Тогда наполнившее его сердце истинное умиротворение и радость дали понять, что настоящая жизнь заключается не в бегстве от реальности, а в ее приеме во всем ее многообразии и тайнах. Его решимость пройти через любые трудности, чтобы продолжать свое путешествие и открывать свою истинную суть, была неоспорима.

При посадке самолета было ясно, что будущее жизненного путешествия приведет к новым и захватывающим открытиям. Телескопический трап подъехал к самолету, и наш африканец приступил к выходу. Его глаза сверкали от возбуждения и готовности к новым вызовам. Когда Абубакар сделал последний шаг, чтобы ступить на землю, ветер на лице напомнил ему об их новой природной связи. Наступал очередной этап жизненного пути, и готовность принять любые вызовы, которые представятся на этой дороге, была безграничной. Как звезды, летящие в бескрайних просторах темного космоса, наш герой готов отправиться в увлекательное путешествие по жизни с открытым сердцем и душой с пониманием того, что каждый день подарит новые сюжеты на палитре его судьбы, является неоспоримой частью жизни.

В Абубакаре таилась необычайная аура прозрения, в момент первого шага в метро. Его взгляд устремился на множество перемещающихся масс, словно пчел, делающих свое неравнодушное дело, подобно машинному гулу. Метро, словно королевский дворец, полный шума и оживления. В этой суете, в этом трепете, обнаружилась своя отличная возможность изучения различных фасетов жизни этого города и его обитателей, ставшая своего рода приключениями на поездах, где открывались множества людей, и наблюдалась повседневность их жизней. Его взгляд останавливался на грустных, утопающих в море людской толпы лицах, которые зациклены на своих мыслях, словно затянутые в туман рассеянности. Размышлялось о том, что в душах тех, кто находился с ним в метро, скрываются тайны и заботы, в то время как остальное большинство народа, топящего в этом возбуждении, просто наслаждалось пребыванием в подземелье. Они разговаривали друг с другом, делали шутки и даже пели, пропагандируя свою позитивную энергию.

Многие интересные факты об этом городе были рассказаны ему за время поездок в метро. Абубакар узнал о том, как длинные и живописные подземные переходы соединяли разные станции, как проводились различные работы и как пассажиры самостоятельно планировали свои перемещения по лабиринту метро. Каждый раз в момент выхода из метро на своей станции, чувствовал, что многое изменилось в его мире, наполненном разнообразием и безумием. При покидании метро, в его душе рождалось ощущение, что замышляется что-то важное для себя и окружающих, и это ощущение не отпускало. Это была своего рода аномальность в жизни, своевременное странное замешательство, которое воспринималось как новое понимание мира. Теперь метро для него не просто средство передвижения, это некое взорванное пространство, дарящее ему друзей и рассказывающее о невообразимых аспектах жизни в большом городе. Это был его учитель, но обратный контекст при всей меланхолии. Была благодарность каждой поездке, которая заставляла рассматривать мир по-новому. Абубакар представлял, что окружен множеством необычных метро-существ, пересекающихся перед глазами. Они выходили из стен и входили в окна в вагонах, имели тела призм и шаров, головы были в форме рыбы и голова была сделана из мороженого. В его размышлениях возник вопрос – являлось ли то, что переживал, реальностью, или же лишь утопической эманацией его фантазий? Решено было углубиться в свои мысли и погрузиться в подземный мир метро, который ныне стал его вторым домом. Станция, на которой наш африканец вышел, была заполненной движением, и непроизвольно почувствовал себя звеном в этой механической плотности, словно создание из фантастического мира, осуществившее свой фантастический полет и остановившееся на станции метро, среди других машинных образов, едва ли отличимых друг от друга. Абубакар пошел по длинным подземным коридорам, осматривая каждый уголок станции и находил смысл в различных деталях. Но события приняли неожиданный поворот – перед глазами возникла внезапно ожившая станция метро в виде цирка, где от смеха лопались пузыри, цирковые артисты совершали удивительные трюки, а зрители были восторженно захвачены духом и всплесками аплодисментов. Глазам предстало нечто, заставившее усомниться в действительности – это станция метро или цирк? Рассмотрев все вдоль и поперек, все вокруг продолжало быть абсурдным и сюрреалистическим. Почувствовав себя потерянным и оказавшись на станции метро, открылся новый мир, в котором невозможно было отличить реальность от фантазии. Восприняв окружающее, понял, что любой визуальный контакт может сполна усыпать ум своей необыкновенностью. И через сказочную метаморфозу, происходившую прямо у глаз, обычные цвета становились гипнотическими оттенками, а обыденный реальный кадр, приобретал божественное великолепие. Однако, некая легкая доля фантастики бросала тень на напрочь знакомую картину, напоминая о возможности умиротворения в мире, где явь и наваждение могут легко перемещаться из одного измерения в другое. Проникнувшись глубоким пониманием, осозналось, что «практика чувств» – пустая затея, теряющая всякий смысл перед величественным подарком жизни. Безупречное ее течение, наполненное таинственными тайнами, убеждает в том, что дарующий покой здесь и сейчас, изобилует красотой и готов подчиниться лишь тем, кто раскроет все тайны этого волшебного потока. Таким образом, необходимо обрести могучее умение и учиться наслаждаться каждой минутой стремительного течения. Абубакар заскочил в кабинку эскалатора и отправился далее, зная, что больше никогда не забудет смысл метро и его вечной жизни.

