Вздрогнув, парень опирается правой рукой о землю, впиваясь пальцами в мокрую траву. Видимо, чтобы держаться и не сорваться на меня, идиотку. Признаться честно, мне кажется, будет вполне справедливо, если он решит снести мне башку прямо здесь и сейчас.

– Ты идиотка? Какого хрена творишь? – злобно шипит, кое-как вставая на ноги и, хромая, подходя ко мне.

– Я… я не хотела, – пытаюсь оправдаться, но сразу понимаю, что как-то глупо это звучит. Боже, какая же я идиотка!

Резко закрываю лицо руками и начинаю позорно реветь. Конечно, он прав – я идиотка. Та самая, что чуть не убилась и не убила ни в чем не виновного парня. Причем молодого и до ужаса красивого. Да-да, я успела в свете фар покореженного мотоцикла немного разглядеть его внешность.

– Прости, – шепчу глухо, надеясь, что он меня услышит.

– Прости? Серьезно? Да ты чуть нас не угробила, – громкий голос, из-за которого хочется спрятаться, раздается практически над самым ухом.

Дергаюсь, отступаю назад и, споткнувшись о грязное колесо мотоцикла, резко разворачиваюсь и лечу носом в асфальт. В последний момент выставляю вперед трясущиеся руки. Спасаю нос, но не ладони и колени. Всхлипнув, сажусь, наплевав на внешний вид. Вытягиваю вперед ноги и любуюсь кровавыми потеками на красных колготках. Теперь с дырявыми коленками им место только на свалке. А ведь это мои любимые.

– Я не хотела, – сжав кулаки и превозмогая боль в окровавленных ладонях, смотрю на него сквозь пелену слез и забываю, как дышать.

Прямо надо мной, даже не думая помочь хоть словом, возвышается парень, чье телосложение вызывает только восхищение. Прямая спина, широкие плечи. Уверенная поза лидера. Непоколебимый, сильный. До ужаса красивый.

Его светлые волосы, мокрые от дождя и свисающие прядями на голубые глаза, вызывают умиление. А губы с капельками воды на них просят поцеловать.

Трясу головой, желая прогнать столь откровенные мысли. Да и в целом понять, что со мной происходит и почему я на него так реагирую. Но все четно.

– Не хотела она, – запустив пальцы в светлые волосы и растрепав их еще сильнее, так, что вода с них, смешиваясь с каплями дождя, попадает на черную кожаную куртку, он продолжает: – Знаешь, обычно таким ненормальным совершенно в другую сторону.

– В какую? – интересуюсь непонимающе и пытаюсь встать. Конечно, мне никто не помогает. Я ведь виновница незапланированного ночного торжества, но никак не жертва. Причем, в отличие от меня, он чувствует себя уверенно. К тому же он цел. А вот мои колени нещадно саднят и истекают кровью. Да я вообще чувствую себя огородным пугалом.

– Павлова 39, – и взгляд такой лукавый, будто я должна знать, что это и где…

И ведь я узнала! Узнала сразу, как только оказалась дома и привела себя в порядок.

А сейчас, удивленно пялясь на своего новоиспеченного одноклассника с нереально красивыми глазами, еще больше уверяюсь, что дорога в психбольницу однозначно ему заказана. Уж я-то постараюсь довести его до белого каления, чтобы в следующий раз лучше думал, куда девушек отправлять.

Виктория

Покидая класс, я ни о чем лишнем не думаю. По крайней мере, стараюсь, но куда там. Перед глазами то и дело мелькает он и его обворожительно опасная улыбка. А уши, словно локаторы, пытаются сквозь школьный шум в коридоре услышать его бархатный голос. Голос, от которого невольно замирает дыхание.

Весь урок я прокручивала в голове воспоминания о той встрече, что сбила меня с пути. Я не ожидала его когда-нибудь увидеть вновь и уж тем более не думала, что этот парень может быть моим одноклассником. Он выглядит старше, хотя на второй год точно не оставался. Слишком умный, слишком хитрый.

Слишком опасный.

Для меня!

– Эй, вареник, – доносится за спиной бархатный голос с легкой хрипотцой, и мое тело тормозит прежде, чем я успеваю понять, что он обращается ко мне. И как? Он назвал меня вареником, а я все еще считаю его нормальным парнем? Упс, кажется, я слишком сильно поторопилась с выводами. Недоглядела, не смогла.

