Даня с тоской уставился на мальчишек.

– Мне туда нельзя, – тихо произнёс он.

– А придётся, – сквозь зубы процедил Витька и сдёрнул друга за руку с постели.

Дверь в спальню отца так и осталась приоткрытой. Даниил осторожным шагом зашёл внутрь и осмотрелся. Ничего не пугало его, все вещи он видел раньше, и они с отцом так или иначе их использовали. Колбы с жидкостью служили для активизации связи сознания и подсознания, а сваленная в углу аппаратура могла научить мозг считывать мысли другого человека. Данька это только узнавал, а отцу не нужны были даже приборы.

Мальчик с томящей тоской посмотрел на знакомые ему предметы и с испугом перевёл взгляд на ширму. Там действительно что-то жужжало и попискивало. Он сделал несколько нерешительных шагов и оказался перед кроватью.

Вид отца даже не напугал его, он вызвал отвращение. Александр был такой безобразный с этими виднеющимися сквозь кожу органами и неприкрытой наготой. А торчащая из пупка нить делала его похожим на подвешенную за верёвочку тряпичную куклу. От былого величия и лоска не осталось и следа. Данька содрогнулся и, в ужасе взглянув на жужжащий аппарат, подошёл и вырвал светящуюся нить из пупка Александра.

Прошла пара долгих секунд. Даня стоял и, не шевелясь, смотрел на отца. Нить в его руке сильно грела кожу, и мальчик бросил её на пол. Та свернулась в спиральку и втянулась в парящий рядом аппарат.

Александр слегка пошевелился. Его кожа стала приобретать нормальный вид, а ресницы чуть дрогнули.

Мальчик не выдержал и тихо позвал:

– Папа…

Отец начал открывать глаза. Делал он это медленно и казалось, что он ещё не в сознании. Наконец его веки разомкнулись, а взгляд сфокусировался. Он приподнялся на постели и с ужасом взглянул на сына.

– Данька, что ты здесь делаешь? – Он быстрым движением сгрёб с кровати простыню и прикрылся. – Почему ты здесь? – с отчаянием спросил он.

Даниил молча смотрел на него. Его губы начали подрагивать, на лбу образовались маленькие поперечные складочки, а глаза сузились в щёлки. Он порывисто набрал воздух в лёгкие и истошно закричал:

– Ты не человек, да? Ты совсем не человек? – из его глаз брызнули слёзы.

Отец вскочил и стал быстро натягивать брюки и футболку. Его ступня запуталась в штанине, и он, прыгая на одной ноге, с ужасом смотрел на Даньку. Плечи того затряслись, кулачки отчаянно сжались, и он, истерично мотая головой, стал пятиться назад.

– Даня! – Отец подскочил к нему. – Даня, успокойся. – Он попытался обнять сына за плечи.

Мальчик посмотрел на него безумными глазами и, изогнувшись дугой, стал вырываться из его рук.

– Отпусти меня, – отчаянно закричал он! – Отпусти! Ты монстр! Ты врал мне! – Он больно ударил отца кулачком в грудь. – Что ты хочешь от меня?

– Даня, позволь мне тебе всё объяснить. – Александр пытался удержать его.

– Нет, – завопил Данька и замолотил по груди отца уже обеими руками.

Александр на мгновение отступил, а затем решительным движением с силой сгрёб сына в охапку и сжал. Данька ойкнул, отчаянно мотнул головой и, сделав ещё пару судорожных движений, замер.

– Даня, позволь мне тебе всё объяснить. – Он заглянул сыну в глаза. – Верь мне. – Он поцеловал его в макушку и, как ребёнка, взял на руки.

Данька позволил себя поднять и, громко шмыгая носом, прижался головой к груди отца. Тот, перехватив его поудобнее, вышел из комнаты, и стал спускаться вниз по лестнице. В прихожей он спустил сына на пол.

– Данька, мы сейчас поедем в одно место… – Он в замешательстве кашлянул. – Ты только не пугайся. – Он с волнением окинул его взглядом.

Мальчик не реагировал. Он стоял, низко опустив голову, и рассматривал свои ноги. На нём был только один тапок, второй, видимо, потерялся, когда он сопротивлялся, или когда отец нёс его. Даня смотрел на свою одетую в носок ступню и чувствовал, что сквозь тонкую ткань ощущает прохладу напольной плитки. Он понял, что его начинает трясти, но не от холода, а от осознания того, что произошло что-то непоправимое. Он с грустью посмотрел на отца:

– Я всё испортил? – надломленным голосом спросил он. – Теперь уже не будет так, как раньше?

