- Бежит от гнева короля в родной замок?

- Да нет, тут все серьезнее. Похоже, он хочет заманить принца за собой, потому и не распустил войска, хотя и избегает пока открытого боя. Дело в том, что он не решился бы на новое восстание, не найдя серьезных союзников. А его союзникам много выгоднее встретить принца на переправе. Ведь за рекой Гельмунда поддерживают очень многие, а по эту сторону Лейна большинство народа предпочло бы снова увидеть наместником тебя. Да и твердая рука еще не забылась.

- Кто эти его союзники?

- Вот это пока и неизвестно. Его люди говорят о них весьма туманно. Но всерьез рассчитывают на их помощь и потому настроены на победу. Гельмунд не боится потерять сейчас города, ведь если он разобьет армию принца, они сами откроют ему ворота. Все, кроме Кариссы. А одну Кариссу он, пожалуй, возьмет, хотя и не без труда.

- Цитадель там старая, но крепкая, хотя я знаю вблизи пару замков посильнее, - Дэниел задумался. - Но что же теперь делать? Наверное, мне нужно срочно писать королю. Или нет, ехать, сейчас же ехать туда, и добиться аудиенции. Может быть...

- Погоди, - прервал его Эро. - Мы знали, что тебе угрожает опасность, но этих убийц могли послать не только союзники Гельмунда, но и твои враги при дворе.

Дэниел упрямо сказал:

- Надо сейчас же ехать к королю.

Эро пожал плечами.

- Не мне тебе советовать. Если хочешь, я могу помочь тебе исчезнуть так, что тебя долго искать не будут. Так долго, что ты сможешь хоть до Кариссы добраться, хоть до Ночных островов. Но куда ты поедешь, решай сам.

Дэниел лихорадочно обдумывал предложение.

- А зачем тебе это нужно?

Эро опять пожал плечами.

- Да ничего мне от тебя не нужно. Но хороший воин всегда полезнее там, куда его ведет долг. А союзники Гельмунда, скорее всего, наши враги. Мы почти уверены в этом. И если они твоей смерти хотели...

Дэниел удивленно поднял глаза:

- Но какие могут быть враги у братства наемников?

Эро улыбнулся.

- Этого я не скажу.

Дэниел подумал вдруг, что все это может оказаться хитро придуманной провокацией, поводом выманить его из поместья, заставить мчаться куда глаза глядят, и тем окончательно навлечь на него монарший гнев. Но Эро хотелось доверять. Не мог человек, который ведет себя так честно и открыто, хладнокровно убить двух своих, чтобы подставить одного чужого. Не мог! А если мог, то катись этот мир хоть в бездну! И он решился:

- Хорошо, Эро, я приму твою помощь. Сейчас я вернусь домой, а к утру буду уже готов к дороге.

- Возвращаться тебе нельзя. Иначе прево Мартин сразу узнает о твоем бегстве.

- Почему? - недоуменно спросил Дэниел.

- Сэр Дэниел, ты наивен, как ребенок. Потому что твои люди тотчас доносить ему об этом кинутся. Не все, конечно, но и одного хватит.

- Но я должен вернуться туда. Мой меч...

- Который знает половина страны? - Эро усмехнулся. - Нет, ты и вправду истинный рыцарь. Без страха, без упрека... Но, надеюсь, все же не без головы. И не хочешь без нее остаться. Так что, если ты действительно мою помощь принимаешь, то слушай мои советы. Для тебя же лучше будет.

- Хорошо, - Дэниел снова хлебнул вина, не ощущая от волнения вкуса. - Я не поеду к королю, пока не буду уверен, что от этого не будет пользы. У меня осталась пара-тройка друзей, к которым я загляну, чтоб узнать у них, что теперь к чему в столице.

- Да опять ты не про то! - с легкой досадой сказал Эро. - Мое дело - помочь тебе исчезнуть, а потом хоть в петлю кидайся. Я тебе тут не советник и, тем паче, не судья. Но чтобы тебя не поймали, как преступника, раньше, чем ты сам объявиться пожелаешь, уж лучше послушай меня.

