– Доктор можно я вернусь обратно?

Я проводил его обратно в палату и закрыл его там.

День третий. Сегодня мне нужно будет поставить диагноз Копыто, как обещал заведующему. А я сомневаюсь… Пришёл на работу ни свет ни заря. Переоделся в рабочий халат и подглядываю за палатой Копыто. Через некоторое время в окошко палаты заглянул Илья, огляделся по сторонам и вошёл вовнутрь. Я подкрался поближе и начал наблюдать в окошко.

Илья намотал на руку полотенце и достал из кармана таблетку:

– Добровольно съешь, или будем как обычно?

Яков поднял перед собою, защищаясь руки.

– Копыта…

– Я… – еле слышно ответил тот.

– Убери…

– Что? – так же испуганно спросил Яков.

– Я говорю, копыта убери. – настойчиво и грозно повторил Илья.

В этот момент я решил вмешаться. Я вошёл в палату. Илья сразу снял с кулака полотенце и повесил его на запястье другой руки, словно официант.

– Что происходит? – спросил я у Ильи.

Он обернулся ко мне:

– Спаиваю назначенные ему лекарства.

– Я ему ничего не назначал.

– У нас есть заведующий отделением, который тоже вправе назначать.

– Я отменяю.

– Это Вы потом скажете Валентину Михайловичу. А пока, если он добровольно не захочет выпить таблетку, то придётся мне ему в этом посодействовать. – повернулся своим крупным торсом ко мне Илья.

Не мне против него переть. У меня столько здоровья нет…

– Давайте успокоимся. Я сам ему дам таблетку. Он тебя боится. Ты что, этого не видишь? – протянул свою ладонь к Илье я.

Илья вложил таблетку мне в руку и стал наблюдать.

– Вода есть запить? – спросил Илью я.

Илья вернулся к двери в комнату, взял стакан с водой и подал его мне. Я повернулся к Якову и пилюльку спрятал в кулак, оставив пальцы так, словно там всё ещё есть таблетка:

– Яков Иосифович, нужно выпить. А с заведующим я поговорю на эту тему.

Яков открыл рот, и я сделал вид, как будто положил таблетку туда и протянул стакан с водой:

– Запейте.

Яков сделал пару глотков воды и вернул стакан. Я повернулся к Илье:

– Ещё что-нибудь?

– Нет. – ответил мне этот богатырь.

– Что это за таблетки? – спросил я.

– Не знаю. Мне дают, я скармливаю. – он достал из кармана пустую упаковку от таблеток и отдал мне, а затем ушёл.

Я ничего не сказал пациенту, а повернулся уходить из палаты.

– Спасибо доктор. – вслед сказал мне Яков.

Я повернулся к нему:

– Меня зовут Владимир Степанович. Я к Вам ещё зайду сегодня. – сказал я и направился к заведующему.

В кабинете у того был и Илья. Он спокойно сидел на стуле и ожидал, что я буду говорить заведующему.

– Валентин Михайлович, – начал я: Вы без меня назначили Копыто лечение?

– Я должен был ждать твоих телодвижений? Пока Вы соизволите? Пациента нужно было успокоить.

– И поэтому Вы назначили ему Сиднокарб?

– Я что-то про него не знаю?

– Например, то, что это психостимулятор. И то, что он используется для искусственного обострения шизофренического процесса. Это Вы пытаетесь из Якова Иосифовича сделать психа? Или я чего-то не догоняю? Именно из-за Вашего лекарства у него такое поведение. Вы знали, что наш Илюша бьёт пациентов?

– Володя, у тебя есть доказательства?

– Да.

– Предоставь мне их.

– Я не могу их показать, но у меня есть свидетель. – замялся я.

– Этот псих?

Я замолчал. Яков не в том положении, чтобы давать показания о побоях. Валентин Михайлович, нервничая, начал ходить туда-сюда по кабинету:

– Сделаем так. Я сегодня до вечера жду от тебя диагноз на Копыто. И не какой-нибудь, а параноидальная шизофрения со слуховыми галлюцинациями. Не напишешь ты, напишу я. И дальнейшим его лечением буду заниматься я. Мне он уже вот тут сидит. – провёл ладонью у себя по шее Валентин Михайлович.

Я молча вышел из кабинета. С моего молчаливого согласия человека могут упрятать в нашу больницу, а отсюда он нормальным уже может и не выйти. И вопрос: А сможет вообще выйти? Я поспешил в палату Якова. Он, потупив взгляд, сидел на своей кровати. Даже не обернулся… Я подошёл к нему и сел на стул рядом:

– Я Вам верю. Расскажите мне про Вашу жену.

