— Тело уже не то, — пожаловался он. — Проще волей всё делать. Не подводит.

Волей он кружки достал, настойку, закуску. Последнюю притащил из другой комнаты. Не вставая с кресла. Удобно, что тут скажешь. Вскоре мне напиток плеснул. Понюхал. Пахло забористо.

— Пей-пей, — сказал он мне. — На ядрах воли настойка. Ты ведь их тоже просить будешь, наследник? — хитро посмотрел он на меня. — Эффекта сильного не будет, ты не бойся.

Я выпил. Небольшой глоток сделал. Соврал старик. Эффект был. Самое крепкое пойло отдыхает в сравнении с тем, что я сейчас выпил. Но когда эффект первого удара прошёл, сразу приятное тепло по телу разлилось.

— Хорошо-хорошо, — покивал он и свою рюмку выпил. — В обморок не упал — силен.

Да уж. Про упасть в обморок, это он не шутит. Пойло как оружие использовать можно.

— А то, что появился наследник, — это хорошо, всё просто, — сказал он. — То, что меня никак не сменят, — следствие общего упадка. Вот ты знаешь хоть одно место, — выставил он палец в мою сторону, — подобное этому, которое создали за последние триста лет? Я не знаю.

— И я не знаю, — покачал головой.

— О чем и речь. Раньше была совсем другая жизнь. Пусть я её не застал, но жил в те времена, когда эхо прошлого величия ещё гуляло по этим землям. Был совсем иной подход к восхождению! Закалка, воля, аура, внутренние и внешние таинства — это части одного целого. А сейчас? Даже те, кто мнит себя элитой, концентрируется на чем-то одном. Редко на двух направлениях.

— Не скажите. Хватает талантов, которые совмещают, — возразил я.

— Да? — посмотрел он на меня с откровенной насмешкой. — И многих ты знаешь? В твоем королевстве напирают на таинства внешние. В ауре неплохи. В моем — на волю. Зато в остальном плохи. У амаранцев — на внутреннюю закалку. Культ тела у них, видите ли. Иногда захаживают к нам, чтобы волю постичь, но единицы далеко заходят. Во внешних таинствах давным-давно деградировали. Поверь, даже триста лет назад всё было куда лучше в этом плане и те же амаранцы приезжали сюда куда чаще, чтобы обучиться.

— Если происходит упадок, то по какой причине?

— Да кто его знает. Но, уверен, причины надо искать в итогах той войны, где отличился император.

Старик пустился в воспоминания. Он не выглядел как мудрый правитель. Как обычный старик — да. Которому не с кем нормально поговорить, и он присел на благодарные уши. А я и не против. Он рассказывал о былых временах, как раньше всё было иначе. Зайди в любую деревню, послушай стариков и получишь точно такие же рассказы. С поправкой на то, что это говорил всё же правитель, мистик и повелитель воли.

Главное, что я почерпнул из разговора, — то, что совмещение тех дисциплин, которые я изучал, считалось раньше нормой. Единой нормой. Частями целого. И отсюда снова возникает вопрос. А случайно ли вышло, что я взялся именно за эти искусства? Та же воля — я её ещё на землях третьего порядка практиковать начал. Но откуда там её адепт взялся-то?

Этот вопрос я и задал старику мимоходом.

— Так откуда же знать, — задумался он. — Но сдаётся мне, что земли третьего порядка — это отстойники, куда сильных ссылали, чтобы не развивались. Может, потомок чей?

Такой ответ удивил и заставил по-новому задуматься. Я-то грешил на то, что это Церон подсуетился. Может, и подсуетился, но иначе? Использовал то, что было на месте?

— А зачем ссылать-то? — спросил я.

— Чтобы проще было контролировать тех, кто остался, — усмехнулся старик, будто я дитя малое и наивное, жизни не понимающее.

Уходил я в задумчивости, немного пьяным, зато со специями, которыми поделился мистик. Кая так и сидела на одиннадцатом круге. А у неё за спиной, за границей кругов, собралась толпа. Неужто заметили, что кто-то пришёл к старику? Ждут нового правителя или эпичной битвы за трон? Да плевать.

— Кая, — позвал я. — Уходим.

