— Ах, да. — говорит Эйка: — точно. Встреча с участниками прошлого сезона! Кируми выиграла путевку в Токио, а Бьянка — приз зрительских симпатий и ей рекламный контракт предложили. Первый же контракт у нее с «Отоми Инк» был. Пылесосы с искусственным интеллектом.

— Помню, как же — кивает Дездемона: — по всему городу плакаты висели. Как там … «сосет так, что аж дух захватывает!».

— Точно! — в памяти Кенты всплывают яркие плакаты, разделенные пополам, на одной половине — Бьянка, округлившая губы и глаза, на другой — пылесос Отомибот 2000. И стрелочками на обоих «Сосет!», и одна стрелочка на пылесос «Думает!». Как на мой взгляд оскорбительно для Бьянки и комплиментарно для пылесоса, а с другой стороны — вот сколько Бьянка за такой контракт получила и сколько пылесос? Понятно, что пылесос ни черта в жизни не понимает, а Бьянка за одно шоу известность в национальном масштабе получила, да еще и умудрилась ее не профукать. Героев «пятиминутки славы» полным-полно и большинство из них канут в безвестность сразу после окончания этих пяти минут. Те, кто смог на этом коротком бурсте рвануть свою карьеру и материальное благополучие в гору — скорее исключение, чем правило. Та же Бьянка, например — она и не сказать, чтобы прямо красива. Скорее такая экзотическая girl next door, девушка-соседка. Которая может забежать в гости, когда закончился чай, а в магазин идти неохота, здоровается каждое утро, сталкиваясь в коридоре, которую видишь на скамейке в парке или по возвращении из школы — как она идет домой о чем-то щебеча со стайкой своих подружек. Она не совсем японка, по ней видно, что кровь смешанная, а еще есть смешные конопушки на лице, которые она скрывает тональным кремом. Но иногда они видны, и она становится еще более родной и милой. Холодная красота — это не про нее. Это у нас Натсуми такой красотой может похвастаться, не красота, а бритва, того и гляди порежешься. И сразу пальцы долой, фонтан крови, а не тяни руки, она тебя сожрет и не подавится.

Но Бьянка не такая. У нее сейчас собственный телохранитель и бронированный «Мерседес», миллионные контракты и яхта, а все равно производит впечатление такой… свойской девушки. Соседка. Подружка. Такая, девушка, которая где-то рядом с тобой. Наверное, это в ней и подкупает, а не то, что она сосет лучше, чем пылесос.

Кроме того, не профукать свою славу, а монетизировать ее — для этого тоже ум нужен. И немаленький. Я вот не уверен, что смог бы. Вот закончиться шоу, выбью парочку рекламных контрактов, начну сотрудничать с Кумой и двигать профсоюз работников подвязки и чулочков, а вся эта слава так и пройдет. Потому что не знаю, что с ней делать. Если кто-то предложит проект какой — рассмотрю, а у самого в голове пусто, тихо, деревянная калитка скрипит и перекати-поле катится…

Вот как профсоюз организовать и какие сложности у меня будут и почему мне нужно в легальное поле выходить, да отшибать у всяких желающих руки погреть охоту за наш счет прокатиться — это мне понятно. У меня и план есть и краткий анализ правовых актов и даже наметки первого судебного процесса, и я уже решил, что Кимико председателем профсоюза сделаю, будет у нас так сказать лицо трудового протеста.

— О! — выруливает из-за угла Юрико с махровым полотенцем на шее и зубной щеткой в углу рта: — а вы чего тут торчите? Сора не вышла еще?

— Мико у нас заболела. Наверное — доверительно сообщает Эйка: — а я сперва Кенту позвала… а потом Сору. Вы там… все вместе спали, вот!

— Да разве ж с ними поспишь… — машет рукой Юрико: — всю ночь ко мне приставали, дай то, дай это, почеши тут, помассируй шею… а я диплом массажиста не для того получала, чтобы по ночам кому-то ноги разминать!

— У меня не нога а сплошной синяк! Если не размять, я бы сегодня и ходить не смог бы! — оправдываюсь я.

— Вот кто тебе посадил синяков — к тому и обращайся! — парирует Юрико, складывая руки на груди: — а то нашел себе массажиста! Кому ноги, а кому… что еще…

— Ай! — Эйка зажимает уши руками, зажмуривается и топает ногами: — вы! Вы все бесстыжие! А это я тут старшая и должна быть самой бесстыжей! Я хотела вас целоваться научить! А вы!