Перемещение Абубакара в столицу России стало кардинальным поворотом в его жизненном пути, олицетворяющим самые фантастические видения, которые превратились в живую реальность. Это было особенным даром удачи, примыкающим к высшему предназначению, так как дальнейшее движение в жизни открыло для него новые грани и превратилось в обещающее путешествие в неизведанные дали, расширяющее представления о мире. Бритвенно острый разум встречался с суровой действительностью, поглощая все, что подсказывала окружающая среда. Но вскоре произошло нечто иное – началась новая странная эпоха, полная безумия и бесконтрольных наказаний, предлагая наслаждаться ночными клубами и пьянками в кругу друзей. Однако, происходящее имело глубокое значение, которое было гораздо больше, чем просто поверхностная сторона – нашему африканцу удалось обнаружить людей, которые не только внимательно выслушивали, но и разделяли его чувства и убеждения. Мир, полный загадок и фантастических идей, стал реальным и открытым в новом измерении жизни, и с тех пор быстрый путь по жизни превратил его путешествие в Москве в настоящее и яркое событие. С одной стороны, Абубакар был тщетен в университетской жизни, не понимая значимости того, что происходит вокруг него – диаграммы и перенапряженные лекции казались пустой формальностью. Но его приятельская компания, в эпицентре которой был алкоголь, представляла собой легкую дверь в иной мир, возможностями которого можно свободно пользоваться. С другой стороны, Москва стала для него очагом интеллектуального пламени, местом, где люди готовы бросаться в объятия жизни с пеньем в душе. Его личный круг друзей погружал его в культурную среду, наполненную искренним и неизведанным вдохновением. Пришло понимание, что в художественной форме жизнь приобретает более сложную и глубокую смысловую окраску.

Таким образом, Москва оказала на африканца прямое влияние, вынудив пересмотреть не только свои привычки и отношение к людям, но и свое мироощущение в целом. Ему удалось найти баланс между учебой и своими интересами, превратив поездку в жизнь в художественное произведение, воплощающее все алчные мечты и странные желания. Одним из самых удивительных моментов в жизни Абубакара стала пьянка, которая положила начало новой эпохе в его жизни. После этого органичного преображения появилась потребность к новым горизонтам в экспериментальном искусстве и быстро сосредоточил внимание на своем теле – а именно, на печени. Наш африканец обнаружил, что увеличение размеров печени с каждой новой пьянкой – это не просто побочный эффект алкоголя, но своего рода художественное произведение!