- И что же ты предлагаешь? - спросил Дэниел не без сарказма. Все происходящее уже начинало забавлять его своей неожиданностью и невероятностью, хотя где-то в глубине сознания тяжело шевелилась боль.

Эро прошелся по комнате.

- Нужно сделать так, чтобы тебя приняли за мертвого. Кинжал стоит оставить там, где произошла схватка - ведь одна из ран нанесена именно им. А если твоего коня найдут щиплющим траву на окраине города, а окровавленную одежду где-нибудь в канаве, то сильно задумаются о том, что же с тобой стало.

- А я как, голышом в столицу поеду? - Дэниел даже улыбнулся.

- Нет, я дам тебе доспехи, оружие и коня. Свои. И одежда найдется. Только пряжку на плащ прикрепи другую, - и Эро достал металлический овал с вырезанным на нем изображением грифона.

Дэниел сначала не понял, в чем разница, но, приглядевшись, обнаружил, что пряжку Эро украшает оскаленная волчья морда. Он задумался было над символикой, но тут вдруг осознал смысл предложения, сделанного воином.

- Слушай, а ты-то с чем останешься? Или у тебя здесь арсенал?

Эро спокойно глянул на него.

- Я найду себе все, что надо.

- Но тебе-то зачем все это сдалось?! - не удержался Дэниел. - Спасает меня, понимаешь ли, в переулке, собственное оружие отдает... Рассказали бы - не поверил. Что ты за благодетель такой?

Эро выдержал его взгляд.

- Не волнуйся, никто меня не подсылал. Просто ты - воин. И ты сейчас в беде. У тебя даже глаза как у больной собаки, которую на охоту не берут. Значит, надо помочь.

Дэниел опустил голову, взял у Эро пряжку и нервно начал крутить ее в руках.

- Слушай, а если меня ваши встретят? Как их - Свободные воины, что ли? Что я им скажу?

- Ты скажешь, что ты - воин Дэн по имени Гест, а имя тебе дал воин Эро по имени Ульв.

Дэниел снова взглянул на Эро. Он немного слышал о существовании вторых имен у людей, связанных с колдовством, и чувствовал сейчас себя так, как будто ему показали чужое сокровище. Эро же, не смущаясь, продолжал объяснять:

- Знак на пряжке скажет, что ты из рыцарей и изначально не принадлежал к клану, а твое Имя покажет, что ты скрываешься. Едва ли тебя будут о чем-нибудь спрашивать, и если попросишь - помогут.

Дэниел молча протянул Эро руку. А спустя полчаса воин Дэн выехал на гнедом кусачем жеребце на дорогу, свернул направо, на небольшую тропу и понесся, как сумасшедший, через перелески, чтобы, запутав следы, уже к вечеру быть у Старой часовни.

5.

Опальный маршал мог бы сказать, что от него отвернулась удача. Но никогда не сказал бы, что от него отвернулся бог. Дело в том, что отношение Дэниела к богам было весьма своеобразным. Даже единственного почитаемого им небожителя - Митру - он представлял, скорее, как набор абстрактных принципов, этакий свод небесных законов, написанный для земли, но не как личность. Потому, будучи искренним митраистом, он почти никогда не принимал участия в официальных действах и обрядах, легко пропускал священные таинства, принятые в дворянском кругу, и даже часовни посещал нечасто. Когда ему требовалось обратиться к богу, он говорил с ним своими словами, не прибегая к помощи принятых молитв. Да и знал он наизусть только одну, самую простую и известную среди солдат. Впервые он услышал ее перед первым своим большим боем, на Вейденских высотах, и запомнил сразу и навсегда. С тех пор набор немудреных слов превратился для Дэниела в своеобразную палочку-выручалочку, помогавшую вернуть душевный покой и сосредоточенность в трудные минуты. И, когда опальный маршал проснулся на мягкой кровати в доме Рейвена и обнаружил в своей голове форменный компот из воспоминаний, догадок и недооформившихся мыслей, он решил прибегнуть к испытанному средству.