- Дорогая! Прошу Тебя! Мне нужна помощь Хватит ребячиться!

Ясмин вздохнула. Сейчас она хотела бы наказать Зарьяна,: продемонстрировать свое недовольство и дать ему понять, что никакая другая женщина не может дать ему то, что может она.. Но он был прав! Она все равно вольет в него новые Силы, поможет подняться с земли и снова вступить в бой, так стоит ли тратить время попусту на демонстрацию обиды. Но, Боги – свидетели! Как это все выносить? Куда бы он ни направился, тут же поблизости оказывается парочка особей женского пола. Вот , даже здесь. А он всегда делает вид, что ничего не замечает. Это злило Ясмин еще больше.

Она подошла к лежащему в луже растаявшего снега возлюбленному и коснулась его хребта маленькими нежными ручками.. Сила полилась сквозь поры, хлынула потоком по венам, наполняя Зарьяна блаженством.. Это было так же хорошо, как укутаться в теплое одеяло и задремать. Зарьян не спешил подниматься.

Собственно говоря, ей совсем не обязательно было его касаться. Она могла вливать в него Силу, ту часть себя самой, что заряжала Зарьяна как батарейку и на расстоянии.. Но при любой возможности она его касалась. Это было необходимо им обоим, точно также как это необходимо всем любящим парам на земле. Не будь они Бессмертными, они точно также обменивались энергиями в момент соприкосновения, как это делают люди, порой даже не осознающие этого. И, это не столько магическая Сила, сколько энергия любви наполняющая нас с избытком, когда мы прикасаемся к Любимому человеку. Как всегда поток образов поплыл от одного из них другому и обратно. Она показывала как его усы щекочут ей ямку над верхней губой при поцелуе; как холодеют кончики пальцев в тот момент, когда она запускает руку в его волосы, гладя по взмокшему затылку, если ему сняться кошмары. Он вспоминал ее родинку на лопатке которой можно любоваться пока она спит, а сползшее одеяло обнажает ее до самой талии; как пахнут ее мокрые, свежевымытые волосы и какой задумчивой становиться она, когда переводит взгляд в окно. Это всегда было именно так.. они словно обменивались памятными моментами. Так делают все влюбленные: « А помнишь тот вечер в Питере?" Или « А помнишь закат над морем?» « Помнишь наш номер в отеле?»

Обмен памятью успокаивал Ясмин всегда, какие- бы безумные подозрения не закрадывались в ее голову.. Бывает два типа ревнивцев: собственники и неуверенные в себе люди. Собственник воспринимает весь мир как игровую комнату, где все игрушки принадлежать только ему., а любимый человек становиться вещью. Ну это уже вопрос к воспитателям не научившим его еще в детстве делиться. Чувство неуверенности же кроется в детских страхах и обидах. Эгоистичной Ясмин не была, да и склонной к самобичеванию личностью тоже. Но она слишком хорошо знала, что такое отсутсвие близких, чтобы бояться потерять обретенное. Потому то каждая женщина или даже подобие ее (как "медсестричка») воспринималась ею как посягающая на ее территорию особь. Вся ее жизнь заключалась в Зарьяне. Без него и мира бы не было.. Она защищала этот мир , как могла. И. сколько бы Зарьян не доказывал ей, что она единственная на свете, Ясмин всегда была на страже, в ожидании опасности.

- И эта туда же! – проворчала она, глядя в след слоняющейся по полю боя кере.. Однако голос ее стал мягче, теплее и приобрел мурлыкающие оттенки. Так всегда было. Когда она любовалась мыслями Зарьяна. А ведь она знала как он ее любит. Могла в любой момент заглянуть в него и увидеть все, но почему-то какая-то странная злая жаба сомнений заставляла ее ревновать все равно. Зарьян решил дать е йту уверенность , которой ей не хватало.

Он перекатился. Встал на четыре лаппы и убедившись, что они держат его достаточно твердо, склонил голову к передним лапам. Застыв таким образом в позе подчинения, Зарьян выдал:

-Ясмин! Выходи за меня замуж!

Сказать, что Ясмин удивилась , не сказать ничего. Она открыла рот, но не смогла произнести ни слова и снова его закрыла. Правда Зарьян надеялся на другую реакцию и думал, что умиление и слезы счастья помешают ей ответить сразу, а не удивление. Выражение же неписанное у нее на лице достаточно красноречиво говорило, что первое слово которое она сможет произнести будет ругательство. Зарьян склонил голову еще ниже и даже поднял повыше зад.. Он повторил:

- Ясмин! Выходи за меня!

