Игорь не стал спрашивать, куда исчез ее обидчик, пока она находилась без сознания. И не озвучил свою догадку. Сейчас это было не важно, как ему казалось. Не стал он рассказывать и о том, что произошло с ним самим. На это еще будет время. Главное, что, пережив эту ночь, оба они живы и здоровы. А ведь могло быть иначе. При одной мысли об этом Игорь почувствовал ужас. Чтобы рассеять его, он с нарочитой веселостью произнес:
– А догадайся, кто сейчас стоит рядом со мной?
– Неужели Любомир? – воскликнула Анастасия. И услышала, как за ее спиной вскрикнула Айи. Она обернулась и увидела, что русалка не сводит с нее глаз и дрожит, словно ей внезапно стало зябко на ветру, но не может проронить ни слова от волнения. Анастасии стало невыносимо стыдно, что она забыла о ней, увлекшись разговором с Игорем. Она до боли прикусила свою нижнюю губу, наказывая себя за болтливость и эгоизм.
– А где Айи? – спросил Игорь, не догадывающийся о раскаянии, охватившем ее. – Ты можешь передать ей трубку? Или включить динамик, как это сделал я?
Она протянула телефон Айи. Но русалка не смогла взять его дрожащей от волнения рукой. Она разбила бы его, уронив на камень, или утопила бы в реке. Тогда Анастасия перевела телефон на громкую связь.
И в предрассветной тишине прозвучал голос, напоминающий звук, который издает ветер, пролетающий в кронах деревьев.
– Айи, ты слышишь меня?
– Это ты, мой любимый? – отозвалась едва слышно Айи. Она будто не могла поверить в происходящее.
– Я не слышу тебя, Айи! – с тревогой произнес Любомир. – Говори громче!
И тогда Айи, заглушая плачущие крики носящихся над рекой чаек, вскрикнула:
– Любомир! Это ты?
– Да, это я, – послышались звуки, похожие на радостный смех. – Кто же еще? Ты забыла мой голос?
– Никогда я не забуду его, – ответила Айи. И слезы покатились по ее щекам. – Он снится мне по ночам.
– Мой голос? Как это может быть?
– Я не знаю. Я не думала об этом. Я просто была счастлива. Я так боялась забыть его… И вот он мне приснился…
Голос Айи пресекся.
– Только не молчи, счастье мое, – попросил Любомир. – Говори. Говори что хочешь. Я буду слушать тебя. Я так давно…
И внезапно он тоже смолк, будто кто-то сжал его горло невидимой, но могучей рукой.
– Я не буду молчать, – пообещала Айи. – Только и ты говори. Хорошо?
– Ты плачешь? – с тревогой спросил Любомир.
– Это от счастья, – ответила Айи. – Ты даже представить не можешь, как я счастлива сейчас!
– И все-таки не больше, чем я, – сказал Любомир.
– Конечно, единственный мой! Ведь у нас одно счастье на двоих. И мы делим его поровну…
Ни Игорь, ни Анастасия не понимали, что говорили Любомир и Айи. Это не было человеческой речью. Вместо слов им слышались свист ветра, плеск волн, треск ломающихся ветвей, много других звуков, не знакомых и непривычных. Но они слышали интонации, с которыми те произносились. Так могли говорить только влюбленные. И это был язык, понятный всем живым существам во вселенной, умеющим любить и знающим, что такое любовь. Поэтому Анастасия не могла сдержать слез. Игорь отвернулся, не желая смущать Любомира. Но он тоже испытывал сильное волнение. Чтобы не поддаваться эмоциям, он думал о том, как и что надо сделать для того, чтобы Любомир и Айи могли встретиться, и никто не был бы свидетелем их разговора. Он готов был пойти на что угодно, чтобы это произошло, пожертвовать всем, что имеет, кроме разве собственной жизни и Насти. Но ничто не приходило ему на ум. Он грустно вздыхал, кляня на чем свет стоит свою бестолковость. И насколько лицо Любомира было радостным, настолько же его собственное – огорченным.
Разговор Любомира и Айи длился долго, пока не разрядилась батарея одного из телефонов. Но им показалось, что прошло одно мгновение. Они не успели сказать друг другу и тысячной доли того, что накопилось у них за сотни лет разлуки. После этого разговора на расстоянии они были счастливы и несчастливы одновременно. Они знали, что вскоре смогут поговорить опять. Но это новое расставание было тяжелее предыдущего, хотя и должно было продлиться намного меньше. Ведь все относительно, тем более время. Иногда одна минута стоит целой жизни. Они готовы были отдать свои жизни за то, чтобы встретиться и хотя бы на мгновение прикоснуться друг к другу. Во всяком случае, так им казалось. Было ли это правдой? Об этом они не думали. Влюбленным не нужна правда. Они нуждаются в исполнении своих желаний.
