Книга «На далёких берегах России» написана на основе достоверных исторических событий России XVII-XIX веках. В российской истории XVII век считается «золотым веком» географических открытий. Именно тогда ватаги русских первопроходцев устремились на восток в поисках лучших земель и добычи пушнины. Они, продвигаясь по многочисленным рекам Сибири, дошли до берегов Тихого океана и основали там остроги, ставшие приморскими городами, твердынями России. Документальные свидетельства о походах русских первооткрывателей крайне скудные, и историки знают об этих экспедициях по описаниям из так называемых «скасок». Вот об этих самых ярких русских «конкистадорах », реальных покорителей Сибири, и написаны первые три миниатюры. А далее речь пойдёт о защите приморских городов России.

Западная Европа всегда завидовала обширности российской территории и злобно препятствовала торговле России с другими странами, создавая ей болезненную конкуренцию. И если в XVII-XVIII веках русские первопроходцы основывали остроги, ставшие городами на берегах морей, то в XIX-XX веках пришлось их защищать от нападения англо-французких и японских захватчиков, жаждущих уничтожить российские города-порты и сжечь флот. Таким образом изолировать Россию от внешнего мира и прервать торговые отношения с другими странами. Так вот, четыре следующие миниатюры в книге «На далёких берегах России» посвящены русским героям, защитникам морских берегов России.

1623 год. Москва бурлила слухами о несметных богатствах Сибири, и стрелецкая слобода пришла в движение, когда узнала, что готовиться поход за сибирской пушниной. Все вокруг только об этом и говорили:

– Будет набор служивых в Сибирь для добычи «мягкой рухляди». Пойдём, скорей запишемся.

Молодой рослый стрелец Пётр Бекетов по указанию отца поспешил на подворье князя Сулешова, где готовился сибирский поход. В руках у него был заветный свиток, в котором отец просил князя дать доходную службу своему сыну. Пётр очень торопился и, пробираясь сквозь праздную толпу горожан, скопившуюся перед воротами княжеского подворья, хотел проскочить между двух верзил. Как вдруг один из них неожиданно, играючи, подставил своё плечо и Пётр, споткнувшись, обронил свиток на землю. Он нагнулся и стал искать рулончик и, не увидев его, поднял глаза.

«О Боже!» – и он увидел милое личико молоденькой девицы с огромными голубыми глазами и с длинными ресницами. А ещё Пётр заметил, как какой-то рослый парень на ходу запихивал свиток за пазуху. При этом он ещё и улыбался той девице, которая шла вместе с ним и хохотала, показывая пальцем на Петра:

– Какой увалень. Что это он ищет под ногами?

На мгновение Пётр забыл о свитке и остолбенел, увидев смеющуюся девицу. А про себя подумал: «Какие глазищи, утонуть можно в них», и густо покраснев, опустил свои глаза. А когда же Пётр поднял голову, чтобы вновь увидеть девицу, то парочка исчезла в людской толпе.

– Как же я без свитка явлюсь к князю? – корил он себя. – Вот недотёпа.

Но расстроенный Пётр всё же решился без челобитной отца попасть к князю на приём, и стал пробираться сквозь толпу во двор княжеского подворья. У крыльца столпились разные люди, среди них даже мелькали красные кафтаны стрельцов. Шум, гам не утихал, и было видно, что все желали идти в сибирский поход за соболиными шкурками и только ждали вызова.

– Да, пустите меня, – закричал Пётр, пробиваясь к крыльцу и, проскочив мимо двух холопов, стоящих у дверей хором, с размаху открыл дверь и хотел войти…

Как вдруг получил удар по лбу колоколом, висящим над дверью. Колокол зазвенел, послышался хохот, а Пётр выхватил саблю и заорал:

– Кто напал? Убью!

И в это мгновение он увидел властного боярина, сидевшего за столом с дьяками. Пётр сразу успокоился и подумал: «Видать этот боярин, и есть князь, обращусь к нему», и пробасил:

– Прости боярин, я защищался.

Увидев юношу, князь сразу подумал: «Этот без сомнения сын Бекетова, одно лицо!», и стал его успокаивать:

– Уймись юноша, это лишь входной «колокольчик» над дверью, – улыбнулся князь и спросил. – У тебя какое дело ко мне?

