– Макс, ты хочешь сказать, что не уверен в его земном происхождении? – спросил Крис. – Или что ты хочешь сказать?

– У меня на определённом этапе гонки за потоком астероидов возникли такие подозрения. Но тогда я не имел достаточно времени, чтобы хотя бы внимательно осмотреться внутри неё. Хотя некоторые мои ощущения подводили меня к этому вопросу. Например, ряд вещей в её устройстве мне показались странными.

– В таком случае, – сказал Роман, – нужно утверждать, что твой инопланетный разум здесь и сейчас, и, скорее всего, уже внутри Солнечной системы. И он настолько хорошо изучил наш уровень цивилизации, что может создавать для нас наши же корабли и, наверняка, не только их?

– Совершенно верно, – в тон произнёс Макс. – Снова обратимся к нашей истории. Цивилизации, обладавшие огнестрельным оружием, без проблем могли делать копья и луки для тех, кто находился на более низком уровне развития и не обладал технологиями создания ружей.

– Инга, – обратился Крис к девушке, – а вы к какому предположению ближе? К искусственности или естественности явления? Или у вас есть своё, отличное от рассматриваемых мнение?

Мужчины развернулись в сторону девушки и вопросительно взглянули на неё. Инга ответила:

– Я склоняюсь к предположению Макса. Во время нашего полёта в потоке у меня возникла ассоциация. Помните, когда мы познакомились с Максом ещё на Земле до полёта, то на следующий день отвезли его к подводной пещере? Когда-то незадолго до этого мы с Романом случайно открыли её. Там внутри действительно необычайно красиво. Блики отражённого света от небольших волн создают причудливые изображения на стенах пещеры. И Макс с нами согласился, когда попал туда в первый раз. – Макс кивнул в ответ на эти слова Инги. – Так вот, чтобы попасть в эту пещеру, нужно преодолеть под водой участок с достаточно сильным огибающим её течением. Оно тебя подхватывает и несёт. Нужна хорошая сноровка, сила и точный расчёт, чтобы выбраться из него с противоположной стороны. Причём в определённом месте. Только тогда можно попасть в пещеру. Так вот, я вспомнила про это подводное течение, когда мы стали невольными пленниками потока астероидов.

– И что же в таком случае должно восприниматься красивой пещерой, если попытаться выбраться из потока астероидов в нужном месте? – спросил Крис.

Вместо Инги ответил Макс:

– Этого мы не успели узнать. Инга, извини, что прервал тебя. – обратился он уже к девушке. – Можно я закончу мысль?

Инга слегка развела в сторону руки и приподняла их, демонстрируя молчаливое согласие.

– Я считаю, что следующую экспедицию нужно организовать в составе двух звездолётов. И одной из главных целей должен стать поиск подобных астероидов. Если мы сможем обнаружить их, то первый звездолёт осознанно войдёт в него с целью провести как можно более длительное исследование его природы изнутри, а второй снаружи должен будет контролировать ситуацию на предмет оказания возможной помощи, если возникнет угроза первому.

– То есть, – уточнил Крис, – первый звездолёт должен попытаться найти такой выход из потока, который приведёт его к предполагаемой «подводной пещере»?

– Да, – ответил Макс, – и полтора экипажа у нас уже есть. Мне нужен ещё один доброволец для полноценного второго экипажа. Хотя я настаиваю, чтобы мой экипаж был первым в нашем случае. А экипаж Романа нас бы контролировал и сопровождал.

– А почему ты считаешь, что выход из потока в нужное время и место приведёт вас именно в «подводную пещеру»? – спросил Крис. – Ведь при всей красивости аналогии, она не может быть совершенно верна. Ваша подводная пещера имеет однозначно естественную причину возникновения.

– Я так уж наверняка не считаю. Возможно, это действительно не совсем удачная аналогия. Мы же отталкиваемся от земного ассоциативного восприятия. Но, в любом случае, нам нужно провести исследование этого явления. И, на мой взгляд, делая это одновременно изнутри и снаружи, можно быстрее докопаться до причины. Например, у нас есть достаточно значительные теоретические выкладки по так называемым «кротовым норам» в космосе. Но пока у нас нет возможности приблизиться к ним и попытаться изучить их на практике. Почему бы не предположить, что обнаруженные нами потоки астероидов являются следствием определённых возмущений, которые могут иметь сходную природу с «кротовыми норами»?

