Они оба сейчас балансировали на той хрупкой грани, когда один неловкий момент может все испортить или напротив лишь один порыв может превратить всю последующую ночь в сплошное, бесконечное, охватившее обоих безумие. Анелита запоминала, запечатывала в сознании эту секунду. Еще ничего не произошло, еще нет того горячего, сжигающего тока 220 вольт в крови, но по венам уже пробегают будоражащие молнии. Руки Мирах осторожно поднялись ей на бедра, поднимая подол сарафана.выше и остановились. Он смотрел на нее ,взглядом прося разрешения продолжать. Она же бережно сняла с него драгоценные очки и положила их на пол, при этом слегка нагнувшись к лицу Мираха, обдавая его ароматом своей кожи и трепетом дыхания.. Выпрямившись она взглянула в эти прекрасные темные до черноты глаза, уже спокойные, без мерцания звезд, устроивших парад в радужке. Просто красивые глаза мужчины, горящие любовью и жаждой обладания.. Мирах надвинулся на нее сверху и она упала на кровать. Он решительно поднял подол до самой талии. И где же, интересно, Верховный Жрец так научился задирать юбки. Но тут он увидел на Анелите маленькие женские трусики. На его лице отразилось такое изумление, что ее это развеселило.
Мирах, как и большинство волшебников мужского пола в Резервации, носил просторную рубашку на тесемках от груди до воротника, только в отличии от других, неизменно черную. Он распустил тесьму и снял рубашку через голову, затем лег рядом, прижимаясь обнаженным торсом к ее телу . Он погладил ее бедро, провел рукой по краю трусиков на животе, отчего ее тело в который раз свело сладкой судорогой.
- Это что? – спросил Мирах потыкав пальцем в трусики.
- Это стринги.- ответила Анелита.
- Трусы такие?
Она снова рассмеялась искренним задорным смехом, а Мирах использовал эту минуту, чтобы перекатиться и оказаться на ней сверху, прижимая ее к постели, слегка грубо, требовательно и жадно вдавливаясь в ее тело. Но именно в этом и было что-то сводящее с ума. Анелита застонала и тут, он впился в ее губы долгожданным отчаянным поцелуем. Они задохнулись оба. Чувство было такое, как будто бурная река нашла и ворвалась в море, влилась в него всей радостью от бесконечной свободы и простора. И, совершенно было непонятно, кто здесь был рекой, а кто морем. Мирах проливался в ее рот горьким ароматом утренних трав, засыхающими на коже капельками росы. Она же переполнялась им изнутри, словно рассвет на лугу из трав стал частью ее самой и она оказалась внутри него и сама стала рассветом.. Они почти не заметили опьяненные поцелуем, что Мирах порвал тонкие бретельки, и в то время как правая его рука удерживает лицо Анелиты, левая сдавливает обнажившуюся грудь. Это было так неожиданно жестко, даже больно, но только усиливало наслаждение во сто крат. А она уже давно царапала его спину ,еще сохранившими остатки маникюра после Москвы, ногтями. Он оторвался от ее губ первым. Посмотрел в газа и на обнаженное тело. Весь ее сарафан собрался в тонкую складку на талии, задранный снизу и порванный сверху.
Анелита! Ты уверена, что хочешь этого? - спросил он серьезно. Она вытащила из под себя остатки одежды, оставаясь в одних лишь стрингах и протянула руки к его штанам:
- А так понятнее?
Большинство жителей Резервации, не только чародеи, предпочитали шить нижнюю часть гардероба из кожи. В этом был смысл, точнее говоря многовековая традиции, возникшая еще в те первобытные времена, когда люди поклонялись Природе, Луне и Солнцу. Шкура мифического животного была тотемизирована. Считалось, что она приносит обладателю силы того животного из которого сделано изделие. Особенно Мантикоры часто отдавали предпочтение мехам и коже, а не шелку и бархату. Старейшины, хоть и рядились в длинные балахоны с мантиями, под этот атрибут "посмотрите я волшебник» поддевали те же кожаные штаны. Только Мирах предпочитал тканевые, легкие и просторные штаны с защипами на лодыжках и тесьмой на талии. Анелита попыталась распустить эту тесьму, но предательская веревка затянулась в узел. Мирах принялся ей помогать. Вместе они усердно воевали с тесьмой, мешая друг другу пальцами.
- Когда же вы волшебники изобретете, трико на резинке - проворчала Анелита.
- Что такое «трико»? – спросил Мирах, нетерпеливо рванув узел. Тесьма лопнула и штаны упали на кровать.
- А - смысл их изобретать ? – ответила вопросом на вопрос Анелита, разглядывая обнаженное тело Жреца, Белья на нем не было. – Трусы давно изобрели, а ты их не носишь.
