– Чего встала, поди сюда! – рявкнул он застывшей на месте Расиме.

Вопреки его ожиданиям, девушка развернулась и ушла из домика, и Семен разозлился. Он набрал номер Арианы, и та мгновенно прибежала к нему, бросив все свои дела.

– Я за что деньги плачу? – строго задал он ей вопрос, подозвав к себе. – Пусть та азиатка вернется и обслужит меня!

– Семен Сергеевич, я сама лично вас сегодня обслужу! – сияя, заявила Ариана.

У Семена свело скулы от ее «приседаний». Скучно, привычно и приелось. Хотелось чего-то новенького.

– Приведи азиатку, – по слогам произнес он и Ариана захлопала ресницами.

– Да не азиатка она. Татарочка, – с недовольством поправила она Семена.

Чтобы не думал, что Расима – экзотичная. Обычная.

– Наша…э… Раечка, подносы таскать не приучена, уборщица ведь она. Забитая к тому же, а у вас тут – шумно. Вот она и удрала отсюда, чувствуя себя не в своей тарелке. Ну хотите, заведем специальных официанток, раз такое дело? – зачастила Ариана, честно не понимая, чего это сын хозяина уперся, требуя присутствия Расимы.

Семен разозлился и вышел из домика.

– Ты! Ты что себе позволяешь? – крикнул он, ворвавшись в комнатку для персонала.

Расима уже одергивала на себе свой старый свитер, бросив платье на пол. Испугавшись его рыка, девушка обернулась и выпятив вперед руки, толкнула его.

Опять?

– Заберите! – Расима швырнула ему в лицо деньги, которые брала у Арианы. Зеленые бумажки посыпались на пол.

Семен затрясся от смеха, посмотрев на них. А прибежавшая за ним следом Ариана, нервно дернулась у двери.

– Эт-то что? Сдача какая-то? – смеялся над нею Семен. – Я пятитысячные купюры давал? Ну и насмешила.

Расима непонимающе смотрела на него, на деньги, затем перевела взгляд на Ариану. Та молящим взглядом смотрела на нее, однако Расима не стала молчать.

– Значит, ваши пятитысячные осели в кармане у администратора, – заявила она, глядя в глаза Семену, – Лично мне Ариана дала это! Впрочем, неважно. Мне ваши грязные деньги все-равно не нужны!

– Тогда ты уволена. Прямо сейчас, – твердо заявил Семен. – Деньги тебе грязные стали? Ну что ж, мой пол в другом месте. Адьос.

Расима еле сдержала в себе слезы.

– Я и буду мыть пол в другом месте. Но жопой крутить перед такими как ты – не стану! – дерзко ответила она.

Схватив сумку, Расима убежала, задержавшись на секунду около Арианы.

– Семен Сергеевич, – Ариана тут-же залебезила перед Семеном, склонившись и собирая деньги с пола, – Ума не приложу, что с нею! Эти деньги… Честное слово, я передавала ей ваши деньги. А не эти! Что за самодеятельность такая у этой… дряни?

Ариана клялась и божилась, вызывая в хозяине чувство омерзения.

– Хватит врать, а, Ариана? – попросил он. – Так и скажи: забрала часть денег себе!

Жадная лживая баба затрясла головой, клянясь перед ним всеми богами и очерняя уборщицу, но Семен не верил ни единому слову этой администраторши. Очередная алчная присоска, готовая на любую подлость ради денег.

Семен вернулся в домик, но веселиться ему расхотелось. Он молча ушел с пьяной вечеринки и сев в машину, поехал домой.

Глава 7

Расима бежала по обочине и плакала. Удержать в себе поток слез не удавалось: такая обида нахлынула, от того, как несправедливо к ней отнеслись.

Что она делала не так? Честно выполняла свою грязную работу, собирая окурки и объедки после гулянок этих испорченных людей. Ариана сама постоянно ставила Расиму в пример остальным уборщицам: из всего их персонала одна Расима отличалась рвением и ответственностью.

И все равно не угодила!

Было темно, не везде горели фонари. Девушка устала бежать и перешла на шаг, смирившись с тем, что пешком ей придется идти до самого утра, чтобы оказаться в городе. Машину тут останавливать было опасно: место нехорошее, с дурной репутацией. На такси у Расимы не было денег. А автобусы поздней ночью тут не ездят. Пришлось идти пешком.

