Глава 20

— Вы кто, на хрен, такие?! — мгновенно набычился Данила. — Чего надо?!

— Погоди, Дань, — я шагнул вперёд, немного загораживая друга плечом, чтобы тот сразу не кинулся и обозначая с кем следует разговаривать. — Чего вам, болезные? По пятницам не подаю.

— Какой наглый фраерок, — Слон зло оскалился. — Ты чо, обсос, рамсы попутал? Ты нас на бабло кинул, крыса!

— Как там тебя, Жираф, да? — я сплюнул на землю показывая своё отношение, а внутренне подобрался, надеясь не пропустить первый удар. — Свои предъявы засунь туда где солнце не светит. Я вам нихрена не должен. А за то что вы малолеток на бабло ставите, вас самих по понятиям нагнуть надо. Но мне пофиг, я по совести живу, а не по воровским законам. Так что валите, бог подаст.

— Ты на кого катишь, фуфел! — дёрнулся вперёд Большой, тот самый которого я в прошлый раз каблуком в лоб приголубил, но его остановил главарь. — Слон, да он же…

— Завали хлеборезку, — браток оказался не совсем тупым и срисовал машину Капустиной, из которой вылез водитель, прислушивающийся к разборкам. — Короче так, чушок, торчишь нам две сотни. Сроку тебе три дня. Не отдашь…

— Не отдам, — я покачал головой. — На хрен идите. А пугать меня не стоит, я всякого повидал. Так что если есть что сказать — говори, а нет, мы пошли.

— Да чего ты с ним трёшь, Слон?! — до глубины души возмутился неправильным, по его мнению, поведению главаря один из братков. — Сломать им хлебальники, а бабок не будет — опустить. Мигом лаве отыщут. И все дела!

— Заткнись, Кот! — рыкнул главарь, на чью власть явно покусились. — Короче фраерок, ты меня слышал. Три дня. Сам отдашь бабло, разойдёмся краями, а нет… узнаешь. Я тогда сам тебя найду. Понял, фраерок? То то же. Пошли, братва.

— Слышь… — дёрнулся было Данила, но я его снова остановил.

— Не лезь. — Я проводил взглядом братков и сплюнул на землю. — Ты сдурел что ли? Мало того что Разрядники, так за драку тебя из комсомола выкинули бы как здрастье. И прощай мечта о службе в КГБ.

— Почему это?! — опешил Карпов. — Они же бандиты!

— А какие у тебя доказательства? — я с усмешкой уставился на друга. — Вот приедут менты, что ты им скажешь?

— Что они у тебя деньги вымогали!!! — Данила, в отличии от меня, старого циника, просто не понимал, что добро не всегда побеждает, и слово комсомольца для юристов ничем не отличается от слова бандита, если нет доказательств. — Менты должны разобраться!

— Но не обязаны, — я пожал плечами. — Потому что доказательств у нас нет, только слова, а их к делу не пришьёшь. Зато драка это залёт и тебя с отметкой в личном деле даже если не вышибут из комсомола, то многие двери закроются. Поэтому я тебя прошу как друга, не лезь в это дело.

— Надо ребятам рассказать, — упрямо набычился Карпов. — Вместе что нибудь придумаем.

— Ну пошли, — я вздохнул, понимая, что здесь от дружеской заботы никуда не деться, это тебе не моя реальность, где всем друг на друга насрать, тут за товарища бьются до конца. — Я скрывать и не собирался.

Нас встретили весёлым гулом, но при виде выражения лица Данила мгновенно притихли и подобрались. Было видно, что ребята готовы по команде сорваться куда угодно, не разбираясь, кто там прав, а кто виноват. Честно говоря от такого отношения на душе потеплело, а на глазах чуть не навернулись слёзы. За две моих жизни с натоящими друзьями у меня как-то не сложилось. Да во многом я сам виноват, был тем ещё мудаком, но сейчас я можно сказать, впервые ощутил, что значит стоять друг за друга горой.

— Что случилось? — выразил общую мысль Вадим. — Проблемы?

— У Семёна спросите, — Данила плюхнулся на своё место и налил себе морса. — Он говорит, что нету, а я вот думаю, что когда к тебе подваливают четверо гопников и требуют деньги — это проблемы.

