пока летел, думал про имена. Давно я не вспоминал, как получил своё. И вот сейчас такая странная история. Я могу понять Медного в его выборе имени. Первое впечатление часто верное. Да и я ему явно понравился, вызвал уважение, хоть он и чувствует, что сильнее меня.

Но пламя у всех рукокрылов дохленькое, тут он меня не превзойдет. А вот летать быстрее я попробую его научить. Если ты сильный, то нужно место, где ты прямо сейчас или в ближайшем будущем эту силу покажешь. Где превосходишь остальных. Иначе демотивация сплошная. Нет, у меня такого не было, но я много слышал про период адаптации от других. Уже потом, когда сознание приняло реалии и ужилось с ними, тогда становится не важно. А пока – пусть будет у Медного путеводная звезда.

Надеюсь, он не пустится сразу в путешествие, как это в своё время увернул я, а просто поселится неподалёку. Хочу за ним присмотреть. Помочь ему.

И всё же, почему это имя? Про себя я его так и называл, медным, неужели он почувствовал? Надо будет обсудить с ним позже. Лучше несколько раз на разных этапах адаптации.

Небо подёрнулось рассветом, окрасилось в нежно-голубой и светло-розовый. Редкие группы облаков синели и вяло ползли по своим облачным делам. Умиротворение… Летел неторопливо, наслаждаясь. Как всё же приятно отдаться во власть родной стихии…

Опустился возле горы Холодного ранним утром, солнце только-только показалось из-за горизонта. Постоял немного и, не дождавшись встречающего, сам направился внутрь. Замер где-то на полпути или раньше, уловив странный запах. Он ускользал от меня, оставлен не недавно, потому я никак не мог разобрать детали. Фыркнул и продолжил путь.

Не встретив никого, выбрался по другую сторону горы. Вокруг медленно просыпались люди и выходили из жилищ. Я осмотрелся внимательней. Как много рукотворного… Срубленные деревья разделаны на доски, из которых сложены домики и заборы. Как же много ограждений… Неужели людям так нравится? Именно так они показывают оптимальные результаты при разведении? Неадекватно, как по мне.

Зачем ставить искусственные рамки? Это же снижает мотивацию, понижает активность мозга за счёт отсутствия впечатлений и новой информации. Справедливо для всех животных, даже подземных нельзя запирать на постоянной основе. У них тоже мир разнообразен, просто не каждому дано понять. А уж люди-то… Сверхразумные животные, их точно рамки должны только ухудшать.

И тут хозяин всего этого ужаса появился. Выполз откуда-то из-за моей спины. Наверное, к гнезду ведёт один из боковых проходов внутри пещеры, небольших ответвлений главного коридора, что чернели вглуби горы..

– Скажи мне, – продолжил я сходу свою мысль вопросом. – Почему такой выбор архитектуры? Как ты им эти доски делаешь? И зачем так топорно?

– Ты о чём? – недоумевал Холодный. – Они сами всё делают. Тут раньше лесок был – вырубили весь. Мне им орудия труда только нужно было сделать. Выковать их было проще простого, Изумрудный подсказал парочку годных моделей. Дальше люди всё сами.

– Серьёзно? И именно так это работает? Ты рядом стоишь и смотришь просто?

– О, Дэган, друг мой. Да ты вообще в людях не разбираешься! Если их чем-то не занять – будет гораздо хуже. Им нужна нагрузка. Либо для тела, либо для сознания. Кто-то тяжести таскает, кто-то мастерит всякое. Из недавних новшеств – фигурки детям из дерева строгают. В виде других животных.

– Для чего? – я искренне недоумевал.

– Развлекаться. Воображение тренировать. Здоровее ребёнок получится, – как бы само собой заметил Холодный. Так вот как он нивелирует эффект от ограничения пространства. – А сейчас прости, мне пора поесть.

Отсупив, чтобы позволить дракону пройти, я вспомнил, когда в последний раз сам ел.

– Эх, мне бы тоже не мешало подкрепиться, а то в последний раз это было позавчера.

Холодный аж крыльями прихлопнул по бокам:

– Так, давай угощу! У меня как раз сегодня люди за провинность наказаны, хочешь попробовать?

Я тут же скривился:

– Не ем сородичей питомцев. Я позже разберусь с этим, не бери в голову.

– Как знаешь, – кивнул Холодный и подозвал людей.

Несколько десятков мужчин встали в три ряда и опустили головы. Один в первом ряду дрожал. Придирчиво обнюхав их, Холодный хвостом резко выхватил того, что стоял рядом с дрожащим, который от этого заметно дёрнулся и даже всхлипнул.

Я отвернулся, только хруст разрываемой плоти слышал. Не пойму, люди тут прямо вот ходят, своими делами какими-то странными занимаются, таскают что-то, а у них на глазах едят сородичей.