– Боярин, – басом отчеканил Пётр, – прошу записать меня на службу в Сибирь.

– Надеюсь, челобитная имеется? – спросил его князь с ехидцей.

– Была, – мрачно ответил Пётр. – Украли прямо перед вашими воротами.

– Ладно. Впредь будь осмотрительнее, – опять улыбнулся князь и велел дьяку. – Это Пётр Бекетов, запиши его в сибирский отряд десятником.

Вдруг Пётр обернулся и аж подскочил, увидев кого-то…

– Вот он! Подлец, вор, укравший челобитную отца, – вскричал он и исчез в проёме открытой двери.

– Горяч, весь в отца, – покачал головой князь Сулешов, – добрый будет воин.

А Пётр уже нёсся за своим обидчиком, который мелькнул в толпе казаков и стрельцов, стоявших во дворе.

– Попался с…, – растолкав казаков, закричал Пётр и сходу ударом кулака повалил его на землю. Тот опешил:

– Чо, это ты?

– Ты вор. Отдай мой свиток.

Обидчик живо вскочил:

– Чаго? – удивился он и, размахнувшись, ударил Петра в грудь.

Удар был такой силы, что у Петра потемнело в глазах, и он отлетел на казаков. Те его придержали, а затем втолкнули в круг, который сам собою образовался. Пётр под крики казаков рванулся к своему сопернику и обхватил его руками. Они крепко сцепились и стали бороться, топчась на месте, а казаки кричали и подбадривали бойцов. Казалось, Пётр был слабее своего соперника, но он не сдавался и старался повалить того, но это ему никак не удавалось. Соперник, чувствуя свою силу, не спешил с победой, и боролся, получая удовольствие. Так они ходили в обнимку, поднимая пыль, пока не появился стрелец, который зачитал список и объявил:

– Кто попал в список сибирского отряда велено идти в канцелярию за довольствием.

Услышав свои имена, борцы расцепились и удивлённо посмотрели друг на друга.

– Ты, чей будешь? – спросил Пётр и улыбнулся. – Я Пётр Бекетов

– А я Максим Урасов со стрелецкой слободы, – ответил соперник.

– Так отдай свиток, – вскричал Пётр, – это челобитная моего отца к боярину.

– Чо ко мне прицепился? – удивился Максим. – А если что и есть, то вот!

И он неторопливо достал из-за пазухи свиток и раскрутил его:

– Видишь, это листок псалтыря.

– Я-то подумал, что ты украл у меня свиток, – недоумевал Пётр.

– Ты и без челобитной попал в список, – заулыбался Максим. – Бежим в канцелярию за довольствием. Теперь мы с тобой вместе идём в сибирский поход.

Так они подружились.

Вскоре по велению царя Михаила Фёдоровича отряд стрельцов во главе с боярином, князем Юрием Яншеевичем Сулешовым, назначенным воеводой в Тобольск, отправился в далёкую Сибирь.

В мае 1627 года, сдав воеводство своему приемнику Дмитрию Трубецкому, князь Юрий Сулешов стал готовиться к своему возвращению в Москву, как вдруг он узнаёт о подготовленном заговоре против него. Сулешов, узнав имя главаря бунта, велел схватить и заковать в цепи, а с его казаками, отправленными в засаду, разобраться на месте.

Наконец, усиленный отряд стрельцов и казаков отправился в далёкий путь из Тобольска в Москву. Дорога была бесконечно длинная, но вот вскоре появилась Тюмень, и на смену тобольским казакам для сопровождения царского обоза прибыл тюменский конный отряд. А утром в Москву выдвинулся соединённый отряд в том же порядке. Впереди шли конные тюменские казаки, за ними следовал возок князя Сулешова, за ним – обозные телеги с государственной казной, а сзади двигалась московская стрелецкая охрана. Среди стрельцов, предвкушавших скорое возвращение в Москву, ехали на конях десятник Пётр Бекетов и его приятель Максим Урусов. Они весело переговаривались, как вдруг обоз остановился, и стрельцы стали оглядываться по сторонам. К княжескому возку прискакал атаман казаков, и что-то сказал князю. И сразу прозвучала команда: