После предательства Тифоном Гор был распят на кресте. Похоронен на три дня и затем воскрес. У него было двенадцать учеников, и он ходил по воде. Когда он родился, на Востоке зажглась Звезда, что привело к нему троих царей. Гор считался спасителем. Это описание точно повторяло историю рождения, жизни и смерти всем известного Иешуа.

– Интересно и так странно, – прошептала я, продолжая вчитываться в ровные строки.

Гор потерял левый глаз в схватке с Сетом, которого олицетворяли с Сатаной. После этот глаз был восстановлен Богиней Неба Хатхор супругой Бога Гора. Напоив его молоком газели, она вернула ему поврежденный глаз, который Анубис зарыл на вершине горы, где позже выросла виноградная лоза. Гор использовал глаз, чтобы спасти отца Осириса, которого Сет разчленил на четырнадцать частей. Сунув глаз в рот отца, он воскресил его. С тех пор Око Гора – Уаджет стал священным амулетом.

Рука невольно потянулась к медальону, и я крепко сжала его. Совсем забыв о птице, которую я кормила финиками, я отложила книгу и, сунув руки под подушку, забылась беспокойным, но очень ярким сном. Мне снова снился красивый парень с глазами странного цвета. Они были и жёлтыми, и немного зелёными. Волевой подбородок. Хитрая улыбка. Олицетворение мужественности и красоты. Он жадно впивался в мои губы и ощупывал моё тело.

Я сорвала с него одежду, любуясь безупречным мускулистым телом и возбужденным членом. Довольно большим и тяжелым. Я обхватила его рукой и, глядя в прищуренные глаза парня, опустилась на колени.

Из сладкого сна меня вырвал проклятый будильник. Я потянулась и взглянула в окно. Небо было чистым. Будто и не было грозы этой ночью.

Тело ныло от желания. Скинув с себя одежду, я встала у огромного зеркала, любуясь собственным телом. Смуглая кожа, красивая полная грудь с аккуратными темными сосками. Плоский живот, тонкая талия и длинные ноги.

Подмигнув своему отражению, я услышала уже знакомый приятный голос в голове. Он просил меня ласкать себя!

Сжав руками грудь, я откинула голову назад и застонала. Сунув пальцы в нежную и теплую плоть, я надавила на чувственное место и вздрогнула. Мощный оргазм накрыл меня, словно цунами и я, вскрикнув, упала на кровать.

– Это что-то новое, – задыхаясь пробормотала я, и задумалась.

Казалось, что мною кто-то манипулировал.

Схватив черный комплект белья, я вошла в ванную. Осторожно ступая по холодному полу, включила воду и встала под ледяной душ.

Мысли путались, но голос исчез, оставляя во мне какую-то чёрную пустоту.

После душа, я натянула на себя джинсы и водолазку и ждала маму. Ритуал никто не отменял. Мама расчесала мне волосы и оставила их распущенными.

На улице просигналил автомобиль. Ну конечно! Жара за стадионом! Поцеловала маму и, сунув ноги в черные кроссовки, выбежала из дома, отказавшись от завтрака. Единственное, чего я сейчас хотела – секс с Патриком.

Сидя на его возбудившемся члене, я ловко задавала бешеный ритм, заставляя Патрика стонать. Облизнув пересохшие губы, наклонилась и накрыла ими его приоткрытый рот, продолжая вилять бёдрами. Патрик кончил, так и не доставив мне того удовольствия, которое было так необходимо. Сославшись на плохое самочувствие, он извинился и поспешно натянул штаны.

– Слабак! – скривилась я и махнула рукой.

Парень надул губы, как девчонка, и обиженно посмотрел мне в глаза.

– Джет, я люблю секс, но ты живёшь им. Как будто секс – это твоё второе имя, – ныл белобрысый парень, чем сильно раздражал. – Я не жалуюсь. Но иногда мне сложно угнаться за тобой. Понимаешь?

Я закатила глаза, натягивая черную водолазку, и снова махнула рукой.

– Давай поедим! – сглатывая горьковатую слюну разочарования, воскликнула я и отвернулась от парня. – До лекции полчаса. Я успею перекусить и выпить кофе.

Патрик завёл Bugatti и направился в сторону университета. Я закрыла глаза и услышала пронзительный крик птицы, а затем визг тормозов.

