– Тебе десять, и ты умеешь жарить яичницу, – заметил я, поднимаясь.

Поправил спортивные штаны и прошел в ванную комнату.

– Бубузяблик, я разучилась, – широко улыбнулась сестра и хитро сверкнула глазами.

– Яйца и масло в холодильнике, сковорода на плите, – напомнил я и потрепал золотую макушку Виолы.

– Бубузяблик, а вчера ты почему такой злой был? – не отставала сестра. – Тебя в институте обижают? Хочешь, я сегодня с тобой пойду? Буду тебя охранять! А ты мне взамен завтрак приготовишь…

Меня не обижают, меня доводит до неистовства одна не в меру языкастая студентка Синицына. Спасибо, мартышка, напомнила. Я снова скрипнул зубами, пытаясь погасить приступ раздражения. Отличный способ взбодриться с утра, да… Намного лучше дробовика, заряженного молотым кофе.

– Ладно, приму душ и приготовлю, – сдался я.

Виола победно сверкнула глазами и ускакала в комнату, которую занимала каждый раз, когда оставалась ночевать у меня.

Я заперся в ванной, снял одежду и встал под душ, пытаясь успокоиться. И напомнил себе, что я профессионал, а преподавание – всего на полгода. Не помогло. Синицына даже на расстоянии продолжала меня бесить. Тренировка по боксу с Жекой не помогла, а разозлила еще больше. Ничего не помогало, а запах ее парфюма, казалось, преследовал меня везде.

В аудитории пахло настолько, что приходилось открывать окна, в моей машине, в кофейне, везде, мать вашу! Он был везде. Даже в моей собственной ванной!

Я включил воду и машинально мылся, вспоминая ехидное выражение лица одной конкретной бесячей студентки. Это же ненормально, Логинов. Ты всегда отличался сдержанностью и даже холодностью, а какая-то дерзкая выскочка мгновенно вывела меня из строя. И запах этот…

Вытерся полотенцем, снова оделся и покинул ванную. Виола уже сидела на кухне в ожидании завтрака. На обеденный стол она как бы невзначай выложила расческу и несколько заколок и резинок для волос.

И ты можешь сколько угодно быть страшным и ужасным адвокатом и садистом-преподом, но когда у тебя есть очаровательная младшая сестра, ты просто обязан уметь заплетать косички.

– Ты уроки сделала? – строго поинтересовался я и взял расческу.

– Сделала. Можешь не проверять, там все правильно, – махнула ручкой Виола и покорно наклонила голову, позволяя себя расчесать.

Я быстро заплел ей одну косичку и закинул ей на плечо:

– Готово.

– А завтрак?

Не завидую я ее будущему мужу, Виола из него будет веревки вить и шнурки из них себе сделает.

Я потер лицо ладонями, быстро пожарил четыре яйца, накормил себя и «потомка льва» и отправился в спальню, чтобы переодеться.

– Посуда с тебя, мартышка! – строго напомнил я.

– Ладно, – легко согласилась малышка, поглядывая на посудомоечную машину.

Я надел костюм, взял сумку с ноутбуком и мотнул головой к выходу:

– Пошли, в школу опоздаешь.

Виола покорно встала, подняла с пола свой рюкзак и протянула мне.

– Ты же джентльмен, – напомнила она, – а рюкзак тяжелый.

– А в школе кто твой рюкзак носит? – заинтересовался я.

– По-разному. Елисей иногда, иногда Миша, а когда они оба на больничном, то Матвей.

– А ты им что взамен? – подозрительно уточнил я, надевая обувь.

– Позволяю сидеть со мной в столовой на обеде, – с достоинством ответила мне мартышка, – и покупать мне булочки после уроков.

А мне нравится ее подход! Определенно нравится!

– Пошли, – поторопил я.

Подхватил с полки свою сумку, рюкзак Виолы и вышел из дома. Вызвал лифт и пока ждал, что он приедет, снова уловил знакомый аромат, который ознаменовался мгновенной вспышкой раздражения.

– Пошли пешком, – предложил я Виоле и первый прошел к лестнице.

Вопросом «зачем?» я не задавался, потому что мыслей в голове вообще не было. Спустился на первый этаж, покосился на дверь блондинки – приятельницы Синицыной, – никого не обнаружил и облегченно выдохнул.

