– Ничего-ничего!– Ощерился тот.– Сколько ниточке не виться, а конец все равно будет.
– Вы еще что-то можете добавить по этому делу?– Ефимов выжидающе смотрел на Шпарака.
– Конечно! Перед похищением Лазаревой, то есть вчера вечером, у меня состоялся разговор с Бикташевым. Но вы поймите, он был пьян, и я немного выпил. Я просто не придал значение этому разговору. А оказалось, что Бикташев на самом деле планировал это преступление.
– Шпарак, сволочь ты! Сука продажная!– Казалось, Хасан испепелит Шпарака взглядом.
– Был этот разговор, Хан?!– Снова рьяно выкрикнул тот.– Был!
– Андрей Сергеевич, давайте, вернемся к изложению фактов,– пресек их перепалку Ефимов.
– В общем, Бикташев сказал мне, что жизнь без Лазаревой для него невыносима. И попросил одолжить машину. Я спросил, зачем она ему понадобилась? Он сказал, что поедет на встречу с Аней. Что он уже договорился с ней. И добавил, чем бы их разговор не закончился, она все равно останется с ним. И вид у него был совсем уже нездоровый. Тогда я этому значения не придал. А сейчас думаю, что он ее убил! Вот что я думаю. Он же псих! Она ему наверняка отказала, и он ее убил. А никакого похищения не было. Он сам все выдумал для отвода глаз. Алиби себе готовил…
– Ты же все врешь, паскуда!– Выкрикнул Хасан.– Он же все врет!
– Кирилл Андреевич, отпустите меня,– Аня отвернулась к стене. Она чувствовала невыносимый стыд и унижение, потому что только что оправилась в «утку». После чего Иванов ухаживал за ней, взрослой женщиной, как за грудным ребенком.
– Что ты говоришь, Аня?– Иванов погладил ее по голове.– Дочка, ты не представляешь, какое это счастье вновь обрести тебя. Я взял отпуск. С сегодняшнего дня во всем мире только ты и я.
– Кирилл Андреевич, я прошу вас. Я вас умоляю. Отпустите меня.
– Аня, несколько лет назад в этом доме случился пожар. И все что было мне дорого, погибло в огне. Говорят, что ад находится где-то под землей или даже в другом мире. Но теперь я точно знаю – ад не где-то там – он отверзается в наших сердцах, когда иссякают последние надежды. Я был там, дочка. Я знаю что такое – ад. Я находился в нем целую вечность. А потом ты вернулась в наш мир. Однажды я зашел в студию и увидел тебя… Ты ничего не помнишь о прошлой жизни, ведь ты вернулась с того света. Ты забыла меня, ты забыла, что когда-то жила в этом доме за городом. Ты просто позабыла все. И я отстроил все заново. Чтобы ты вспомнила, когда вернешься ко мне. Бог вернул тебя. И сейчас тебя не отнимет даже дьявол!
– Кирилл Андреевич, вы бредите! Вам нужна помощь.
– Очень скоро ты все вспомнишь. Я помогу тебе. Память вернется. Немного терпения и ты вспомнишь все. Вспомнишь этот дом и все замечательные дни нашей жизни. Я помогу тебе сделать это,– Иванов вынул из кармана шприц.– Не бойся, дочка, это не наркотик. Это то, что поможет тебе вспомнить все…
– Нет, не надо,– забилась в силках Аня.– Не делайте этого! Нет…
В этот же самый момент Шпарак окликнул на улице Храмцову.
– Ты так и светишься от счастья,– он сделал очередную попытку поцеловать ее. Но она привычно увернулась от поцелуя.– Ирина,– в этот момент Шпарак боялся посмотреть ей в глаза.– Неужели ты хотела только этого?
– Да,– кивнула она.– Я люблю его! И сделаю для него все!
– Но ради тебя я тоже пойду на все. А этот старик обманет тебя. Он нас обоих обманет…
– Он не старик. Он как бог,– она вплотную придвинулась к нему.– А ты… Ты на самом деле верил, что я буду с тобой?
– Я и сейчас верю в это.
– Я не хочу тебя видеть. Но ты нужен ему. А мне ты просто противен! Как же ты противен мне, Шпак!– И добавила уже совсем другим тоном:– Ты знаешь, что делать дальше. Кирилл Андреевич взял отпуск. Связь с ним держи только в экстренном случае. Прощай. И держись от меня подальше.
Она села машину и уехала, оставив собеседника наедине с его демонами.
– Значит, держись подальше…– прошептал Шпарак.– Сучка…– в этот момент в его сердце любовь обратилась в ненависть.
На коротком свидании с отцом Хасан сказал:
– Меня подставили. Есть двое и только они смогут это доказать. Один работает в службе безопасности ОблТВ. Второй работает в Сорок девятом отделении следователем уголовного розыска. Его фамилия – Потапов. Я разговаривал с ним за сутки до похищения Ани. Отец, найди этих людей.