Она открыла глаза и покосилась на меня.

— Ты пил, что ли? — удивилась она.

— Я и тебе настойку взял, не переживай. Дам попробовать, когда война закончится.

— Это... — она не нашлась с ответом, а потом уже как-то неактуально было.

Открыв портал, я увёл женщину отсюда.

Смотреть за тем, как работает Резано, было приятно глазу. Как и за любой работой профессионала.

— Ты таскаешь их быстрее, чем я готовлю зелья, — сказал мужчина, рассматривая «ядра воли».

На этот раз это были не цветы, а что-то напоминающее орехи. Светящиеся, бледные.

— Это тебя напрягает?

— Я же уже говорил. За такую возможность любой мастер специй, даже живущий при дворе, отдаст обе ноги. Руки не отдаст, они в работе нужны.

— Помню-помню, — хмыкнул я. — Как у вас в целом дела?

— Если не считать того, что Хала на словах говорит, что понимает меня, а на деле тихо обижается, что я слишком много работаю... И если не считать того, что двухсоттысячная армия готовится напасть... То вполне ничего. — Резано на секунду повернулся и обозначил улыбку.

— До сих пор неловко, что напряг тебя.

— Я же уже говорил, — устало ответил он. — От таких возможностей не отказываются. То, что мы рискуем, так это вроде стандартная плата за жизнь. Просто... Как-то всё не вовремя.

— Да уж.

Кая в это время с Халой болтала. Я уловил, что она ко мне направилась. Вскоре дверь открылась, и она подала знак.

— Не буду отвлекать, — сказал я Резано.

— Приходи через шесть дней. Закончу первую партию.

— Так быстро?

— Опыт. Заготовки, — пожал он плечами, не поворачиваясь. — Всю рутинную часть я сделал заранее, осталось лишь провести ключевые процессы... Иди уже. А то тут...

Он не договорил, от него повеяло напряжением. В комнате, к слову, не сказать, что приятно находиться было. За Резано наблюдать — да, приятно, работал он четко, манипулируя тонкими энергиями и что-то там делая своё, одно ему понятное. От этой деятельности в окружающее пространство излишки энергии выбрасывались. Хаотичные, неприятные. Комната была изолирована, так что в остальной дом это эхо не проникнет. И хорошо, потому что сомневаюсь, что обычный человек такое выдержит. Всё же не с простыми специями работа идет, а с мистическими.

— Началось, — сказала мне Кая. — Они уже перебрасывают войска.

О как. Зашевелились.

Эар, понимая всю опасность, не смог отказаться от участия в коллективном самоубийстве под названием «навались толпой на Древнего».

Последние дни он только и занимался тем, что пытался найти, куда ведут следы. И каждый раз сталкивался с тем, что конечный источник нельзя было отследить. Иногда по причине запутанности следов, иногда по причине того, что с Эаром отказывались говорить, а иногда — из-за того, что следующее звено было убито.

Одно Эар мог сказать точно. Кто-то провёл ювелирную работу в том, чтобы натравить богов и бессмертных на Древнего. Финальной точкой стало то, что кто-то донес богам — Древний знает про их планы и собирается убить всех. Что он и начал делать, между прочим. В итоге это перевело ситуацию из гипотетической в неизбежную. Те, кто хотел отсидеться, поняли, что не получится.

Эар отчасти и сам приложил к этому руку. Безумие Древнего он видел. Если оно будет прогрессировать, то его и правда лучше уничтожить. Чужими руками. Поэтому всё это время Эар как-то умудрялся собирать информацию, общаться, но так и не вступил ни в одну команду. Предпочёл максимально остаться в стороне. Зная, что вся битва точно пойдет не так, как ожидают участники.

Боги такие боги. Весь их хитрый план свёлся к тому, что они разделились на команды. С доверием среди бессмертных было тяжеловато, поэтому уж как поделились. Решив навалиться толпой.

Что ещё более странно, Древний тоже пришёл. Настолько самоуверен и решил покончить со всеми разом?

Пусть Эаром и двигало любопытство, но инстинкт самосохранения никуда не девался. За битвой он собирался наблюдать с почтительного расстояния, не без основания полагая, что вблизи можно и головы лишиться.