- Ты спятил? Мы столько лет уже вместе. У нас двое взрослых детей.

- Вот именно! – перебил ее Зарьян - Анелита уже развестись успела, а мы так и не поженились.. Я хочу, чтобы Ты сшила белое платье невесты! Хочу , чтобы носила мое кольцо! Хочу настоящую свадьбу!

Ясмин смотрела на него странно, подозрительно ив то же время абсолютно спокойно. А в мыслях ее царил такой беспорядок, что заглядывать было бесполезно.

- Милая! Прошу Тебя соберись. И ответь уже «да», наконец! А то я вот-вот стану посмешищем всей Резервации стоя так посреди боя, как нашкодивший пес.

- Ты сумасшедший! Ты знаешь это? – произнесла она тихо.

- Знаю! Я же москвич. – попытался пошутить Зарьян. – Ты согласна?

- Конечно, я давно согласна. Ты же знаешь.

- Прекрасно! Я тоже согласен! – зачем-то констатировал Зарьян.. – Иди сюда, поцелую.

Ясмин бросилась к нему, обняла за мощную шею. Длинны ее рук хватило не намного.. Зарьян потянулся к ней и она влепила ему смачный, громкий поцелуй прямо в его львиный нос и добавила:

- Остальное потом.

Зарьян хотел было в ответ сказать ей что-то милое и романтичное, но увидев летящую по воздуху гончую крикнул : « Берегись». Ясмин увернулась и посмотрела вслед парящей по воздуху псины. Да! Посмотреть тут было на что. Гончая извивалась так, словно ее насадили на невидимый кол; она уже истратила все свои силы и истекла черной кровью, но при этом плыла по воздуху и намного медленнее, если бы ее гнала сила броска. Странно! В конце концов она упала на снег так как будто ее просто стряхнули с невидимого оружия. Следом за ней постадал Вамп. Он что-то чуял, шевелил ноздрями и даже попытался обойти невидимую преграду,но то же оружие снелсло ему голову. Кто-то невидимый направлялся в сторорну холма на котором стоял Дорван.. Пока Ясмин и Зарьян сообразили кто же это может быть, он ушел уже достаточно далеко.

- Тысяча йотунов! – выругался Зарьян – Что она задумала?

- Не знаю! – дрожащим голосом ответила Ясмин, глаза ее наполнились страхом. Мать всегда остается матерью и переживание за ребенка – это первородное чувство. – Но мне это совсем не нравиться..

Они не сговариваясь двинулись вперед, сметая всех врагов у себя на пути: Зарьян орудуя лапами и хвостом, Ясмин бросая в них огненные шары. Опасения за жизнь Анелиты придавали им упорства.

Дорван хмуро взирал на поле боя. С каждым умирающим подвластным ему существом в нем обрывалось сердце, Больно , да. Но гордость его была уязвлена сильнее.. Они не справились! Так пусть сгинут здесь все. Он похоронит их здесь, у подножия холма и , когда последний из них перестанет дышать, он вернется в «то место» и сотворит новых существ,: больше размером, злее и уродливее, таких, чтобы от ужаса при взгляде на них останавливалось сердце. Он воспринимал свое сегодняшнее поражение как урок, а еще свято верил, что шансы у него еще есть. Бессмертные истощены войной, а многих и вовсе не воскресить. Следующий удар им точно не отбить

.К тому же с каждой смертью то гигантское метафизическое пространство внутри него уменьшалось и становилось легче. Дорван и не подозревал самозабвенно создавая мнстров , что так измучен связью с ними. Он был на пределе, его раздуло, словно он съел больше собственного веса и теперь мучался от этой тяжести. Отпуская каждый метафизический повдок он постепенно расслаблялся.

И тут! Он перестал их слышать , ощущать вовсе. Это было еще даже лучше, они перестали тяготить его и своей зловещей аурой, которая его так раздражала и своей медленной, предсмертной болью, пока затихали по одиночке. Он стал пустым.В его внутреннем пространстве, белом и чистом как молоко остался только он один.это было странно. Он их видел. Они все были там, внизу и тоже его не слышали. Они озирались по сторонам не понимая, что происходит, как будто очнулись от тяжкого сна. И перестали сражаться вовсе.. некоторые еще быстрее сдавались Бессмертным, другие еще сопротивлялись по природной склонности на кого-то нападать, но некоторые вампы уже задали стрекоча в сторону леса, спасаясь бегством. Дорван закрыл глаза и несмотря на какофонию криков, стонов, лязга, воя окружавшего его, он наслаждался тишиной.