Мы с Лилей синхронно и очень медленно обернулись. Руслан Евгеньевич, с виду невозмутимый, стоял за нашими спинами. Правая бровь была приподнята, а руки он снова спрятал в карманы брюк.

– Прогуливаем? – уточнил у меня Логинов.

Он что, меня преследует?!

По коже побежали мурашки, когда «уголовник» демонстративно осмотрел меня с ног до головы.

– Теперь понятно, почему у вас отвратительная успеваемость, Синицына. Вы просто прогульщица.

Я снова начала закипать.

Профессор с ухмылкой рассматривал меня, пока я кипела и пузырилась, решая для себя, что мне важнее – собственное ментальное здоровье или не вылететь из института после первого же экзамена у «уголовника».

Точно демон! Самый настоящий демонюка. Когда я умудрилась его вызвать, а главное – как отправить его обратно?!

Я где-то читала: чтобы обряд экзорцизма сработал, нужно узнать настоящее имя демона. На этом мои познания в изгнании нечистой силы заканчивались.

Я резко развернулась к лесу передом, а к «уголовнику» затылком, и кинула просительный взгляд на милую продавщицу за прилавком. Потому что напрочь забыла, зачем я вообще сюда пришла. Стоп, а Логинов зачем? Собственные пары прогуливает? Вот бы и нашу утром прогулял…

Как он вообще умудряется появляться именно тогда, когда не надо?!

– А… Руслан Евгеньевич, вы что предпочитаете? – промямлила я.

Потому что Лиля стояла в сторонке и молчала, во все глаза глядя на нас с «уголовником».

– Предпочитаю кровь девственниц, но иногда не прочь полакомиться заварными пирожными, – оскалился «уголовник». – Синицына, вы язык проглотили? За нами очередь.

Понял, что я не в состоянии соображать и перевел взгляд на продавщицу:

– Три заварных, одно медовое и четыре кофе, – отчеканил он.

А Руслан Евгеньевич любит сладкое…

Я открыла рот, чтобы ляпнуть очередную глупость, когда Логинов жестом потребовал молчать, достал мобильный и рявкнул:

– Да!

– Бубузяблик! – донесся до меня звонкий детский голосок.

И впервые за все время я увидела на лице «уголовника» настоящие человеческие эмоции. Он даже попытался улыбнуться, но глянул на меня, и улыбка мгновенно превратилась в хищный оскал.

– Привет, мартышка, – мягко пропел он в трубку, – я сейчас на работе, позже перезвоню.

– Ты всегда на работе, – заканючила девчушка на том конце провода, а Логинов обжег меня взглядом, намекая, что подслушивать нехорошо.

Ну вот мы и выяснили его демоническое имя. Демон Бубузяблик… Такой милый тиранчик. Осталась сущая мелочь – как-то заставить его встать в центр пентаграммы, влупить кадилом и прочесть что-то в духе братьев Винчестеров на латыни.

Бубузяблик… Я не сдержала смешка и прикрыла рот ладонью, когда преподавательский взгляд остановился на мне. Одновременно с попыткой испепелить меня на месте Логинов протянул продавцу пластиковую карту.

– А вам идет, – хмыкнула я. – Бубузяблик.

Руслан Евгеньевич разозлился.

– Синицына, завтра на паре я жду, что вы с тем же рвением будете отвечать на мои вопросы, как вы ехидничаете вне стен аудитории. Уверен, нас ждет занимательная беседа, и вы подключите всю свою фантазию и красноречие.

Инквизиции на него нет!

– С удовольствием, Руслан Евгеньевич, – елейно пропела я. – Надеюсь, вы не станете пользоваться своим служебным положением и мстить мне за то, что вы подслушали чужие приватные разговоры?

Здоровье важнее. Потому что с его способностью возникать как черт из табакерки и доводить меня до нервного тика я институт все равно не закончу. Сойду с ума раньше.

– Приватные, Полина, это когда один на один, – снисходительно напомнил мне Руслан Евгеньевич, – а не в общественном месте. К слову, подъезд тоже считается общественным местом. И нет, пользоваться своим служебным положением и мстить вам я не собираюсь. Вы и сами с этим прекрасно справитесь, когда засыплетесь на экзамене. Знания моего предмета у вас, мягко говоря, хромают и косят.

