Пэт нахмурилась от его веселья и набрала воздуха, чтобы отругать его за плохое поведение, но затем остановилась, когда его запах ударил по ее чувствам. Черт, от него хорошо пахло. Она не думала, что это одеколон или гель для душа. Просто пахло. . органически. Это было единственное слово, которое она могла придумать, чтобы описать это. В нем не было ничего химического, никаких цветочных оттенков. Он пах чистотой и мужественностью, прохладно и пряно одновременно, как прогулка в лесу или стояние на вершине горы под палящим солнцем и прохладным бризом, касающимся кожи одновременно. Пэт глубоко вдохнула, бессознательно скользя руками по его талии и прижимаясь ближе.

Пэт была так увлечена ее попыткой наполнить себя его запахом, что не заметила, как смех Санто стих и он замер. Однако она ахнула от удивления, когда он внезапно схватил ее за талию и поднял с пола. В то же время он повернулся, чтобы посадить ее на кухонный остров рядом с раковиной.

Щеки порозовели, Пэт начала открывать глаза, но остановилась с полуоткрытыми, когда его рот накрыл ее рот. Затем она позволила им снова закрыться. Ее губы слегка приоткрылись от нежной ласки. Она обвила руками его шею, а затем застонала, ее спина выгнулась, когда его язык проскользнул в рот, чтобы исследовать то, что она предложила.

Пэт не забыла сокрушительной страсти, которую она испытала во время их первого поцелуя на кухне Капрелли, и все же была потрясена, когда она снова вспыхнула между ними так быстро. Ошеломленная этой силой, она сжала руки вокруг его шеи и, по сути, держалась изо всех сил, пока его рот пожирал ее, его губы и язык упивались страстью, которую они пробуждали к жизни.

Когда его рука внезапно сомкнулась на одной груди, массируя ее через лифчик и рубашку, Пэт застонала и выгнулась в ласке, ее попка слегка приподнялась над стойкой. Санто тут же просунул другую руку ей под зад и толкнул ее еще дальше по столешнице, пока их нижняя часть тела с силой не соприкоснулась.

Застонав от наслаждения, которое теперь подпрыгивало в ней, Пэт обвила ногами его бедра, притягивая его еще крепче, а затем начала дергать его за футболку, пытаясь вытащить ее из джинсов и потянуть вверх, чтобы она могла дотянуться до кожи под ней и коснуться его красивой груди. Но Санто схватил ее за руки и остановил.

Когда она прервала их поцелуй в знак протеста, Санто прорычал: «Паркер».

— О, — выдохнула Пэт, понимая, что ей удалось протолкнуться в ее пропитанный страстью мозг. Паркер. Конечно. Только поцелуи, без снятия одежды или прикосновений. Паркер может выйти. Едва она успела обдумать это, как рот Санто снова накинулся на ее. На этот раз, однако, его поцелуй был нежным прикосновением его губ к ее губам, как будто он пытался охладить их обоих. Но когда дыхание Пэт вырвалось в ответ на вздох, его рот слегка приоткрылся, как будто чтобы поймать его, а затем снова накрыл ее, оказывая большее давление, прежде чем его язык выскользнул, чтобы слегка коснуться того места, где ее собственные губы едва соприкасались. Пэт сразу же открылась, приглашая вернуться к страстному поцелую, который он впервые дал ей, и Санто со стоном подчинился просьбе. Его язык наполнил ее, сметая любой здравый смысл, за который Пэт сумела ухватиться.

Со стоном она приподнялась вверх и вперед, край стойки упирался в верхнюю часть ее бедер, а ее ягодицы слегка приподнялись, чтобы она могла приблизиться к нему. Санто снова застонал, когда ее грудь потерлась о его грудь, звук завибрировал через ее рот, а затем и через ее тело, так что ее реакция стала почти безумной от потребности, которую он резонировал в ней. Она едва заметила, как Санто завел ее руки за спину и поймал их одной рукой. Она заметила, когда его свободная рука снова накрыла ее грудь и сжала, прежде чем он нашел сосок сквозь ткань, покрывающую его, и начал тереть его большим пальцем вперед и назад.

