– Ало, привет Максим, ты как, скоро? – торопливо спросила Илиана. Макс слышал, как она второпях собирает и шмякает на своём рабочем столе, друг на друга, какие папки и бумажки.

– Привет Лин, да как обычно, не опоздаю, тем более время в запасе ещё есть. Что-то случилось, а то такое чувство, что…

Макс не успел договорить, Илиана грубо и резко оборвала его, чуть ли не криком:

– В пятую точку засунь своё чувство! Нас с тобой срочно вызывает на собрание «о-кэ-эр-щик4». Собрание будет закрытым и приватным – приглашены только мы с тобой. Так что давай, в темпе, а то потом сам знаешь, что может быть.

– Да уж догадываюсь… Окей, тороплюсь, как могу, буду через десять минут. – Макс зашагал быстрее, грубо расталкивая в стороны мешающих идти людей.

– Хорошо, я жду тебя у его кабинета на третьем этаже, – более спокойно произнесла Илиана и связь прервалась – Илиана нажала на «левый пульс» – завершила вызов и полупрозрачная панель управления «виртхо́ма», расположенная перед взором Макса внизу, растворилась.

Человек несёт полную ответственность за свои деяния и её невозможно переложить на кого-то другого. Всё сделанное им, вплоть до малозначительных покупок в магазине, совершается через установленные чипы согласия и отмены – импланты, работающие на электромагнитных волнах. Устанавливаются каждому человеку при рождении у кистей рук, где можно нащупать пульс, а функционировать в полную меру начинают в восемнадцать лет – только с этого возраста человек может принимать участие в серьёзных крупных сделках и оказывать различных услуги, недоступные ранее – например, может купить недвижимость, или взять кредит. До совершеннолетия, возможности ограничивались «покупкой шоколадки» и другими незначительными повседневными операциями. Валютой же в ФСДР был сетевой коин ФСДР – «FSDR web-coin», который лежал на сетевом счёте, привязанному к биометрической учётной записи. Бумажная валюта не использовалась из-за нехватки природных ресурсов. Но на огромных созданных серверах и сетевых хранилищах полностью дублировались и хранились все необходимые данные граждан – учётные записи и сетевые кошельки. В случае массивных кибер-атак и выходе глобальной сети ФСДР из строя, можно легко восстановить данные и накопленные средства с многочисленных резервных хранилищ, которые девяносто процентов своего времени не подключены к сети и работают в автономном режиме до следующей синхронизации, на момент двенадцати часов вчерашнего дня – в это время происходит синхронизация всех данных. В случае же тотального энергетического кризиса, благодаря запасным оффлайн мощностям, существовала возможность создания и распечатки талонов из вторичного сырья о состоянии общего сетевого счёта с подтверждающей подлинность печатью партии и подписями её руководства. Но такая процедура займёт очень много времени…

«Виртхо́м», как и все устройства, работает по принципу полного согласия или отмены. Третьего варианта не дано. В «правом пульсе» у кисти вшит «чип согласия», который является устройством подтверждения и принятия всего, например принятия входящего вызова или же подтверждения личности в необходимых ситуациях. В «левом пульсе», наоборот, вшит «чип отмены» который не только может отменять, но и стирать необходимые носителю данные с различных устройств и из глобальной инфо-сети ФСДР; в неё же вшита сеть связи, называемая «Шум». Но выход в общую, недружественную, «грязную» «вебку», был не доступен обычным гражданам по понятным причинам. В «вебку» могли выходить только «Кузнец» (правящая общественная партия) и особенные привилегированные личности, например руководители ОКР «ЗАСЛОН», ведущие специалисты и так далее. «Кузнецом» отслеживались и контролировались абсолютно все действия. Выход в «вебку» был возможен согласно установленным протоколам и только по рабочей необходимости. «Шум» также строго контролировался, но уже не «Кузнецом», а различными внутренними органами и службами, со специальными установленными в сеть связи политиками пользования, в случае нарушений которых система оповещала моментально и нарушителя ждало серьёзное наказание. Благо, нарушений за всё время существования системы было очень мало.

Макс подходил к перекрёстку, позади осталось две трети пути. Виднелось длинное пятиэтажное здание с логотипом ОКР «ЗАСЛОН», главный вход которого располагался аккурат на против Фурштадской. Максу всегда казалось, что это здание занимает весь Литейный проспект, вплоть до Невы по одной стороне, и до Невского проспекта с другой – не видно конца и края.

«Свет потух, и в жизни тень? «Атомграм» осве́тит день!» – на стене одного из здания возник голографический анимационный плакат, на котором в тёмной комнате без света человек, незнающий чем заняться, берёт «виртхо́м», и ложится на диван, начинает кому-то писать сообщение, довольно пялясь с улыбкой в светящуюся стекляшку.

Поднялся промозглый сырой ветер, небо посерело, западали капли. В свете неоновых вывесок разных цветов, голограмм с красивыми девушками и импозантными мужчинами, которые завлекали танцами, необычными выходками и товарами мимо идущих потенциальных клиентов, дождь выглядел россыпью самоцветов, падающей с неба. Касаясь поверхности, каждый самоцвет разбивался на брызги из драгоценностей, растворяясь и исчезая, словно мираж.

Добравшись до широкой «литейки», остановился у пешеходного перехода, ожидая зелёный световой сигнал «голофора». Загорелся полупрозрачный зелёный, и толпа народу во главе с Максом решительно двинулась по световой проекции «зебры» из белых и жёлтых полос.

Резкий свист колёс – водитель ужасно дорогого фьючер-кара не включил «attentiveness» – специальный режим внимательности за рулём с минимумом отвлекающих деталей. Общался с какой-то пышногрудой стройной девицей, пытаясь разглядеть её прелести в окне вызова, который транслировался с устройства на лобовое стекло, в следствии чего не заметил вовремя «красный» и чуть не сбил Макса, идущего впереди огромной оравы.

– Ну етить… гаджет колотить! Да что ж за день сегодня такой, а? Бошку свою из астрала вынь, сетевой упырь! – Возмущённо переходя на крик, заявил наехавшему на него водителю. Сидевший за рулём не хилой комплекции мужик лет за сорок, не смотря на свою вину, хотел было выйти и «поговорить по-мужски», но видя десятки возмущённых и недовольных взглядов толпы, понял, что выйдет «себе дороже». Смахнул видеовызов с «лобача», со злостью крутанул руль влево, чтоб объехать, и притопил на «красный», срываясь со свистом, матерясь, брызжа слюнями в открытое окно на Макса и пешеходов.

Макс был не из робкого десятка, поэтому вдогонку попытался ударить ногой автохама по заднему бамперу, но промазал, тихо, со злостью, произнеся:

– Культурная столица, м-мать её…

Состояние Макса на взводе – было кому с утра подпортить настроение.

«Вирт, время!» – мысленно отдал команду своему «виртхо́му». Макс настроил виртуальный интерфейс своего гаджета так, чтобы вся необходимая информация на ходу не мешала обзору и не проецировалась прямо перед глазами. Например, время выводилось всегда справа в нижнем углу, погода – наоборот, в левом нижнем, а городская карта в левом верхнем. Всё это стало возможным благодаря чипу «нейровирт» – он формирует двустороннюю прямую связь между подключаемым устройством (компьютер или гаджет) и мозгом для обмена информацией. Вживляются чипы в область затылка.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.