– Как ты меня назвал? – шепчу, резко развернувшись к нему лицом и упираясь пальцем в титановую грудную клетку, никак иначе. Ну не может у нормального одиннадцатиклассника быть такое тело. Шикарное тело.

Черт, о чем я только думаю? Когда этот парень находится рядом со мной, мозги превращаются в сладкий кисель. А кисель я ненавижу с детского сада. И его должна ненавидеть. Все ведь очень просто: он, судя по его похотливому взгляду, что медленно скользит по мне и уделяет большое внимание груди и губам, настроен на совершенно другой лад. Я уже за это должна его ненавидеть, а еще он относится ко мне как все – с ненавистью, что прячет на дне своих голубых глаз. Но почему я чувствую обратное? Почему сердце начинается биться о грудную клетку активнее, когда он рядом. В шаговой доступности.

– Вареник, – и снова это дурацкое прозвище, от которого учащается пульс. А еще я невольно замечаю, что из его уст даже обзывательство звучит слишком мило.

– Еще раз так назовешь, – шепчу, надеясь, что выгляжу довольно устрашающе, и он не заметит моих истинных чувств, что я скрываю за очередной маской.

Искренне боюсь показаться влюбленной дурочкой. Для него это будет игра, для меня что-то больше. Что-то такое, с чем мне придется справляться в одиночестве. Так, стоп! Я что, сказала влюбленной?!

– То что, вареник? – Закрываю глаза и медленно вдыхаю, но слишком поздно понимаю, что аромат с древесными нотками и цитрусом попадает в ноздри и проникает в глубь меня. Жмурюсь и, резко распахнув глаза, прожигаю его ненавидящим взглядом.

Черт возьми, что со мной происходит, и почему я так глупо на него реагирую? Неужели это и есть любовь, о которой слагают легенды и пишут в любовных романах? Только не это, только не сейчас…

– Получишь ранцем по башке. – Не знаю, что на меня находит, но рука с ранцем слишком резко взмывает вверх.

Замираю и забываю, как дышать. Твою налево, и как теперь это разгребать? Такое он вряд ли простит, но, может, хоть станет меня ненавидеть по-настоящему, и мне будет проще находиться с ним в одном классе. Очень на это надеюсь.

Мотнув головой, он впивается в меня убийственным взглядом. Упс, кажется, я не жилец больше. Одно резкое движение хищника, и я в ловушке. Холодный взгляд, словно айсберг, пробирает до костей. Тело становится тряпичным, непослушным. А мысли все о нем и о нем.

– Ты охренела? – рычит, больно хватая меня за плечи и прислоняя спиной к холодной стене.

Я успеваю ртом хватануть крупицу воздуха и мысленно сосчитать до десяти, глупо надеясь, что сейчас кто-нибудь из учителей пройдет мимо нас и прекратит этот бедлам, грозящий закончиться чьей-то погибелью.

– Не трогай м-меня, – мой голос напоминает мышиный писк, но никак не речь уверенной девушки, коей я чувствовала себя еще утром.

Сейчас мне действительно страшно, особенно когда одна его рука ложится на мою талию, а другая касается лица. Я чувствую, как горят щеки от прикосновения его шершавых пальцев к нежной коже. Чувствую, как бессовестно учащается пульс, когда он большим пальцем нагло оттягивает мою нижнюю губу и склоняется ко мне. На дне его синих глаз плещется море эмоций. И мне становится вдвойне страшно, когда я вижу в его взгляде интерес, которого не должно быть. Только не ко мне. Только не сейчас, когда я готова пасть к его ногам сломленной девой.

– Когда захочу, тогда и буду трогать. И запомни, вареник, не тебе это решать, – припечатывает злым взглядом к месту и шепчет прямо в губы, обдавая мятным дыханием: – Слушай и запоминай: держись подальше от Юрки.

Он уходит быстрым шагом, а я все продолжаю стоять на месте и прокручивать его последнюю фразу. Что он хотел этим сказать? Неужели не доверяет своему другу? Хотя да, я сама ему не очень доверяю. Да, красивый парень, но доверия не вызывает смазливое лицо и похотливая улыбка. Вот он точно не пытается скрыть свои намерения относительно меня. А уж его тупые подкаты, от которых идут рвотные позывы, любого доведут до психбольницы.