Пэт прервала их поцелуй и, задыхаясь, откинула голову назад от огненных зарядов, прошедших через нее, а Санто немедленно начала лизать, целовать и сосать место под ее ухом, прежде чем пройти по дорожке к основанию ее горла, призывая ее откинуться назад. Он ненадолго остановился, когда добрался до открытого воротника ее рубашки поло, а затем перестал играть с ее соском и потянулся вниз, чтобы поднять край ее рубашки. Однако, как только красный материал оказался над ее грудью, он отстранился от ее горла, чтобы посмотреть на то, что он обнажил.

Глаза Санто горели, серебро в его глазах росло, и Пэт сглотнула, внезапно почувствовав себя неловко. Она уже собиралась напомнить ему, что Паркер может выйти, когда он внезапно опустил одну чашечку и опустил голову, чтобы схватиться за обнажившийся сосок.

«О Боже!» Пэт ахнула, впиваясь ногтями в руку, державшую обе ее, по очереди посасывая и лаская чувствительный кончик. Она чувствовала, как его твердая эрекция прижимается к ее ядру, ее жар прожигал ткань его джинсов и ее капри, и она не могла сопротивляться тому, чтобы сжать ноги и сдвинуть бедра, чтобы потереться о него. Возбуждение, вызванное этим действием, заставило их обоих задыхаться и напрягаться друг против друга, а затем Санто позволил ее соску выскользнуть изо рта и поднял голову, чтобы снова прикоснуться к ее губам, его язык теперь почти яростно высовывался, требуя ответа, отдачи.

Когда Санто внезапно выпустил ее руки, чтобы вслепую возиться с застежкой ее капри, Пэт быстро расстегнула ее для него. Она даже приоткрыла молнию, прежде чем он отвел ее руку в сторону, чтобы он мог скользнуть пальцами внутрь за кружевной розовый материал ее трусиков и прикоснуться к ней. Пэт ахнул в рот при первом прикосновении, а затем вскрикнула, когда один палец скользнул между ее влажными складками, чтобы исследовать то, что они скрывают.

«Тетя Пэт! Сколько времени до пиццы? А теперь я могу выпустить миссис Вигглз?

Все, о чем могла думать Пэт, это то, что чертовски хорошо, что бессмертные быстры, потому что, хотя они и услышали Паркера еще до того, как он добрался до кухни, у них была всего пара секунд, чтобы разойтись и поправить одежду. Санто сделал все. В мгновение ока он убрал руку с ее трусиков, застегнул кнопку ее капри, но не застегнул молнию, и стянул топ вниз, чтобы прикрыть обнаженную грудь. Он даже придвинулся к ней сбоку, чтобы открыть кран, оставив ее ноги, чтобы помочь скрыть бушующую эрекцию, пытаясь опровергнуть общеизвестный факт, что настоящая джинсовая ткань на самом деле не растягивается.

Тем не менее, это была хорошая попытка, заметила Пэт, зачарованно глядя вниз и в сторону на огромную выпуклость спереди джинсов. Боже мой, он должен быть там таким же огромным, как и везде, слабо подумала она. И он собирался заиметь отпечаток застежки-молнии на его…

«Хорошо?»

Моргнув, Пэт обернулась и увидела, что ее племянник добрался до кухни. Она смотрела на него с выражением, в котором не было ничего, кроме члена Санто с молнией. «Что?»

Паркер обиженно вздохнул. «Я спросил, когда придет пицца», — раздраженно сказал он. — А теперь я могу выпустить миссис Вигглз?

Пэт уставилась на него, пытаясь собрать остатки рассеянного здравого смысла, а затем нахмурилась. «Во-первых, мы не кричим в квартире. Мы выходим и спрашиваем вежливым тоном, чтобы соседям не мешать, — начала она и тут же услышала какой-то явно более мудрый голос в голове: «Да ладно Петронелла». Ты же не получишь никакого предупреждения в следующий раз, а Паркер увидит, как вы с Санто играете в поцелуи и ощупывание на кухне, и получит травму на всю жизнь.

Не обращая внимания на этот мудрый голос, Пэт продолжила: «Во-вторых, пицца должна быть здесь через…» Она взглянула на часы на плите, быстро подсчитала и сказала: «Пятнадцать минут».

— А-а-а, — простонал Паркер. «Я голоден.»

— И, — твердо продолжила она, — нет, ты не можешь выпустить миссис Вигглз до тех пор, пока не будет доставлена пицца. Я не хочу, чтобы она выскользнула за дверь, когда придет разносчик».