Снился мне Клинт Иствуд. Старый ковбой снова угощал меня кофе, на своём ранчо в Санта-Фе, где мы действительно посидели за тихой беседой в 86-м году. Только во сне беседа тихой не была. Старина Клинт был сильно на взводе, ругался и ворчал.

Утро было катастрофическое. Ещё в темноте я получил пинок под рёбра, правда довольно мягкий, и сиплый, треснутый голос громко резанул по ушам:

– Подъём!!!

Спал я довольно крепко, так что возвращаться в реальность пришлось стремительно и издалека. Мягким пинок был потому, что пинали ногой в валенке. Где-то недалеко от сарая на столбе горел тусклейший фонарь в мире, казалось, что, если его выключить, станет гораздо светлее, так вот, в его лучах, пробившихся через маленькое закопчённое окошко, я увидел диковатую, небритую человеческую морду с улыбкой на тонких губах, холодным, блуждающим взглядом и огромными ушами.

– Подъём, – теперь уже прошептал он, как будто орать нужно, только когда человек спит, а раз проснулся, то можно уже и подумать, блядь, о его чувствах.

Этого человека звали Андрей. Он был слабоумен и недоразвит, как мне объяснили потом пацаны. Как я понял ещё позже, он был очень умён, хитёр и добр. Мы стали крепкими друзьями, он не раз спасал мне жизнь и душу мою от падения в пропасть, и ему я посвящу вскоре отдельную главу, хоть он и достоин целой книги.

Будил меня Андрей на зарядку. Перед сараем на снегу мы в одних штанах все семеро босиком разминались, отжимались (я заметил, что Андрей отжимается с амплитудой сантиметра в полтора, как девочка, и давалось ему это совсем нелегко), делали «рубашку», то есть осыпали ударами неподвижного партнёра с ног по шею в определённой последовательности, и умывались водой из ручья. На «рубашке» я пришёл, конечно, в полную негодность, по сути меня просто отпиздили, хотя мои удары не причинили ни малейшего беспокойства партнёру. Зато ручей привёл в чувство (умываться – значит облиться водой полностью), и я опять заметил странную вещь. После меня умывался Андрей, самым последним. Он окунул в воду два пальца и провёл ими по векам, на чём и остановился. А когда я спросил пацанов – почему он не отжимался и не умывался как все, мне и сообщили, что Андрей – человек юродивый, на него давно махнули рукой, и делает он всё по-своему, ибо спрос с него никакой. Я рассмотрел его повнимательнее, увидел согнутого жизнью одинокого и беспомощного дядьку, такое существо действительно в валенках, с дурацкой улыбкой и бессмысленным взглядом. Да, думаю… дебил. Ладно.

Настало утро и без всякого завтрака мы пошли в храм, где все разбрелись по своим работам, а я со вчерашними пацанами ждал встречи с наставником, как мне сказали. Я её правда ждал, этой встречи. Я приготовил несколько вопросов и одно небольшое, но ёмкое вступительное слово, которое должно было вытащить меня из этого бреда.

Однако, когда наставник появился, всё пошло не по плану. Это был небольшого роста худой крепыш в чёрных брюках, туфлях и водолазке, с маленькой бородкой и коротким ёжиком на голове. Он производил впечатление человека адекватного, наверное, из-за задумчивых чёрных глаз, и я воспылал надеждой на то, что меня услышат! Разумеется, я не ответил на его приветствие так, как меня учили, от волнения и нетерпения кивнув торопливо «здрасте», я начал было объяснять, какая чудовищная произошла ошибка, но получил короткий удар (фирменный он у них, сука, что ли, подумал, поднимаясь с земли) и больше ничего говорить не стал.

Наставник этот тоже был неразговорчив.

– Теперь твоя забота – собаки. Кормить, гулять, дрессировка, чистка, подготовка к бою и все остальное. Ребята объяснят.

И ушёл.

С одной стороны, я рад был, что он ушёл. Такое разочарование от собственной ошибки, от того, как я обманулся его глазами, хотелось прожить подальше от него. С другой стороны, я ясно понял, что дела обстоят куда серьёзнее, чем я думал, выбраться отсюда наскоком, с помощью моих представлений о том, как устроен мир, явно не выйдет. Ловить пиздюлю каждый раз, как пробую говорить с ними по-человечески, я решил прекратить. Нужно осмотреться как следует, и уйдёт на это времени неизвестно сколько, так что о времени лучше просто на время забыть.

Словно ждали этого момента и сразу толпой, шурша крыльями, отпустили и улетели прочь преследовавшие меня мысли о доме, родителях, друзьях и карьере, о планах и заботах, «как только окажусь в Москве», и сама Москва. Я повернулся к ребятам и сказал:

– Ну, показывайте, братцы, что у вас тут за дела. Чё там за собаки такие? И когда можно будет что-нибудь пожрать?

– Насчёт пожрать ты не торопись. Сначала собаки.

И они познакомили меня с собаками. Но об этом в следующий раз.

#storyомонастыре

– Насчёт пожрать ты не торопись. Сначала собаки.

Но пошли мы не к клеткам, а в самый дальний, самый маленький и тёмный закуток храма, в огороженную досками и покрытую листом железа душегубку, в которой мне предстояло отныне проводить каждое утро.

Почти год я ухаживал и возился с питомником бойцовых собак при монастыре. Было много других забот и обязанностей, но основная моя задача была в этом, и в этом мне повезло. Может, кто и пытался сломить меня, бросив к диким, озлобленным, озверевшим от боёв и голодухи псам, но он просчитался, потому что собаки оказались куда лучше людей.

Просыпался я раньше всех, задолго до рассвета, минуя треклятую зарядку, шёл от сарая с двумя ведрами за водой, к колодцу. От колодца, к которому вела лестница вверх по холму, метров 100, нужно было спускаться вниз, и по дороге полные вёдра держать нужно было либо на вытянутых в стороны руках, либо, если сил не хватало, на согнутых в локтях. Таковы были правила, выносливость тела и духа прививалась во всяких таких мудовых мелочах, и я не рисковал до поры их нарушать, хотя дело происходило ночью и до общего подъёма. Нет, я не против, конечно, если человек впадает добровольно в аскезу, пусть даже он хуй себе отпилит тупым ножом ради общего, так сказать, укрепления, если ему нравится. Но когда мотиватор – это ночь в яме промёрзшей земли, двадцатка розг или неожиданная пуля из пневматической винтовки в щёку (наставник был большой выдумщик по части блюдения правил), нужно крепко понимать и помнить, действительно ли я этого хочу или меня заставили. Потому что в порыве выслуги привилегий, в попытке избежать наказания, в стараниях максимально соответствовать кодексу и уставу окружающей реальности как-то очень легко начинаешь забывать, отчего жизнь именно такая, какая она есть вокруг. Начинаешь считать, что всё это придумано тобой и в соответствии твоим желаниям, впадаешь в удивительную иллюзию, в которой то, что происходит, – норма, в которой «так оно всё и должно быть», и забываешь о том, кто ты на самом деле, растворяешься и исчезаешь без следа. Всё это я начал понимать головой гораздо позже, но на уровне интуиции я твёрдо не позволял себе забывать, как я здесь оказался. Злость и желание отомстить согревали меня, поддерживали и позволяли сохранить собственную идентичность почти всё время, что я провёл в монастыре, не проявляясь внешне, где я был смиренным и послушным адептом, принимающим свою судьбу за благо, Господом данное, посмеиваясь внутри, «как он их всех наебал».

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.