Она и шла, всякий раз сжимаясь от страха, когда мимо проезжали машины.

***

Семен сел в машину в расстроенных чувствах. В душе остался осадок оттого, что обидел человека, пусть и уборщицу. Где-то внутри он был полностью на ее стороне. Она не сделала ничего плохого, просто попалась под руку ему, пребывающему в дурном расположении духа.

Семен поймал себя на мысли, что высматривает в темноте дороги фигуру этой убежавшей девки. Наверное, ему стало стыдно за свое хамское поведение и хотелось…

Чего хотелось-то? Наверное, ему хотелось найти ее и успеть сказать: ладно, не обижайся, погорячился я, возвращайся на свою работу.

И он ее увидел. Прямая спина невысокой девушки сразу привлекла его внимание.

«Черт. Как ее зовут-то? Ариана называла ее Раей, кажется?», – пронеслось в мыслях, когда, поравнявшись с беглянкой, Семен плавно нажал на педаль тормоза.

– Рая! Стой! – открыв окно, обратился он к ней.

Расима и так притихла, молясь про себя, чтобы машина проехала мимо: мало ли что, может быть, на уме у этих водителей ночью, в присутствии одинокой беспомощной девушки, бредущей по пустой дороге?

А когда она узнала голос обидчика, все в душе перевернулось от страха. В памяти пронеслись недавние воспоминания: вот он швыряет в ее сестру, Диану, деньги и грубо хватает ее за руки в спальне. Это так он заставляет девушек спать с ним?

А сегодня? Чего ради он пристал вдруг к ней, простой уборщице, опять же осыпая своими проклятыми деньгами? Приелись свои, богатенькие красотки и решил переключиться на обычных женщин?

Страшная мысль о грубом подонке с деньгами напугала до смерти и Расима, громко вскрикнув, свернула с обочины и побежала к лесу, простирающемуся вдоль дороги. Семен с удивлением смотрел ей вслед. Он вышел из машины. Постоял, вглядываясь в темноту деревьев, поудивлялся.

«Что за дура? Она нормальная, или как? Он ее подвезти хотел. Обычно девушки сами нагло просятся к нему в машину… Да что, черт побери, это сейчас было с ним?»

Семен выбросил из головы странную уборщицу, сел в машину и уехал.

***

Расима добралась домой только утром, когда начали ходить первые автобусы и трамваи. Упала без сил в постель, потирая намозоленные до крови ноги и поплакав от безысходности, уснула под недовольное ворчание матери.

Поспав пару часиков, встала. Дела ждут. Дома как обычно было неуютно, грязно, на столе и в холодильнике нет еды: заболев, мать стала очень много есть. Причем поглощала пищу старая женщина в огромных количествах, никак не наедаясь.

Уходя на работу, Расима оставляла матери еду на столе и порядок в доме. А возвращалась в голодный бардак.

…Когда позвонил Ясин, Расима воспрянула духом.

– Да, конечно. Я буду ждать твоего приезда и соберу маму, – проворковала она в трубку.

Впервые в жизни из ниоткуда вдруг появилась поддержка в лице этого приятного молодого человека.

– Мамочка, давай я тебя причешу. И помою, – обратилась она к матери.

Ей стоило огромного труда завести старуху-мать в ванную и мало-мальски помыть ее, ворчащую, переодеть в чистую одежду и собрать в путь.

Родительница совсем себя запустила. Не расчесывалась и не умывалась, что уж говорить про остальные элементарные гигиенические процедуры. И дело было не в старости. Мать тронулась головой после смерти отца и ухода из дома любимицы-Дианы.

***

Семен просидел до утра без сна. Непонятная злость никак не могла найти выхода. Выпив кофе, мужчина сел в машину и вернулся на базу отдыха. Ариану он поймал у самых ворот кемпинга, та садилась в свою машину.

– Ариана, не уезжай. – Вернись на работу, – скомандовал он ей.

Ариана прикусила нижнюю губку и начала что-то лепетать о том, что очень торопится, но Семен схватил ее за руку, разворачивая обратно.

– Да подождите вы! Я сумку в машине оставлю! – вякнула вдруг она и Семен выхватил из ее рук сумку.

– Я сказал: вернись на свое рабочее место! – вспылил Семен и девушка моментально заткнулась. Сумка Арианы была на удивление тяжелой, и Семен вытряхнул на стол все ее содержимое.