— Они не гопники, — я покачал головой, накладывая себе шашлыка, потому что от нервов немного проголодался. — Гораздо более серьёзные ребята. И все Разрядники, причём Слон, их главный, уже как бы не пятый. Четвёртый с гарантией, в арсенале имеет техники с внешним проявлением. Так что никто их бить не пойдёт, сидим дальше, кушаем, отдыхаем.

— И вечно у тебя так, — с непонятной эмоцией во взгляде, мне показалось как сожалением, прокомментировала Сикорская, и откинулась на стуле. — И куда ты вляпался на этот раз? Или привет из прошлого?

— Из будущего, блин, — я не собирался анализировать, чего там дурная девчонка себе опять напридумывала. — И могла бы уже понять за последние пару недель, что сам я неприятностей не ищу. Просто так получилось.

— Ну кто бы сомневался, — теперь София сочилась ехидством. — Но почему-то у других не получается, а у тебя — постоянно.

— Есть такое, — кивнул я сбивая девчонку с мысли, от чего она стала похожа на выкинутую на берег рыбу. — Я уже решил, что следующий раз, когда увижу, как четверо жлобов трясут с ребёнка деньги — пройду мимо. Чтобы не получалось и никуда не вляпаться. Правильно ведь, Софья Батьковна?

— Да не слушай ты её, Соня как всегда торопится с выводами, — обожгла подругу взглядом Даша. — Лучше расскажи как всё было? Если они разбоем занимались, надо было их в милицию сдать.

— Там всё сложнее, — я покачал головой. — Слышали о новой мобильной игре, где можно деньги выиграть? Там ещё выбирать надо направо или налево повернуть?

— Лабиринт что ли? — естественно первым среагировал Шило. — У меня она стоит. Я за пару дней десятку поднял.

— А просадил сколько? — я не удивился, что Ванька успел туда залезть.

— Да немного совсем, — отмахнулся было тот, но под нашими внимательными взглядами принялся считать. — Ну там трёшку сразу закинул… потом ещё два раза по… и вчера рубль… получается тоже десятку. А не! Двенадцать рублей. Точно!

— Видишь, ты уже два рубля проиграл в чистую, но сам этого не понял, потому что помнишь только крупный выигрыш. — я покачал головой. — Люди подсаживаются на эту херню и проигрываю вообще всё что у них есть. Квартиры, машины… хотя это в Америке. А у нас этот пацан с которого бабки трясли две сотни в неё просадил. А по началу выиграл триста целковых. Вот и думай сам, стоит в это говно играть.

— У нас в школе тоже многие шпилят в неё, — задумчиво протянул Данила, уже по другому глядя и на меня и на запущенную на айфоне Ивана игру. — Но это же получается… ведь надо бабки как-то передавать…

— Целая сеть, — я кивнул, подтверждая его слова. — Разветвлённая структура, где бабки проходят цепочку до главного бенефициара. А вот эти хлопцы — боевое звено, выбивающее долги.

— И почему их ещё не поймали? — удивился Зевс. — Это же уголовка!

— Да по любому кого то взяли уже, но тут есть два момента. — подробностей работы Слона и его организации я естественно не знал, но по опыту вполне мог сделать выводы. — Во-первых, ячеистая структура, как в Коза Ностра, где никто не знает высшее руководство, только своего капо.

— Мафия?! — Вскинулась Капустина, блестя глазами. — как и Италии?!

— Типа того, — я кивнул, и продолжил. — Так что мелкие сошки никого серьёзного не сдадут. А во-вторых, у них по любому есть очень солидная крыша.

— Крыша? — я увидел семь непонимающих взглядов и тут же поправился.

— Прикрытие, тот кто их покрывает, в милиции или прокуратуре. — теперь ребята поняли о чём я. — И поэтому, как бы ни хотелось, лезть в это дело мы не будем. Ни я, ни вы. Потому что не знаю как остальным, а лично мне жить хочется, и не инвалидом, а полноценным человеком. Ребят, серьёзно, это деньги, огромные деньги. А там где бабло нет места чувствам и эмоциям. Как там у классиков марксизма-ленинизам? Нет такого преступления на который не пойдёт капитал ради трёхсот процентов прибыли? Так вот тут гораздо больше. И хозяева этого аттракциона невиданной щедрости завалят любого кто встанет поперёк дороги. Я и пацану этому сказал, с которого бабки трясли, чтобы тот признался отцу и решил вопрос с этой шайкой келейно, без ментов.