– Кстати говоря нет, не мучили. Точнее, мне из целителей никто не попался, только ваша шаманка, южане, ковальщица и русал, – Этна пожала плечами, прогоняя от себя мысли о том, как прошло испытание шаманки. – Ничего слишком сложного, как у тебя не было, что даже обидно немного. Хотя вдруг это просто я прокололась и теперь считаю, что все было легко.

– Перестань, уверена, что ты отлично справилась! – поморщилась Аурея, толкая целительницу в плечо. – Пойдем, все уже, кажется, начинают собираться.

И правда, на поляне стало более людно, а все приготовления почти подошли к концу. Бывшие ученики, пока выдалась возможность, обнимались со своими родителями. Амос стоял рядом с мужчиной и женщиной, которые с любовью смотрели на сына и ласково приобнимали за плечи Августу, чьи родители работали на Юге и не смогли присутствовать на этом торжестве. Рядом с ними стояла и тетя юноши, воодушевленно что-то рассказывая. Мужчина с лукавой улыбкой, и женщина с темными непослушными волосами обнимали своих близнецов, что-то говоря им, отчего вся семья весело улыбалась.

Так странно было наблюдать за тем, что дети и родители проводили время вместе. И так странно было осознавать, что родители выбрали одну стезю, а их дети – другую. Но при этом на этот счет не было никаких разногласий.

– Ты скучаешь по своим? – спросила Этна, наблюдая за всеми собравшимися. Держа лицо спокойным и безэмоциональным. Ее родители тоже могли быть тут. Могли обнимать ее, поздравлять и шутить. Могли. Но по неведомым причинам отказались от нее, оставив одну с зияющей дырой на месте сердца.

– Разумеется. Надеюсь увидеться с мамой во время Отбора хоть мельком, отца-то и так смогу увидеть, – Аурея улыбнулась, отвечая честно. Даже ей, кажется, было немного грустно от того, что ее мать, служившая камеристкой, и отец, работающий пекарем, не могут присутствовать на празднике. И если ей было грустно, то каково тогда было Этне? – А что ты думаешь насчет Отбора, кстати говоря?

– Думаю, что иду с тобой пытать счастья. Мое извечное любопытство никуда не делось и…

– Аурея!

К девушкам, сквозь толпу северян, протолкнулся высокий мужчина, а его ясно-голубые глаза с любовью и гордостью смотрели на шаманку. Его одежда была простой и без изысков, не позволяя понять истинный статус, а на плече висела дорожная сумка. Подойдя к девушкам, он поздоровался с теми, сложив пальцы и склонив голову, прежде чем заключил улыбающуюся дочь в объятия.

– Отец! – шаманка искренне и широко улыбалась, обнимая отца, утыкаясь лицом в его крепкое плечо, оставляя Этну с улыбкой наблюдать за воссоединением семьи. Насколько она знала, мать подруги в свое время отправилась на Отбор, будучи шаманкой, и успешно прошла его, став камеристкой. Вот только в отличие от многих людей, которым оказала доверие королевская семья, она не вышла замуж за знатного южанина при Дворе, влюбившись в обычного пекаря, который готовил хлеб специально для правящих королев. Родив ребенка, мать Ауреи не покинула своего поста, так что ее мужу пришлось взять на себя всю ответственность за дочь и лишь через год отвести ту на Север, чтобы она воспитывалась как ее мать. – Я не ожидала тебя здесь увидеть. Как ты узнал, что сегодня было испытание?

– Это было не сложно, учитывая, что ваши ходили и искали себе добровольцев, – мужчина усмехнулся, наконец выпуская дочь из объятий и окидывая ее любящим взглядом. – Пришел, как смог. Мама в курсе, что я тут и передает тебе привет.

– Спасибо. С ней мы тоже скоро встретимся, я ведь собираюсь участвовать в Отборе.

– О как. Ну я передам ей. А ты, Этна? Будешь пытать счастья? – ясный взор обратился на девушку, задерживаясь на ее темных глазах.

– Разумеется, Юлий, – сдержанно ответила будущая целительница, изогнув губы в слабой улыбке. Отец подруги ей всегда нравился. Он также, как и его дочь, хорошо относился к ней, не взирая на странное происхождение и паутину шрамов. Впрочем, вдруг его хорошее отношение – это просто замаскированная жалость? Не хотелось думать об этом в такой торжественный день.

