– Нет-нет, друг мой, отдел «Каппа» исследует случаи сопряжения нашей вселенной с по-настоящему другими мирами, сосуществующими параллельно с нашей вселенной в некоем гигантском, невообразимом мультиверсуме. Имаго же не из какой-то другой вселенной, они обитают на нашей планете… В общем… Это сложно. Просто поверь, отдел «Каппа» в нашей работе не помощник.
– Ну хорошо, а зомби? – не унимался Бретт. – Ты всерьёз утверждаешь, что существуют зомби? Вот прям реально существуют? А примеры какие-нибудь можешь привести или эта тема тоже засекречена?
– Друг мой, ты наивно полагаешь, будто сотрудники отделов целыми днями точат лясы, выбалтывая направо и налево все подробности своей работы, – терпеливо произнёс Руфус Донахью. – По-твоему, я сижу в баре, ко мне подходит абсолютно незнакомый человек, мы обмениваемся тайным рукопожатием, по которому опознаём друг друга, и он такой: «Ба, чувак, да ты тоже из отделов! И я из отделов! Ты из какого?» А я ему: «Из «Лямбды»». А он мне: «Ну и чё там у вас как?» И дальше я ему всё выкладываю про имаго. И он такой: «Чувак, а я из «Дзеты», ща расскажу про зомбаков, со стула рухнешь!» И давай мне всё подряд выкладывать… Ты так это себе представляешь? Разуй наконец глаза, ни у кого из нас нет на лбу таблички, свидетельствующей, где мы работаем. Мы можем хоть каждый день пересекаться с коллегами из других отделов и даже не узнаем об этом. Тем более у нас не бывает никаких совместных посиделок. Деятельность каждого отдела и каждого полевого агента такова, что обсуждать её на досуге не возникает никакого желания.
Конечно отделы сотрудничают друг с другом и обмениваются информацией, вот только «Лямбда» среди них стоит особняком. Наша специфика такова, что подобной информацией не хватает духу поделиться даже с коллегами. Из-за этого другие отделы считают нас зазнайками и сами не очень-то охотно с нами общаются. Так что я в действительности ничего не знаю ни о пришельцах из космоса, ни о ведьмах, ни о параллельных мирах, ни о «снежном человеке». Конечно, иногда какие-то крохи и к нам просачиваются, но это всегда что-то настолько невероятное, что никаким боком не походит на истину. Внутренний здравый смысл принимает услышанное за фейк, за нарочно запущенную утку, призванную испытать нашу доверчивость и лишний раз над ней позубоскалить.
Ведя машину и следя за дорогой, Руфус Донахью покосился на стажёра.
– Однако, сегодня тебе повезло, друг мой, потому что однажды я действительно повстречал агента из отдела «Дзета» и узнал от него кое-что про зомби. И это действительно произошло в баре, представляешь! Для меня самого случившееся стало полнейшей неожиданностью. Бывалого полевого агента, прошедшего огонь и воду, трудно, практически невозможно выбить из колеи. Агент, которого я встретил, был не в себе, буквально сам не свой. Нетрудно было догадаться, что бедняга только что пережил ужасную личную трагедию. Неважно какую, главное, что личную. Учитывая, откуда он, рискну предположить, что зомби на его глазах прикончили кого-то, кто был ему близок и дорог. Очень-очень близок и дорог. Это, кстати, напоминает твой случай, только твой кузен не был тебе так уж близок и дорог, как была бы, скажем, мать, да и навыки твои армейские помогли тебе не расклеиться, а у него видимо всё было по-другому и он не выдержал, сломался. К сожалению, и такое бывает. Наша работа балансирует на самой грани выносливости рассудка. Стоит покачнуться – и психика не выдерживает, происходит эмоциональный срыв.
Конкретно тот агент, о котором я говорю, пытался утопить горе в алкоголе, забыв, вероятно, что алкоголь не заглушает душевную боль и не заполняет внутреннюю пустоту, зато развязывает язык. Честно, мне очень стыдно и неудобно, но я тогда был значительно моложе, меня, как и тебя, одолевало любопытство, и я не удержался. Я подливал ему рюмку за рюмкой и не мешал распинаться про зомби, но довольно быстро мне пришлось об этом пожалеть, потому что я услышал то, что совсем не хотел бы услышать.