– Хорошо,– кивнул Хаснул Магомедович.– А ты держись. И не такое в жизни случается.
– Им меня не сломать. А вы не верьте всему, что будут говорить. Все это – ложь! А пока я здесь, настоящий преступник на свободе. Отец, я прошу тебя, найди Потапова! Найди Матвея, вот фамилию его я не знаю…
– Я найду обоих! Ты следователю все рассказал?
– Конечно, но он меня не слушает. Похоже, им удобней все свалить на меня.
– Им нужно время, чтобы разобраться во всем,– отец похлопал его по руке.– Но мы тоже не сидим сложа руки. Завтра тебя выпустят под подписку о невыезде. По сути, у них нет ничего, кроме наветов и клеветы…
– Дядя Хаснул, время!– Наблюдавший за ними милиционер постучал по циферблату часов.– Я и так рискую!
– Да, Алик, да,– кивнул Бикташев-старший.– Спасибо, дорогой. Жду вас с Фатимой в гости!
Милиционер улыбнулся:
– Скоро все утрясется. Все закончится благополучно.
Был вечер второго дня. С севера тянуло холодом. Сумерки навалились на город в мгновение ока и все вокруг заволокло сизой дымкой. В шесть часов вечера зажглись уличные фонари. Их скупой свет делал небо еще сумрачней. В семь часов вечера отец Хасана встретился с Потаповым. В восемь часов вечера Иванов включил радиоприемник, настроенный на «Вечернюю волну». Еще через час Шпарак уронил пьяную голову на кухонный стол. В десять часов вечера в камере Хасан почувствовал такую безысходность, что ему захотелось заплакать. А в одиннадцать очнулась Храмцова.
– Мы все – потерянные души. Блуждаем в лабиринте вечность. Пока вечность не иссякнет. У всего есть конец. Даже у вечности,– услышала она спокойный мужской голос.– Кто-то понимает это, а кто-то нет. Но всех жизнь учит только одному – достоинству. Но не только тому, что достойно человека или недостойно его. Но цели высшей! Если бы ты понимала это, сейчас не была в путах.
Услышав это, Храмцова дернулась изо всех сил и почувствовала веревки на руках и ногах.
– Кирилл,– с трудом выговорила она,– зачем ты так со мной? Это ведь я…
Стоявший позади нее человек склонился и прошептал на ухо:
– Ты считаешь меня Кириллом?.. Да как же ты могла любить человека, в котором признала собственного палача?
– Палача?– Храмцова всхлипнула.– Кто ты?.. Не убивай меня…
Говоривший с ней, вышел из-за спины и сел перед Храмцовой на корточки.
– Боишься? Все верно, бойся меня,– усмехнулся он.– Ты – волчица. И ты попала в капкан. Самоуверенная, жадная до жизни тварь! Ты сдохнешь. Скоро!.. Зачем она тебе такая жизнь сейчас? Ни достоинства, ни морали.– Он неожиданно накрыл ее лицо ладонью.– Как это произошло, Ирина? Ты была такой хорошей, такой доброй девочкой. А потом встала на сторону зла. Заманила в капкан Аню Лазареву, оболгала Хасана Бикташева. Неужели это и есть любовь? Неужели любовь для тебя – это тьма?
– Отпусти меня, не убивай,– снова всхлипнула Храмцова.– Кто ты?..
– Кто я?.. Скоро ты все узнаешь. Скоро мы станем самыми близкими людьми на этом свете!..
– Нет-нет,– простонала Храмцова.
– Ирина, расскажи мне хоть что-то доброе и светлое. Расскажи, что хотела родить от Иванова. Хотела сделать его счастливым отцом. Расскажи мне хоть что-нибудь…– Он внезапно и резко вскочил на ноги:– Нет, Ирина! Ты не хочешь детей! И все что ты ищешь – насытиться похотью! Ты жаждала напиться из этого колодца. Хотела быть рядом с красавцем Ивановым. Хотела лежать на мокрых простынях вместе со своей мечтой…
– Нет, я хотела родить от него!– Выкрикнула Храмцова.– Я хочу от него детей!
– И как бы ты это сделала с противозачаточными таблетками?!– Вкрадчиво спросил ее Матвей и крикнул во весь голос:– Ты лжешь! Ты – мерзкая отвратительная лгунья! Ведьма! И про своих не рожденных уже детей ты вспомнила только сейчас! И ты уже не родишь никого и никогда. О чем ты думаешь сейчас, Ирина? Что чувствуешь?– Он склонился над ней и снова зашептал на ухо:– Сейчас ты хочешь только одного – жить. Сколько ты убила своих детей, Ирина? Ты спрашивала их о желании жить?.. Но нет! Я не ошибся! Вы с Кириллом – два сапога – пара. Убивать своих детей для вас – дело привычное.