Спустились с Колеса Обозрения.
– Вы устали?
– Не очень.
– Пойдемте прогуляемся. В этом парке прошла моя студенческая молодость. Это здорово – вспомнить те годы!
Но Костя захотел прокатиться на Детской Железной Дороге. Купили на станции билеты и сели в вагон. Мальчику хотелось все посмотреть – он улизнул от нас.
– Мне нравится ваша короткая стрижка, – сказал я, любуясь Оксаной.
– Правда? Или вы говорите любезности?
– Нет, в самом деле. Вы с такой очень похожи на Мирей Матье.
– А кто она вам?
– Была мечтой. Но теперь все больше кажется – воплощенной.
Она отвернулась к окну.
– Хорошо тут. Я рада, что вы пригласили нас в эту поездку.
И тут я выпалил вопрос, не дав себе времени его обдумать:
– Сколько по-вашему мне лет?
– Ну-ка, ну-ка… – прикинула Оксана, озирая меня. – Выглядите вы неплохо. Я бы сказала лет на сорок.
– Сорок семь, – поправил я. – А сколько вам?
– Разве девушке задают подобные вопросы?
– Лет двадцать?
– С девятилетним-то сыном? Хотели, наверное, польстить, а оскорбили.
– Ну, хорошо, тридцать…
– Ближе к истине. Но чтобы вам не гадать, скажу так – я родилась в 1973 году.
Боже мой! Двадцать восемь лет. Разница в девятнадцать. Однако…
– Вас что-то смущает?
– Да нет… Но выглядите вы на двадцать пять и ни днем старше.
И тогда на меня нахлынуло странное ощущение времени. Сколько же мне было, когда я впервые появился в этом парке? Лет восемнадцать? А ей теперь двадцать восемь. Если бы мы встретились – я тогдашний, и она теперешняя – смог бы в неё влюбиться: в это лицо, её ножки…? Наверное, да. Ведь у меня же были любовницы старше меня…
Оксана повернула ко мне голову и слегка улыбнулась. Она привыкла к тому, что ею любуются. А у меня что-то екнуло в груди – вот я сижу в обществе очень молодой и потрясающе красивой женщины, и она мне улыбается. Как же это называется?
Так увлекся временной депортацией, что едва не пропустил её вопроса:
– А что вы видите, когда смотрите на меня?
Я начал было отвечать – но едва открыл рот, прикусил язык. В этой ситуации ничего не надо говорить – надо действовать. Я взял её руку в свои ладони и прильнул губами. А когда оторвался, заметил – Оксана сидит с закрытыми глазами. Она приняла мой жест обожания за стопроцентный поцелуй.
Мне хотелось сказать ей: «Если бы мы встретились, когда мне исполнилось девятнадцать, а вам как сейчас, я бы все равно влюбился в вас». Но что-то уберегло меня от такого признания. Должно быть интуиция – этим я рисковал все испортить. И все же, когда человек полон предвкушения счастья, когда его переносит на четверть века назад, практически невозможно не удивляться тому, насколько невероятно все происходящее – потрясающе и романтично. Господи, где мои девятнадцать лет!
И потом, когда поезд поехал обратно, а Костик вернулся к нам, Оксана загадочно поглядывала на меня и улыбалась краешком губ. Были ли у неё тайны? Может быть, она как Лялька, живет по принципу ветреницы – с этим прощаюсь, с этим гуляю, на того посматриваю. Ну, не верю я, черт возьми, что такая молодая и потрясающе красивая женщина не имеет кавалеров.
Но не об этом хотелось думать. О чувствах, которые она во мне вызывает. В общем и целом Оксана мне нравится. Мне хорошо с ней. Да, конечно, она необыкновенно красивая – но при этом она таки женщина. Вполне обычная – не кинозвезда, не балерина… Самая обыкновенная библиотекарша сельского дома культуры. Впрочем, с высшим образованием.
Потом мы катались на электромобилях по автодрому – у каждого свой – и Оксана задорно смеялась, гоняясь за Костиком.
В электричке мальчик уснул – умаялся за день бедолага. И я, воспользовавшись моментом, признался его маме:
– Мне кажется, вы – лучшее, что может быть в моей жизни.
– Увидимся через пару дней, да? – ответила она, улыбнувшись моему комплименту.
И только приехав домой, вспомнил – туфли девушке я так и не купил. Думал-думал и позабыл… Нехорошо получилось.
Оксана снова приехала в Увелку во вторник. Мы снова встретились и снова отправились на стадион с надеждой сыграть в шахматы.
По дороге она спросила:
– И все-таки, чем же вы занимаетесь?
– В каком смысле – чем занимаюсь? Торгую сантехникой, стройматериалами… Деньги делаю, как и все. Одни торгуют, другие воруют – все как всегда в капиталистическом обществе…
– А мне не хочется верить, что это с нами происходит, – с грустью сказала она.
«Одни торгуют, другие воруют…» – я будто слышал эхо своих слов. Выбрал верную интонацию, не сгущая краски, потому что полагал – Оксане не к чему знать в подробностях, как я зарабатываю свои капиталы. Не женского ума это дело.
Нам опять не повезло – снова на стадионе не нашлось человека, который знал бы меня в лицо и выдал нам шахматную доску под честное слово.
Оксана расстроилась:
– У вас дома нет что ли шахмат? Взяли доску с собой: сейчас бы сели и поиграли – смотрите, как здесь хорошо.
– Нет у меня дома шахмат, потому что не с кем играть – не с мамой же совсем старенькой. А у вас есть?
– Конечно.
– Так поехали к вам и сыграем.
Оксана даже споткнулась на мое предложение. Остановилась, серьезно на меня посмотрела и сказала:
– Ну, поехали…
Нельзя сказать, что она говорила ледяным тоном, но и теплым он не был. И лаской выражение её лица отнюдь не светилось.
И вот мы в Южноуральске на автовокзале. Приобрели билеты на автобус до Каменки. Купили кофе с булочками и уселись на лавочке, поджидать время «ч». Мы ели, болтали, смотрели в глаза, склоняясь друг к другу все ближе и ближе, и уже ощущали свежесть дыхания и аромат возбуждения и чувствовали, что стоим на пороге новых открытий…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