– Будет ещё лучше, – уверенным тоном произнёс отец и подал сыну куртку.

***

Они молча ехали по пустынному ночному шоссе. Отец уверенно вёл машину и время от времени посматривал на сидящего рядом Даньку. Мальчик держался рукой за ремень безопасности и внимательно глядел на дорогу. В его взгляде больше не было ни испуга, ни тревоги. И Александр подумал, что, возможно, всё произошедшее к лучшему.

Через полчаса они свернули на глухую просёлочную дорогу. Внедорожник мягко пружинил по ухабам и уверенно освещал фарами узкую колею.

Александр поднёс ко рту запястье и что-то быстро сказал в него на непонятном языке. Данька встрепенулся и внимательно на него посмотрел.

– Что ты делаешь? – в замешательстве спросил он.

– Я разговариваю со своими друзьями. – Отец бросил на сына испытывающий взгляд. – Чтобы тебе было комфортнее, я буду говорить на привычном для тебя языке. Я просто предупредил их. – Он снова поднёс запястье ко рту и уверенно произнёс: – Встречайте! Я с Даней.

Мальчик с любопытством окинул отца взглядом. Такое до боли родное лицо, привычная трёхдневная щетина, знакомый изгиб рук. Но на его запястье не было никакого устройства. Кто же он?

Александр прижался к обочине и остановил машину. Когда они вышли, глухая чаща встретила их своей угрюмой безмолвностью и кромешной темнотой. Данька с тревогой посмотрел вглубь леса и вложил ладошку в руку отца.

– Не бойся, – ободряюще сказал Александр. – Тебе здесь совершенно нечего бояться. – Он крепко сжал руку сына.

Они стояли рядом с автомобилем. Проплывающие по небу облака скрыли под собой свет и без того тусклой луны, отчего стало ещё темнее. Где-то вдалеке заунывно ухнула сова.

Мальчик снова напрягся, но тут же изменился в лице. Над самой их головой, высоко в небе вспыхнула яркая точка и стала увеличиваться в размерах. Она росла, пока не разлилась в пространстве гигантским световым пятном. Пятно заискрилось и в нём образовался проём, из которого вынырнул большой летательный аппарат. Он был плоский и круглый в сечении, а в его середине находился отливающий металлом купол. Мигая навигационными огнями, аппарат опустился и завис прямо над ними.

Данька задрал голову и с восхищением на него посмотрел. Порыв ветра распахнул его незастёгнутую куртку, но мальчику было всё равно. Он всплеснул руками и, обращаясь к отцу, восторженно воскликнул:

– Папа! Это же летающая тарелка!

Отец кивнул и слегка улыбнулся. Подойдя к сыну сзади, он взял его за плечи.

– Мы сейчас туда поднимемся, – он привлёк его немного к себе. – Ты не боишься?

– Нет! – Данька радостно засмеялся. – Совсем нет.

На дне летательного аппарата яркими светящимися линиями обозначился правильной формы квадрат. Он слегка завибрировал и растаял. Из возникшего отверстия перпендикулярно земле хлынул поток пронзительного света и через секунду преобразовался в полупрозрачную густую субстанцию.

Александр указал на неё рукой:

– Не бойся! Эта штука поднимет нас наверх. Надо всего лишь в неё войти. – Он взял сына за руку и повёл к образованию.

Данька послушно последовал за ним. Когда он вступил в субстанцию она обволокла его и слегка наклонила. Через секунду он почувствовал парение и понял, что взлетел над землёй. Оказавшись наверху, он первым делом нашёл глазами отца. Тот выходил из поднявшего его потока и широко улыбался мальчику.

– Не страшно? – с волнением спросил он.

– Совсем нет, – ответил обалдевший Данька.

Мальчик осмотрелся. Они оказались в маленьком залитом светом пространстве. Его стены напоминала сморщенные меха гармошки, которые то сжимались, то разжимались. И складывалось впечатление, что пространство дышит.

Отец перехватил взгляд сына:

– Это стыковочный шлюз, – пояснил он.