– Что рассказать? Нанял к себе на работу в бухгалтерию полгода назад. Как-то всё быстро с ней у нас закрутилось. Она была инициатором близкого знакомства. Я нерешительный в таких делах человек. Считал, что так удачно у меня с ней складывается. Потом она уговорила меня съехаться. Жили у меня в квартире. Всё говорила, как сильно меня любит. Пошли в ЗАГС расписались.

– Свадьбы не было?

– Нет, просто расписались. Говорила, что не любит афишировать своё счастье.

– Жениться Вы ей предложили?

– Нет. Она была «заводилка» в наших отношениях.

– Не ругались с ней? Может что-то обидное сказали?

– Да Вы что? – поднял на меня глаза Яков: Я и мухи то ни разу не обидел.

– Она взяла Вашу фамилию?

– Нет. Сказала, что хочет остаться при своей.

– Родственники есть в городе?

– Нет. Сейчас вся родня в Израиле живёт.

– От Вашего колбасного бизнеса прибыли большие?

– Не то, чтобы ВАУ, но предостаточно, чтобы жить, как хочется.

– Очень плохо… Для Вас… – сказал я, как то не подбадривающе.

– Спасибо… Я и сам это понял.

Как бы ни тяжело было, но я выдавил из себя:

– Яков Иосифович, мне начальство приказало написать на Вас диагноз. Нехороший диагноз… Если я его не напишу, меня могут отстранить от работы с Вами, а возможно и совсем… Я так понял, что на начальство давят откуда-то из полиции и туда обращаться тоже бесполезно. Там всё схвачено.

Яков снова опустил глаза:

– Значит, делайте, что должны…

– В том и дело, что не должен этого делать.

– У Вас есть другой выбор?

– Нет, но я над этим ещё думаю. Где вы работаете? Какой адрес? Я хочу туда сходить.

Яков сообщил всё, что я просил. И так подумал, что лучше я буду лечащим врачом для него, чем кто-то другой. Я написал диагноз, тот, который просил мой заведующий. Принёс и отдал ему в руки.

– Молодец Володя. Баба с воза – кобыле легче. И давай об этом инциденте забудем.

Я кивнул головой и молча ушёл. С работы ушёл пораньше, сказал, что нужно в банке вопросы свои решить. И, конечно же, поторопился в колбасный цех господина Копыто. С центрального входа вышла модно одетая женщина. Лицо знакомое. Так это жена Копыто! От синяка даже следа никакого нет, даже желтизны от последствий. Она бодро раздаёт указания подчинённым Якова Иосифовича. Я быстренько достал свой телефон и сделал несколько фотографий её бесстыжей физиономии и дождался, пока она не покинет территорию. Затем вошёл вовнутрь. В фойе сидит секретарь.

– Здравствуйте. Я хотел бы поговорить с Яковом Иосифовичем. – подошёл я к ней.

– Его, к сожалению нет. Он переехал в Израиль к своим родственникам.

– А кто сейчас вместо него?

– Людмила Андреевна. Он на неё всё переоформил и уехал.

– Он вам это лично сказал, что уезжает в Израиль?

– Нет, Людмила Андреевна сказала и показала переоформленные не неё документы.

– И как она вам?

– Властная, жёсткая женщина. Лучше бы Яков Иосифович остался.

– Он был лучше?

– Небо и Земля. Милейший человек. Помогал справляться с проблемами тем, кто нуждался. Зарплатой не обижал. А как «ЭТА» стала тут главной, сразу всем зарплаты урезала.

– Она в понедельник была на работе?

– Да, в понедельник всё и началось.

– Как она выглядела?

– Она? Как всегда, с иголочки одета.

Я достал из дела Якова Иосифовича её фотографию с побоями:

– Это она в предыдущую пятницу. А если вы заглянете в дело, то там указано, что она отправила Якова Иосифовича в психиатрическую больницу за нападение на неё с попыткой убийства. Разные какие-то у нас с вами данные по его месту нахождения, не думаете? И синяк у этой мадам куда-то загадочно исчез.

– Вот этого Яков Иосифович точно бы не сделал. Он не такой. Его однажды наша уборщица тряпкой отходила, за то, что он в грязной обуви прошёлся по свеже вымытому ей полу. Не узнала она в нём своего шефа. Так он потом перед ней ещё и извинился не единожды.