Отвез Виолу в частную школу, где год обучения стоил как крыло самолета, и развернул тачку в направлении института, стараясь не думать, что вторая пара – у третьего курса.

До альма-матер оставался один перекресток, когда я заметил Сашу, идущую на работу пешком. Или Александру Анатольевну, как она представилась мне в самом начале нашего знакомства на кафедре.

Я притормозил у обочины и открыл пассажирскую дверь:

– Саша!

Она обернулась, рассмотрела меня, мягко улыбнулась и свернула в мою сторону.

– Привет, Руслан! – пропела, устраиваясь на сидении. – А я прогуляться решила, погода просто замечательная.

– Да, тепло, – согласился я, выруливая на среднюю полосу.

– Спасибо за вчерашний завтрак в кофейне, – стрельнула глазами в меня Саша, – сегодня у тебя есть «окошки»? Может, снова позавтракаем?

– Между четвертой и пятой парой, – согласился я, – только сегодня пойдем в другое кафе.

– Тебе не понравилось студенческое? – всплеснула руками Саша.

Да, как-то раздражает…

Заехал на парковку универа, поставил машину, вышел первый, галантно обошел машину и подал даме руку, дабы помочь выбраться.

Тело отреагировало первое острым, почти невыносимым приступом раздражения, когда я повернул голову в сторону. На занятия, широко улыбаясь, шла Полина в компании двух студенток первого курса – Сони Ласточкиной и Марины Крыловой. И парнишки с параллельного первого курса. Если я не ошибаюсь, парня звали Карен Опасян.

Опасян что-то рассказывал девчонкам, обнимая Полину и Соню за талию. Те улыбались, время от времени кивая, а я пялился на бесячую меня девчонку, напрочь забыв об Александре.

Прошелся взглядом по прическе Полины. В тот день она заплела какую-то сложную косу, перекинув ее на плечо. Несколько прядей обрамляли лицо, свободно свисая. Она была одета в тонкий свитер и, мать его, короткий сарафан. Пожалуй, слишком короткий. Вон, у Артема Назарова слюна уже по подбородку стекала. Парень только что не пожирал взглядом ее голые ноги, стоя в сторонке под раскидистым кустом.

Полина же вертела головой и явно искала кого-то взглядом. А нашла меня. Я почувствовал, что напрягся, и отвел взгляд. Это не мое дело. Моя обязанность – научить ее уголовному праву. И все!

– Руслан, все в порядке? – заботливо уточнила Саша, поправляя юбку на бедрах.

– Да, пошли, – согласился я.

Саша подхватила меня под локоть и повела к входу.

– Руслан Евгеньевич, здравствуйте! – радостно позвала меня Ласточкина.

– Доброе утро, Руслан Евгеньевич, – поддержала ее Крылова.

Я обернулся, останавливая взгляд на Синицыной, которая молчала.

– Доброе утро, – хмуро поприветствовал я студентов.

– Доброго полудня, – выплюнула Синицына, и меня мгновенно накрыло.

Нездоровая эта хрень, Логинов. Очень нездоровая.

Я пропустил девушек вперед и готов был задержать дыхание, когда мимо проходила Полина. Где она берет эти бесячие духи?! Я мгновенно пропитался этим ароматом, все пространство пахло им.

– Я сумку в машине забыл, – старательно сдерживаясь, объяснил Саше, – ты иди, потом увидимся.

– Хорошего дня, Руслан, – опуская глаза в пол, пожелала Александра Анатольевна и медленно пошла к лестнице.

Я вернулся в машину, взял свои вещи и снова пошел к центральному входу.

Синицына стояла на крыльце, а Артем обнимал ее за талию и что-то рассказывал. Теперь понятно, почему знания у девчонки на уровне «ноль без палочки». В институт она явно поступила, дабы устроить свою личную жизнь. Таких везде полно, а Синицына не стала досадным исключением.

Я брезгливо сморщился и быстрым шагом прошел мимо парочки. Отвел пару у первого курса, выдохнул и морально приготовился.

За дверью раздался какой-то шум, студенты огромной толпой прошли мимо, а дверь в аудиторию неожиданно распахнулась и на порог красиво вошла Синицына. Точнее, влетела ласточкой, распластавшись на полу.

У меня от напряжения уже мышцы гудели, когда я заметил, что короткое платье задралось почти до неприличия. Ножки у нее, конечно, шикарные.