Во всех этих балахонах, закрытых наглухо плащах и мантиях Мирах казался худеньким подростком с тонкими конечностями. Есть такой тип мужчин., которые на всю жизнь сохраняют мальчишеское телосложение, некоторые с годами приобретают даже некоторое женоподобие. Но Мирах к их числу не относился. Без одежды он оказался не таким уж и тонким в кости. Не слишком, но широкие плечи подчеркивали узкую талию, но торс Мираха радовал глаз подтянутостью и мускулистостью. Его руки тонкие в запястьях, с длинными как у пианиста пальцами выше были крепкими и сильными и покрыты темными волосками. А ноги с массивными икрами совершенно не соответствовали первоначальному впечатлению о нем. Такое тонкое, но сильное тело мог иметь только спортсмен, много времени проводящий на турнике или беговой площадке. Неужели Верховный Жрец успевал заниматься гимнастикой. А главное – он был «большой» в том месте, где ожидалось, что определенно будет «маленький», ну или хотя бы «средний». Впрочем , у Анелиты было не так много любовников, чтобы разбираться в тонкостях мужской физиологии. Даже среди людей встречаются исключительно неожиданные размеры, не соответствующие пропорциям тела. А уж в Резервации.... Анелита тут же озвучила пришедшую ей в голову мысль:
- Это какая-то магия?
- мирах смутился и это было заметно, даже в тусклом мерцании затухающего камина.
- Это слишком? – спросил он у Анелиты.
Она потянулась к нему грациозная словно кошка,. Мягко подползая, она смотрела ему в лицо, давая понять всем жаром в глазах и нетерпением в движениях, что для нее ничего уже не будет «слишком». Мирах улыбнулся в ответ искренней и усталой улыбкой. Даже по ней одной Анелита могла прочитать все его мысли о том, как долго он отказывал себе в возможности любить женщину полноценно. Она потянула его на себя, и они рухнули на постель. Мирах прижался к ней всем своим телом. Она чувствовала его, та самая нижняя часть его тела упиралась ей в трусики. Он был голодный, готовый для ее тела. От этого ощущения по телу снова прокатилась волна желания, тело содрогнулось. Там где, ткань стрингов упиралась в ее сокровенное место ,нестерпимо ныло. Но Мирах не спешил. Он провел своим внушительным сокровищем по всей длине трусиков, и Анелита вскрикнула, изогнулась под ним в нетерпении. Она уже была на пороге оргазма , а он даже еще не вошел в ее тело. Он сжал ее запястья, прижав к кровати и начал осторожно целовать ее шею. Она застонала и попыталась освободить руку. Но тут Мирах прикусил ей кожу на шее. Это было больно лишь чуть-чуть, как капелька острого в пряном кисло-сладком соусе, но эта малость , теще больше усиливала огонь в истомившемся теле.
- Пожалуйста, Мирах! Люби меня! – прошептала она и не узнала собственный голос, хриплый от желания. Он отпустил ее руки и склонился над ее грудью.. Лаская языком уже давно твердый сосок, вторую грудь он сжимал рукой. Анелита вцепилась обеими руками в его волосы, пропуская шелковый каскад сквозь пальцы. Мирах издал звук похожий на мычание, она приняла этот звук за стон удовольствия. Тогда она потянула его за волосы, отрывая о своей груди-
- Мирах! Мирах! – повторяла Анелита. - забыв все , что хотела сказать перед этим.
Высвободив волосы из ее рук, он взялся за последнюю преграду между жаром их тел, трусики и сорвал их. Быстрым, почти грубым движением он раздвинул ей ноги и ворвался в ее тело стремительно, жадно. Она же почувствовала все, каждый его сантиметр, пронзающий ее плоть как копье и было в этом ощущении нестерпимое до боли удовольствие.. Она закричала сразу. Первый оргазм не накатил, а ударил ее со всей силы. Она вцепилась в плечи Мираха. Он продолжал двигаться внутри нее, а в глаза наплывали звезды. Он дышал тяжело , пытался сдерживаться отчего звездное небо в шоколадном просторе мигало, как свет неисправного ночника, то вспыхивающего, то гаснущего. Он заталкивал себя все глубже, прогибаясь при это в спине при каждом толчке и покусывал губы. Анелита снова ощутила впивающиеся в ее тело молнии желания, ее закачало. Не себе отчета, она начала двигаться ему навстречу, содрогаясь при каждом толчке, пока новая буря оргазма не пронзила ее током во всех направлениях. Ее тело словно прошили насквозь, прокололи булавкой от макушки до пят, пригвоздили к кровати как бабочку. Она кричала от боли и наслаждения, искры посыпались с ее тела. Мантикора скулила внутри нее высоко и протяжно. . Тело запылало сто ватной аурой света, она как будто стала факелом и Мирах светился тоже пронзительным, режущим глаза, серебряным светом. Золотое пламя перемешивалось с драгоценным светом серебра. Когда жрец упал на нее в изнеможении, вливаясь в нее телесной жидкостью и серебром сияния, отблески этого света на стенах начали постепенно затухать, как прогоревшее пламя костра, выравниваясь, успокаивая, убаюкивая.