«У людей нет души, – непрерывно твердил напившийся агент и кивал на завсегдатаев бара, расположившихся вокруг нас. – Ни у кого из них нет души и у нас с тобой её тоже нет». Эти слова красной нитью тянулись через весь его рассказ, в который я отказывался верить. Ты сейчас, скорее всего, тоже не поверишь. А с другой стороны, зачем бы врать агенту, которого спьяну потянуло пооткровенничать?
Вкратце дело обстоит так. Есть три типа людей. Первый, основной тип, это обычные люди, среднестатистическая обывательская масса. Эволюционные потомки приматов, у которых нет и никогда не было собственной души, что бы там ни утверждали религии. Ведь нет же души у животных, от которых человек когда-то произошёл, полностью унаследовав от них это свойство. Отсутствие в людях души со всей отчётливостью демонстрирует нам феномен детей-маугли, выросших среди животных. Когда этих детей находят и возвращают в цивилизованную среду, никакая «душа» в них не включается и не превращает обратно в человеков. Они так и остаются животными, неспособными научиться говорить, неспособными пользоваться одеждой и посудой, неспособными спать на постели. Некоторые до такой степени привыкают передвигаться на четвереньках, что впоследствии не могут освоить прямохождение. Никто из детей-маугли не возвращается в человеческий облик, более того, сам факт пребывания в чуждом человеческом обществе является для них настолько сильным стресс-фактором, что они довольно быстро чахнут и погибают. Ещё ни один ребёнок-маугли не дожил до зрелого возраста, тем более до глубокой старости. И ни один не стал снова полноценным человеком.
Таким образом, «человек» – это не врождённое свойство, регулируемое некой эфемерной «душой», а свойство приобретённое, результат особого воспитания и обучения вкупе с обязательной социализацией среди людей, то есть среди себе подобных. Если таковых обучения и воспитания, таковой социализации не происходит, никаким человеком младенец не вырастает, он остаётся неразумным диким животным!
Подсознательно все люди первого типа понимают, что после смерти бесследно исчезнут и потому стремятся получить от жизни как можно больше – богатств, власти, развлечений, всего. Из этой массы выходят лживые политики, олигархи, лицедеи, силиконовые фотомодели, криминальные авторитеты и простые уличные гопники, карьеристы всех мастей, телезвёзды, торгаши, жадные мещане, лицемерные святоши, продажные чиновники, туповатые спортсмены, продажные мундироносы, бесноватые мракобесы и тому подобный контингент.
Второй тип – это люди, в которых как в некие сосуды вселяются духовные сущности из неких высших миров. Природу и местонахождение этих высших миров напившийся агент объяснить не мог, так что и мне об этом сказать нечего. Главное, что эти сущности становятся душами этих людей, благодаря чему люди начинают понимать, что после их смерти душа вернётся обратно в высшие сферы. Из-за этого они становятся более терпимыми и гуманными, стараются вести более нравственную и правильную жизнь, чтобы в высших мирах о них сохранилась хорошая память. Они становятся более праведными и человечными, честными и справедливыми. Появляется некое внутреннее благородство. Многие из них пытаются реализовать себя в возвышенном творчестве и становятся писателями, композиторами, художниками, а кто-то углубляется в интеллектуальный поиск и становится учёным, философом, мыслителем. Другие стараются бескорыстно помогать ближним и становятся врачами, целителями, спасателями, святыми религиозными подвижниками. Или идут в силовые ведомства и служат не за должности и звания, не за оклад, а за совесть.
Духовная сущность вселяется в человека всегда неожиданно и за время своего пребывания в человеческом мире может сменить подряд несколько тел-носителей. Иногда мы диву даёмся, когда с каким-нибудь человеком вдруг происходят внезапные перемены. Допустим, кто-то всю жизнь терпеть не мог рыбу и вдруг начинает уплетать её за милую душу, а на все недоумённые замечания пожимает плечами – мол, сам не знаю, почему раньше не любил эту вкусноту.