— Не… ну целоваться ты их все еще можешь научить — кидает на нас оценивающий взгляд Дездемона: — они поди уже и забыли, как это делается. Без языка-то… в щечку там…

После завтрака мы сидим и ждем, когда придет Шика и разведет нас по своим задачам. Я сижу и наблюдаю за всем происходящим. Это у меня, бездельника, вся неделя как калейдоскоп перед глазами пролетела, а я и не делал ничего толком, только выбил для себя особое положение и свои проблемы решал. Обещал тут людям рейтинги и все такое, а на деле — на деле ничего и не сделал толком. А у людей жизнь кипит, все, кроме Мико — приготовили выступления, переоделись в сценические костюмы сразу после завтрака и сейчас сидят в гостиной, нервничают. Опять, глядя на наряды окружающих, я понимаю, почему у всех этих актеров эстрады такие гонорары — попробуйте по двенадцать костюмов себе пошить! И качества они должны хорошего быть, а не разваливаться на вас как реквизит из сельского кружка самодеятельности, и все равно долго ты их не проносишь, потому как под каждый номер свой костюм по идее требуется. Это вот актеру театра и кино хорошо, там костюмы, как и остальной реквизит — ответственность студии. А вот эстрадникам или по-современному — айдолам — им самим надо своими костюмами заморачиваться. Чего только наряд Юрико стоит — она у нас сегодня в смокинге, обалдеть. Смокинг, как смокинг, казалось бы, чего тут такого, но сценический смокинг — он во-первых с блестящими стразами на лацканах, весь блестит, а во-вторых это смокинг только сверху. Снизу, там, где должны были быть брюки — на Юрико обтягивающие черные, под смокинг — шортики. Такие… микроскопические и только грань приличия позволяет называть это «шортики» а не трусики. Прямо из шортиков вырастают длинные ноги Юрико, затянутые в черные же чулки. Ах, да, самая важная часть костюма — это его спина. Вернее — отсутствие таковой. Вырез на спине этого смокинга трудно назвать вырезом, в нем видна практически вся Юрико… вплоть до изгиба в талии и ниже… намного ниже. Если приглядеться, то можно увидеть, как этот самый вырез заканчивается только там, где начинается другой разрез и всякий желающий может увидеть, что Юрико сегодня категорический противник вековой традиции ношения нижнего белья. Есть же у так называемый nobraclub, так тут и до трусов добрались. Впрочем, судя по отсутствию рубашки спереди этого смокинга — в том клубе она также является почетным членом.

— Смотришь… — констатирует факт Эйка, сидящая рядом: — вот у нее фигура все-таки… эх. И чего я такая старая? Двадцать семь лет! Еще три года, и я буду уже девушкой-остатком! Или… как там — последним мандарином на дне ящика… вот надо было замуж выходить, правильно мне матушка говорила — выходи замуж, а не ногами на сцене вот это все… кто тебя потом возьмет?

— Неправда — отвечаю я, не отрывая взгляда от разреза на спине у Юрико: — ты очень красивая и фигуристая. А опыт у девушки — это важно. Кроме того, вся эта суета с выйти замуж — это искусственно насаженный конструкт. Ты вот знаешь, что женщины вне брака живут дольше и чувствуют себя более счастливыми, чем те, кто в браке?

— А мужчины? — задает вопрос Эйка: — с ними что?

— Мужчины в браке наоборот живут дольше и чувствуют себя лучше. Вот и какого черта вы, женщины замуж стремитесь? Что там вам — медом намазано?

— Ну… замуж чтобы ребенка родить — отвечает Эйка: — тебе не понять, ты же парень. А я ребенка хочу… не сейчас, но в принципе.

— А причем тут замуж? — пожимаю плечами я: — заведи ребенка и все.

— Но … с мужем легче ребенка завести — отвечает Эйка: — знаешь, как все дорого? Школа, больница, университет… а потом ему еще и невесту искать и свадьбу праздновать, а такой как ты вырастет — так и несколько свадеб. Потом на внуков деньги тоже понадобятся… а все эти гаджеты знаешь сколько стоят? Одна робоняня…