Схема институциональных органов исполнительной и законодательной власти Панъевропейского союза

Анна осталась в кровати. Она всё ещё спала, Клаус не стал её оповещать о своём уходе – они оба знали, что он уходит на рассвете.

Он накрыл её голые плечи одеялом – она боялась холода – и покинул её дом.

Они оба жили недалеко от Лакенского парка, что было абсолютной случайностью, однако оба любили это место: он в утренние часы, когда лёгкий туман прятал редкие скопища деревьев, она в вечерние – когда люди неторопливо гуляли по дорожкам, а подростки гоняли мяч.

Клаус прошёл по улочке с прижавшимися друг к другу домиками из трёх или четырёх этажей, в основном с плоскими крышами, балконами и в редких случаях с дымоходами; спустился к нешумному в это время проспекту и свернул в парк с небольшим прудом; затем, дойдя до кирпичного двухметрового забора, повернул направо и двинулся вдоль автодороги, где, разумеется, сейчас никого не было. Он шёл по Лакенскому парку извилистыми тропами, то поднимаясь на холмы, то спускаясь с них, и наконец добрался до огромного дорожного кольца, под которое без промедления нырнул. Несколько пешеходных переходов, поворот, пара кварталов, и он прибыл спустя полчаса.

Одинокие электронные часы показывали 7:26 утра. В доме было прохладно и тихо. Клаус поднялся на второй этаж и заглянул в спальню, чтобы переодеться в тренировочную форму.

Сегодня обещали +16 по Цельсию – становилось довольно прохладно для бега. Клаус это почувствовал по пути домой: едва заметный пар уже шёл изо рта. Значит, скоро придётся перебираться полностью в фитнес-центр недалеко от работы.

Клаус серьёзно занялся своей физической подготовкой, когда поступил в Королевскую военную академию Брюсселя. Он был высоким, узкоплечим эктоморфом – совсем не походил на своего отца-военного и не мог равняться с однокурсниками. Не хотелось быть белой вороной, поэтому вскоре он добился атлетического телосложения.

В Королевской академии они и познакомились с Анной. Она была его единственным близким другом на протяжении всех лет обучения на бакалавра, но после выпуска их пути разошлись: он пошёл в магистратуру той же академии, а она переехала в Великобританию, направив свой интерес на изучение людей и их поведение.

Совершенно случайно старые знакомые снова встретились – в НАТО. К тому моменту она полностью отдалась психологии, а он, пытаясь сбежать от завещанной ему отцом военной службы, углубился в публичную дипломатию и коммуникации.

Ни в академии, ни в НАТО, он не испытывал к ней то, что зовётся романтической любовью. Она была другом, очень хорошим другом, и он любил её как друга. А ту самую любовь он испытывал к молодой скромной девушке из архивов библиотеки Североатлантического альянса, Клаудии.

Вскоре Клаус и Клаудия сыграли свадьбу, но ещё скорее Анна обнаружила у девушки биполярное расстройство.

Вначале жена Клауса наблюдалась у Анны как коллега по организации, но затем психолог передала её другому специалисту, дабы не нарушать профессиональную этику.

Состояние Клаудии ухудшалось, антидепрессанты долго не подбирались, и в какой-то момент при обострении в период мании Клаудия в присутствии мужа вышла в окно прогуляться по радуге с третьего этажа. Получив черепно-мозговую травму, она скончалась.

Проходили недели, месяцы, год и больше. Клаус спивался от горя, и если бы не Анна и ещё один закадычный друг детства, возможно, и сам вскоре вышел бы в окно или утонул в алкоголе.

Постепенно именно Анна смогла вытащить Клауса из этого состояния.

Как-то они сидели в привычном полуподвальном тёмном баре недалеко от центра города: Клаус глотал тяжёлые крепкие, Анна предпочитала крафтовое со смородиной.

– Зачем ты вернулась в армию? – внезапно спросил её Клаус.

– Назло отцу, – равнодушно потянула Анна пиво.

– Психолог, у которого есть свои невылизанные раны? – недоверчиво обернулся он к ней.

– Моя единственная ноющая рана – это ты, – раздражённо ответила Анна.

– А что я? – искренне не понял Клаус. – Я лишь немного пьян.

Она с болью посмотрела в его покрасневшее от алкоголя лицо. Он запомнил этот взгляд. В баре было шумно и людно, но всё, казалось, затихло в тот момент.

– Я тебя люблю, Клаус. Уже очень давно. И мне больно смотреть, как ты разрушаешь себя после смерти Клаудии. Очень больно, – ему показалось, что eё глаза заблестели от слёз.

Он отвернулся и грустно уставился на стойки с бутылками. Тогда он предложил поехать к нему, всё так же не смотря в её сторону.

С того вечера начались их отношения, а Клаус постепенно выкарабкался из своего состояния.

Он быстро поднялся по карьерной лестнице, как и Анна – оба отличались везением и трудолюбием и легко устанавливали нужные связи.