– А вы задавайте корректные вопросы по пройденному материалу, и сразу поймете, что я отлично знаю ваш предмет, – взвилась я. – Думаете, если вы все знаете, то и мы должны?

Руслан Евгеньевич походил на грозовую тучу. Я тоже знатно завелась.

– Полина, вы сыпете бездоказательными обвинениями последние пару минут, – прошипел Логинов, делая шаг ко мне.

Навис сверху и снова сжал зубы до хруста. Я уперла руки в бока, не желая сдаваться. Потому что довел.

– Бездоказательными? Просто признайте, что я задела ваше самолюбие – там, в парке. Или, может, в подъезде. Или сейчас.

– Синицына, – выплюнул мою фамилию профессор, – чтобы задеть мое самолюбие, нужно что-то поостроумнее вашей аллегории с картофельным месторождением и глистом, прости господи, Аркадием!

– Руслан! – отвлек нас от разгорающегося скандала голос нашей нежной фиалки – Александры Анатольевны, преподающей русскую литературу филологам. – Заждался?

Она подошла к нам, мазнула по мне взглядом и сосредоточила все внимание на «уголовнике». Который все еще негодовал, коршуном нависая надо мной.

– Ты уже заказал? Спасибо, обожаю медовые, – расцвела фиалка, забирая с витрины стаканчик кофе и тарелку с медовым пирожным.

Александра Анатольевна пришла к нам преподавать в прошлом году сразу после окончания университета, а фиалкой мы ее прозвали за слишком нежный нрав и изысканные манеры в стиле придворных дам девятнадцатого века.

– Благодарю, – высокопарно произнесла она. – Куда сядем? Пойдем к окну, сегодня замечательная погода, а из окна открывается отличный вид.

– Пошли, – согласился с ней «уголовник» и галантно добавил: – После дам.

Пришла моя очередь скрипеть зубами, когда Руслан Евгеньевич неожиданно вложил мне в руку тарелку с заварным пирожным и стаканчик кофе. Черного, без сахара. Лиле же просто взглядом показал, что ее пирожное стоит на стойке.

Мой аппетит пал смертью храбрых, пока я смотрела, как Логинов галантно отодвигает для фиалки стул и помогает ей устроиться за столиком. Со злостью сжимала блюдце и изображала только что проявившийся столбняк.

– Это что сейчас было? – обалдело уточнила у меня Лиля.

– Утро поэзии, – зло прошипела я.

– Какие картофельные поля? Какой Аркадий? Поля, я чего-то не знаю? Пошли, не стой столбом.

Мы сели за свободный столик, подальше от воркующей парочки. Я же еще и спиной повернулась к Логинову, потому что один лишь его вид заставлял нервно дергать плечами. А вот он, наоборот, сел лицом к нам.

Я лениво ковыряла ложкой пирожное. В горле стоял ком, а буря в груди не желала успокаиваться.

– Пошли отсюда, – потребовала я, резко подскакивая.

– Ладно, ты только успокойся, – примирительно попросила подруга.

С тоской глянула на пирожное, хозяйственно упаковала оба в пакетик, подхватила стаканчики с кофе и первая вышла на улицу.

– Приятного аппетита, – не удержалась я, проходя мимо жующей парочки.

– А вы почему не поели, Синицына? Аркадий сладкое не любит? – приподнял бровь «уголовник».

– Да, знаете, он у меня такой привередливый, – широко улыбнулась я. – Не стоило вам тратиться…

– Я сам решу, Синицына, чего мне стоило, а чего нет, – перебил меня «уголовник». – Идите уже заниматься и не прогуливайте больше занятия.

Как же он меня бесит!!!

Руслан

– Вставай, потомок обезьяны, кормить меня, потомка льва, – первое, что я услышал после пробуждения.

В щелке двери загорелись два глаза на хитрой моське, когда я приподнялся на подушке. Виола улыбнулась и просочилась в спальню целиком.

– Руслан, я есть хочу, – заканючила маленькая мартышка.

Десять лет назад мои родители решили, что одного вечно занятого ребенка им мало, и родили Виолу. Пожалуй, это единственная девушка, присутствию которой я радовался в своем доме. Даже Мирослава знала, что я люблю побыть один, и не докучала частыми ночевками, хотя свой лак для ногтей и несколько баночек в ванной все же оставила, дабы пометить территорию.