– Неужели ты действительно так думаешь? – спросила Анастасия. Игорь только что изложил ей свои взгляды на влюбленных, и она была искренне возмущена. – Так, значит, и мы с тобой живем во лжи?
У Анастасии был обеденный перерыв, и они сидели за столиком летнего кафе, откуда был виден Сампсониевский мост, по которому с грохотом и лязгом проезжали трамваи, медленно двигались автомобили, шли люди. Было солнечно и жарко. Она пила зеленый чай с жасмином, Игорь предпочел черный с лимоном.
– Не доводи до абсурда мои слова, – сказал он. – Это не ложь. Это искреннее заблуждение. Чтобы чувства пылали, в них, как в костер, нужно подкидывать желания. Без этого чувства погаснут, костер прогорит, и останется холодная зола – расчет. В реальной жизни это выглядит так. Любовь по тем или иным причинам проходит, но люди все равно остаются вместе, потому что их по рукам и ногам связывает другое. Уют домашнего очага, который не хочется терять, финансовое благополучие – его хочется сохранить еще больше, а также дети, обеспечивающие душевный комфорт. Разумеется, возможны варианты.
– И как только ты с такими мыслями осмелился полюбить меня? – спросила Анастасия. Она попыталась сказать это язвительным тоном, но на глазах у нее выступили слезы от обиды.
– Потому что я никогда не смогу тебя разлюбить, – спокойно ответил Игорь. – Я слишком долго ждал и искал тебя. Впрочем, искал – это слишком громко сказано. Скорее всего, просто ждал.
– Вероятно, следовал завету Конфуция, – все еще гневно, но уже с улыбкой, предваряющей прощение, сказала Анастасия. – Китайский мудрец говорил, что если долго сидеть на берегу реки, то однажды мимо тебя проплывет труп твоего врага. В твоем случае это оказалась я.
– Когда ты злишься, то становишься просто очаровательной, – хмыкнул Игорь. – И донельзя остроумной.
– А все остальное время я какая? – с невинным видом спросила Анастасия. – Страшненькая и нудная?
Игорь почувствовал себя побежденным.
– Вообще-то я говорил совсем о другом, – счел он за благо уйти от ответа. – Мы так долго не выдержим. Не спать по ночам, курсируя между Пироговской набережной и парком Сосновка, и отсыпаться днем можно неделю, в крайнем случае, месяц, и то при богатырском здоровье. А что потом? Я как-то не готов к неврозам и лечению в психиатрической клинике в ближайшей перспективе.
– Я тоже не готова посвятить свою жизнь чужой любви, – кивнула Анастасия. Впервые они сошлись во мнении в чем-то, но даже не заметили этого. – Но что ты предлагаешь? Мы не можем их бросить на произвол судьбы. Это было бы слишком жестоко. Я не смогу спать по ночам, думая о них и их неразделенной любви. И результат будет тот же – шизофрения.
– Нам надо что-то придумать, – твердо сказал Игорь.
– Очень интересное предложение, – заметила с иронией Анастасия. – Я всегда считала тебя умным человеком и рада, что не ошиблась.
– Но что ты от меня хочешь? – обиделся он. – У меня ведь не семь пядей во лбу. Могла бы и помочь советом.
– Ты мужчина, ты и думай, – безжалостно сказала она. – У бабы, известно, волос длинный, ум короткий.
Игорь понял, что она все еще не простила его за мнение о влюбленных, которое он высказал. Поэтому он не стал возражать, а начал думать. Обеденный перерыв заканчивался, и времени оставалось мало. Столики в кафе пустели. Между ними сновала дородная официантка, унося посуду. Ей, как и всем, было жарко, и двигалась она медленно и лениво, словно превозмогая себя. Ее влажная от пота рубашка была распахнута чуть больше, чем позволяли приличия, приобнажая пышную грудь. На этом фоне терялся бейдж с именем «Марианна», который был приколот на уровне расстегнутой пуговицы. Игорь наблюдал за официанткой невидящим взором, не замечая ее поощрительных взглядов. Когда Анастасия допила свой чай, его осенила идея. Он даже засмеялся от радости. Она с удивлением посмотрела на него и спросила:
