- Кхе, Кхе!

Мирах и Анелита отскочили друг от друга как ошпаренные кипятком. Рядом с парочкой стоял пожилой чародей из совета Старейшин и с неописуемым изумлением смотрел на Верховного Жреца и Наследие Мантикор. . В глазах старца не было осуждения, но присутствовал такой неописуемый ужас, что Анелита ощутила себя гадко.

- Вы что-то хотели Старейшина Ригель? – невозмутимо спросил Мирах.

- Я? Да. Верховный Жрец.. ...– он умолк. Чародей был настолько ошеломлен увиденным, что забыл для чего подошел к паре настолько близко. Он перевел взгляд на Анелиту и тогда она не выдержала., развернулась и побежала, оборачиваясь прямо на ходу. Ей было неловко, что их застали вместе. Но в большей степени больно, потому , что губы все еще горели от ощущения близости губ Мираха. Ее мучил голод по его телу, настолько нестерпимый, что хотелось выть от отчаяния как раненная львица. А еще ей было немного стыдно, что она провоцировала его и в то же время ее охватило бесконечное ощущение счастья оттого, что все могло случиться. У нее почти не было ни единой мысли, только буря эмоций, наполняющая мощью ее Зверя.

Выносливости ей было не занимать, Но видимо отвыкнув в душной Москве озадачивать себя хорошей пробежкой в облике Мантикоры, Анелита почувствовала как легкие наполняет жжение, а горло пересыхает как старый колодец. Это был признак того, что она выдохлась. Она оказывается обежала лагерь вокруг и только теперь это заметила, приближается к поселению с другой стороны. Чудесно, здесь между скал когда-то был небольшой родник с чистой и прозрачной водой.Слух у Анелиты всегда был невероятно острым, но в обличии Мантикоры он все равно усилился стократно. Услышав заливистое журчание, Анелита начала спускаться вниз между скал. В темноте ручья не смогли бы разглядеть глаза человека, но зрение Мантикоры ее не подвело . Утолив жажду она перекинулась, решив возвращаться в поселение в человеческом виде. В тот момент, когда она уже собиралась подняться наверху раздались чьи-то голоса. Если эти двое не Мантикоры они не могут увидеть Анелиту оттуда. Но даже если бы они и могли ее разглядеть, не стали бы. Они так увлеклись спором, что вообще не замечали ничего вокруг. Анелита поднялась по другому склону и спрятавшись за скалой решила подождать, пока спорящие уйдут, чтобы их не смутить своим появлением. Но теперь же она очень отчетливо различала знакомые голоса и не могла не прислушаться.

Растрепанная , в простом домашнем платье, отчаянно жестикулируя Ясмин что-то гневно выговаривала Мираху..Чародей сдвинул брови, поджал губы и отрицательно качал головой на каждое обвинение.

- Мирах! Скажи, для чего Тебе это нужно? Она же девочка совсем. К тому же у нее скоро свадьба.

В ответ Мирах открыл было рот, но передумал и ничего не сказал.

- Что Ты задумал? Неужели же ты так мстишь Зарьяну, пытаясь соблазнить его дочь?

- ты знаешь! – укоризненно и с жаром парировал Мирах.. -Я бы никогда так не поступил.

- Тогда что? У Тебя какие-то личные счеты с Гуэрсом? - Мирах снова покачал головой.

- Я знаю! – Ясмин откинул с лица Мираха длинные волосы таким привычным и собственническим жестом и погладила его по щеке. – Тебе просто нужна женщина!

Анелиту обдало могильным холодом, когда она это увидела. Сердце на короткий миг умерло, чтобы возродиться в мучительной боли.. А в следующую секунду страдание влилось отголоском в пытливый разум. Тысячи причин и объяснений нашел он тому, что она наблюдала сейчас. Ревность никогда не была ей черным зонтом заслоняющим мир. Вспышки этой эмоции, в силу рассудительности и склонности рассуждать логически ей удавалось гасить еще в зачатке. Ее муж, Андрей, был популярен у особого сорта женщин, охотниц за «особенным членом». Поклонницы - она научилась воспринимать их спокойно. Она всегда считала, что алкоголь интересен ему больше секса и она всегда верила, что он не изменяет ей. Что могли дать ему поклонницы? Восхищение и обожание? Она была уверена, что как человек глубоко мыслящий, он ищет большего.. Даже она не смогла дать ему того, что ему нужно.. Могли ли это дать случайные женщины, не знающие его так , как она? Вряд ли. Уже после развода она узнала, что измены все таки были. Но и тогда она не испытала чувство ревности, только окончательное разочарование..

Но вот сейчас собственная мать посягала на мужчину, которого выбрало ее сердце и это казалось каким-то неправильным.

Все и всегда утверждали, что у Ясмин и Мираха,отношения были платоническим. Ясмин досталась Зарьяну девственницей. Но именно сейчас Анелита была готова поверить в , что все это было ловко подстроенной ложью. Ясмин сейчас не знала, что за ними наблюдают и оказалась неосторожной. Возможно! Что если они были и остаются любовниками до сих пор, водя за нос всех и Зарьяна в первую очередь.

Анелита почувствовала себя человеком внутри истории о которых она только читала в глупых пабликах: маленькой девочкой влюбленной в приходящего в дом гостя, который оказывается еще и любовник матери.. Она инстинктивно прижала руку ко рту, боясь не справиться сейчас и закричать Ясмин и Мираху, что они лицемеры и предатели, разрушающие ее хрупкую картину совершенного мира.

Мирах закрыл глаза на мгновение, отдаваясь прикосновению руки Ясмин. Затем твердо взял ее за запястье и отстранился.

- Ты что, это?! Не смей! Я не придам Зарьяна.какая бы причина не была у Тебя сейчас для подобного поступка, Ясмин..

Он оттолкнул ее и развернулся , чтобы уйти. Затем передумал, посмотрел ей в глаза твердо и жестко, так что Ясмин отшатнулась от него в испуге.

- Я люблю Анелиту! Пойми это. Люблю больше , чем когда-либо любил Тебя!

Только после этого он отвернулся и зашагал прочь.

- Мирах! Пожалуйста! Если Ты действительно ее так любишь, не порть моей дочери жизнь!

Мирах ее не слушал. Не желал слушать. Он уходил от ответа, от ее обвинений и просьб, летящих ему вдогонку. Он уносил с собой свою правду и никто , до сих пор не знал и не видел его таким: уверенным в своей правоте, готовым бороться за свою любовь.

Анелита потеряла нить собственной истории. Все происходило стремительно быстро. только что она готова была считать, что ее собственная мать отбирает у нее долгожданное счастье и что эта любовь никогда не принадлежала ей и вот, она услышала слова Мираха. Он ее любит.Любит!

А она сама? Любит ли она Мираха? В глубине души она знала ответ, но еще не могла . даже себе в этом признаться.. Как же это мучительно вновь открывать спрятанное за семью замками, измученное сердце. А тем не менее эта любовь жила в ней всю ее жизнь: в воспоминаниях детства, в новых впечатлениях за эти два дня и вот, душа переполненная чувством выбила этот ненавистный замок в клетке заточенного сердца и ядовитая боль сладкая и терпкая полилась через край..

Она вышла из-за камня. Нельзя прятать голову в песок. Пора выяснить все и со всеми. Эта ночь как Дар Богов и есть шанс разрушить традиции умолчания и притворства. Первой с кем она и должна выяснить отношения станет Ясмин.

- Ясмин! – она никогда не называла мать по имени, вот так – Не хочешь ли мне все объяснить? Что я сейчас такое наблюдала? Ты пристаешь к Верховному Жрецу и весьма недвусмысленно. Объяснись немедленно и будь добра не лги мне, пока я не пошла с этой информацией к отцу!

Эта необычная поистине волшебная ночь полыхала жаром принятых за несколько недель солнечных ванн. Она ощущалась летней, измученно теплой, такой когда на прохладу после изнуряющего солнцепека нет и надежды. Сухая обездвиженная июльская ночь, в середине Хладных дней. Она была тиха, без намека на слабый ветер. Анелита чувствовала как лишь слегка охлажденное водой из ручья тело испаряет последние капли.. Ей было душно и жгло изнутри. Ясмин же напротив поежилась так, словно разгоряченное тело вдруг обдало прохладой, такой за которой следует простуда.

Они стояли друг напротив друга. Мать и дочь. Похожие как две капли воды, но при этом все же разные, как две сестры близняшки. Только вот глаза, одинаково огромные разног цвета : у Анелиты глубоко синие ,лазуритовые с вкраплениями едва заметных черных точек, а глаза Ясмин - безбожно зеленые, как сочная летняя трава. Да и возраст различался визуально. Анелита выглядела чуть старше своей матери, годы проведенные в мире людей ускоряли процесс старения. А Ясмин продолжала выглядеть на двадцать с небольшим, возраст в котором она "перешла завесу». Анелита же в свои сорок выглядела максимум на двадцать восемь.