На дороге сидел мой ночной гость. Тот самый одноглазый сокол. Патрик выбежал из машины, пытаясь отогнать птицу, но тот вцепился когтями в рукав моего парня и клевал его в шею и голову. Мне стало смешно. Патрик визжал, как девчонка, отбиваясь от сокола. Через несколько минут птица закричала и взлетела в небо.

По дороге мы увидели ужасную картину. Легковой автомобиль был раздавлен огромным деревом, которое было вырвано с корнем. Вокруг было полно полицейских и парамедиков. Из груды металла, что еще недавно была автомобилем извлекли два тела, погрузив их в черные пакеты. Патрик побледнел, вцепившись в руль, а я снова почувствовала, как медальон обжигает мою грудь.

Птица не просто так появилась на дороге. Она знала, что случится беда, и намеренно клевала Патрика, оттягивая время.

На месте этих двоих, могли оказаться мы. Стало страшно.

Объехав место трагедии, мы молча направились в сторону кампуса. Патрик открыл мне дверь и обнял.

– Джет, – прошептал он, целуя меня в висок, – А тебе не показалось странным, что птица появилась как раз тогда, когда случилась эта авария. А еще я заметил, что у этого сокола всего один глаз. Точно как у Гора. Как думаешь, это как-то связано между собой? Может, сокол защищает тебя?

Я улыбнулась и поцеловала Патрика в небритую щеку.

– Почему именно меня?

Патрик пожал плечами и вдруг сказал:

– Потому что твоё имя означает Око Гора. Потому что ты не черта не похожа на своих родителей. Потому что ведешь себя странно, – парень оттолкнул и меня. – Я люблю похотливых девчонок. Но ты меня пугаешь, Джет. Поговаривают, что ты не дочь профессора. Что тебя подкинули ему под дверь в коробке из под овощей.

Каждое слово Патрика отдавалось эхом в моих ушах. Не понимая, что делаю, я сняла с себя медальон, взглянула прямо в глаза Патрика и услышала, как он закричал. Мой взгляд оставил ожог на глазах парня. Надев медальон, я побежала в аудиторию, оставляя Патрика на парковке.

На лекциях он не появился.

Я вышла из университета и набрала его номер. Мне ответила миссис Дарк. Она сообщила, что ее сын умудрился обжечь роговицу обоих глаз. После чего передала трубку Патрику.

– Джет, – занудно ныл блондин. – Не знаю, что произошло. Но прости, что оставил тебя одну сегодня. Я не помню, как это случилось. Доктор говорит, что такой ожог можно получить от сильного солнечного света, и то, если находится близко к источнику излучения. Понятия не имею, как это вышло. Помню только, что наговорил тебе кучу мерзостей, за что прошу прощения, – немного помолчав, Патрик откашлялся и снова заговорил. – Завтра вечеринка. Ты помнишь? Египетская тематика! Я буду Анубисом! А ты? Ты ведь придёшь?

Я слушала Патрика и не могла понять, почему он не помнит того, что произошло на парковке? Он закричал тогда, когда я сорвала с шеи медальон. Так что же на самом деле произошло? Вспомнив, как сверкали мои глаза в туалете, я вздрогнула.

– Этого не может быть, – тихо прошептала, не обращая внимание на то, что Патрик снова ныл.

– Так ты придёшь? Или будешь дуться на меня? – спросил блондин. – Не забывай. Мы вместе летим в Египет.

Я сжала в руках серебряного скарабея и, медленно растягивая слова, ответила:

– Я приду, милый. И я не злюсь на тебя. До встречи завтра. Поправляйся, Патрик.

После чего вернулась в опустевший кампус и направилась в кабинет отца.

Мне нужны были ответы!

Отец просматривал новые работы, увлеченно делая пометки в тетрадях студентов. И даже не услышал, как я вошла.

– Папа, ответь мне на один вопрос, – поставив руки на стол, заглянула в глаза отца. – Только правду, пожалуйста. Кто я?

Отец тяжело вздохнул и снял очки, протирая глаза кулаками.

– Кто я, черт возьми? – процедила сквозь зубы, сжимая кулаки до боли. – Я давно подозревала, что я не ваша дочь. Но надежда, как известно, умирает последней. Папа!

Горло сдавило холодными призрачными пальцами. Слёзы предательски капали из глаз.