– Какое-то слишком невероятное предположение на мой взгляд, – дал свою оценку Роман.

– Но ты ведь не возражаешь управлять звездолётом снаружи потока, если такая экспедиция будет запланирована и подготовлена? – спросил его Макс.

– Конечно, мы нисколько не возражаем, – ответил Роман, взяв за руку Ингу, находящуюся в соседнем кресле.

Та ответила лёгким кивком. А Макс увлечённо продолжал, почти не останавливаясь:

– Да, конечно, иногда в голову могут прийти совершенно фантастические предположения. На основании наблюдений, не укладывающихся в рамки никаких объяснений. Но, может быть, мы возьмём за основу самые невероятные предположения, чтобы впоследствии, продвигаясь в сторону изучения природы явления, постепенно отсеивать неподтверждаемые гипотезы? И тем самым приближаться к причине?

Крис молча посмотрел на трёх молодых людей. Так получилось, что на сегодняшний день они оказались лучшими космическими пилотами среди всех остальных. Два месяца назад они смогли выбраться из невероятно сложной аварийной ситуации благодаря своему профессионализму. Их молодые лица были одухотворены романтикой межзвёздных полётов. На них читалось желание покорения неизведанных доселе космических пространств. Они видели себя первооткрывателями. И это их совершенно не страшило, а, наоборот, питало надеждой удовлетворения максималистских амбиций.

– Хорошо, – произнёс он, – я вас понял. Я не знаю, чем закончится мой доклад на Земле. Но сама моя должность предполагает дальнейшую организацию и подготовку космических полётов в принципе. Не могу обещать вам, что следующая экспедиция окажется такой, какой вы её представляете, но один сторонник в руководстве у вас точно есть.

Макс потянулся в кресле. Привычный полусумрак заполнял пространство отсека управления. Ярким пятном светился экран монитора, на который выводились параметры полета управляемого им космического корабля. В данный момент основное рабочее пространство экрана было занято упорядоченно выстроенными блоками программы, над которой работал пилот. Информация о параметрах полёта была аккуратно сдвинута им и размещена на краю монитора таким образом, чтобы он не терял её из вида. Несколько секунд Макс задумчиво смотрел на результат своего многочасового труда. Затем лёгким движением пальцев вдоль экрана сохранил программу в памяти бортового компьютера. Освобождённое место на экране монитора тут же заполнилось информационными блоками параметров полёта и состояния корабля. Беспокойства они не вызывали. Вот уже не первую неделю они светили успокаивающими зелёными тонами. Красных, предупреждающих и настораживающих, среди них не наблюдалось. Но, тем не менее, Макс всмотрелся в некоторые столбики цифр и графиков, чтобы убедиться в этом окончательно. Всё было в полном порядке. Управляемый им аппарат совершал свой полёт по запланированной траектории без каких-либо происшествий. Затёкшие от долгого сидения мышцы требовали разминки. Макс легко поднялся из кресла и направился в тренажёрный отсек.

Помещение спортивного отсека представляло из себя куб со стороной примерно четыре метра. Загруженные в компьютер программы давали возможность достаточно широкого выбора игровых спортивных симуляторов. Встроенные в углах отсека видеопроекторы создавали на его стенках реалистичные изображения спортивных площадок, соответствующих выбранной программе. Когда они включались, стенки переставали быть видны. Создавалось визуальное ощущение пространственного продолжения в направлении отображаемой на стене картинки. Таким образом получался объёмный эффект, позволяющий иллюзорно выходить за пределы тренажёрного отсека. Сегодня Макс решил выбрать футбол. Это была одна из любимых его тренировок. Он с удовольствием бил по компьютерному «мячу», «улетающему» в сторону «стоявших» от него примерно в пятнадцати метрах «ворот». При этом чувствительные датчики в спортивной форме и обуви создавали при контакте с «мячом» соответствующее давление на поверхность различных участков тела. Таким образом, игрок получал полное ощущение нанесения удара по отсутствующему в реальности спортивному снаряду. Другие датчики измеряли направление и силу «удара» по «мячу» игроком и рассчитывали в зависимости от них траекторию его полёта. Проекторы тут же прорисовывали движения «мяча». Макс при этом совершенно не чувствовал разницы между ударами по «мячу» на симуляторе с ощущениями, как если бы он находился на стадионе. Для полного ощущения реальности компьютер даже добавлял в воздух запах свежескошенной травы.