– Ну и правильно. Уверен, тебе понравится Юг, – Юлий искренне улыбнулся, наслышанный про чужое бескрайнее любопытство и слабо сжал плечо девушки. – Рассказывайте, как прошли испытания?

Ответ на этот вопрос так и не прозвучал, ведь именно в этот миг чей-то зычный голос попросил, чтобы все заняли места за накрытыми столами и тишины. Говорившим оказался Эйгон, обводя своими серьезными глазами всех собравшихся северян, которые поспешили послушаться его. Наконец приблизилась самая долгожданная часть этого угасающего дня.

Все поспешили занять места на широких лавках. Целители мешались с шаманами, дети со взрослыми, а бывшие ученики – с наставниками. Юлий с девушками заняли свое место за одним из столов, которые стояли полукругом вокруг костра, который уже успели разжечь. Теперь его языки тянулись высоко вверх, сверкая и даря не только свет, но и тепло. Возле жаркого огня стояли Велес и Леона – старейшины целителей и шаманов, которые должны были огласить итоги испытания. Все взгляды вперились на самых пожилых северян. Любопытство витало в воздухе, которое успело достичь своего предела за этот день.

– Наконец можно начать самую долгожданную часть этого дня, – полушутя-полуворчливо начала старая шаманка, щербато улыбаясь. С разных уголков послышались приглушенные смешки. – Я, если вам интересно, на ногах с самого рассвета и, видит Мать, как сильно я устала. Поэтому не вижу смысла томить и вас.

– Ты как всегда весьма обаятельна, Леона, – Велес мягко улыбнулся, обратив взор выцветших глаз на шаманку. – Но я согласен, как бы там ни было. Одно могу сказать: я безмерно горд, что дождался этого дня и что мне выпала честь посвятить наших учеников в полноправных целителей и целительниц. Августа, Амос, Этна, Валериан и Виола, подойдите ко мне.

Названные ученики покинули свои места. Леона отошла в сторонку, чтобы дать бывшим ученикам выстроиться в шеренгу перед всеми присутствующими. На их лица отбрасывались тени от большого костра, а глаза сияли от волнения и радости. Все они смотрели на своих близких и дорогих людей, а их молодые сердца гулко, но радостно стучали за ребрами.

– Ученики, вы все весьма успешно справились с поставленной перед вами задачей, продемонстрировав не только теоретические знания, но и практические, – торжественно проговорил Велес, встав лицом к молодым людям, каждого одаривая гордым взглядом и ласковой улыбкой. – Поэтому теперь вы все имеете полное право называться целителями и целительницами.

К старейшине подошла Калисто, держа в руках пышные венки, сплетенные из цветов, листьев и веток ягод. Первый она отдала целителю и тот водрузил его на склоненную голову подошедшей Августы, проговорив слова благодарности Матери. Послышались аплодисменты, после которых девушка с улыбкой проговорила свою клятву, прежде чем уступила свое место возлюбленному.

Когда очередь дошла до Этны, она с трепетом и улыбкой склонила голову перед старым целителем, ощутив, как листья и веточки цепляются за волосы, но при этом венок очень крепко сидел на ее голове и был не таким тяжелым, каким казался поначалу. Подняв голову, она встретилась глазами с Велесом.

– Благодарю тебя, Мать леса, за то, что наставляешь руки этой целительницы. Впредь не покидай ее души, наставляя своими безмолвными советами и даруй ей мудрость во время лечения.

– Клянусь Белой Волчицей использовать свои знания лишь на благо просящих помощи и ни в коем разе во вред им. Клянусь быть мудрой и благоразумной, аккуратной и терпеливой, как и сама наша Мать. Откуда пришла ты, туда и вернемся мы. Твой зов – наша воля. Твои знания – наша сила. Истоки твои – наша мудрость. Куда поведешь ты, туда и пойдем мы.

Проговорив молитву Волчице, Этна тихо выдохнула, прижав к груди соединенные большие и указательные пальцы, остальные просто сжимая.

Уступив свое место Валериану, целительница осталась стоять рядом с Августой и Амосом, с искренностью в глазах наблюдая за посвящением юноши.