– Я?

– Вчера ночью один босяк наблюдал картину: молодую девушку схватили два человека в масках и потащили куда-то. Девушка из благородных, сказал он, красивая, белокожая. Он тут же отправился в пункт стражи и доложил об этом. Когда они прибыли на место, никого не было. Там они нашли это. И какое совпадение: не далее, как на днях я видел, как эту брошь мастерила одна из моих дочерей.

Король положил на стол брошь. Маленькая брошка, подаренная Фелистой на удачу. Вот что её выдало!

– О, отец! – Оникс прижала руки в ко рту, – я…я… знаю, что не должна была отправляться в город ночью. Я не хотела этого! Я уже ложилась спать, у меня раскалывалась голова. Но тут я услышала крики этого несчастного и не смогла стерпеть! Ведь я знала, где это произойдёт!

– Что произойдёт? Расскажи подробнее, – потребовал король Роберт.

И Оникс, сбиваясь, начала рассказ. Когда она закончила, он встал и подошёл к окну.

– Значит, они хотели заполучить его, но, так как он сопротивлялся, убили?

– Да, – поникла головой она.

– После этого, тот, главный, сказал, что твой дар не хуже, и они хотели забрать тебя?

Бледная и потерянная, принцесса кивнула.

– Это всё он, твой дар, – он покачал головой, – кому-то нужны маги, но не все, а только те, кто похоронил свой дар. Неужели? – он оборвал сам себя и с беспокойством взглянул на дочь.

– Как выглядел твой спаситель?

– Этого я не знаю. Он стоял напротив луны, его лицо видно не было.

– Но голос, речь?

– Мужчина. Молодой вроде бы. Благородный, судя по речи.

– Ладно, забудь про это! Это моя забота оберегать вас, моих дочерей. Когда-нибудь мои дочери доведут меня до сердечного приступа! То Мелиса, то ты, то Ольгерд втравится в какую-то заварушку! Нет, чтобы как Снежна или Кантелия сидеть себе за вышиванием или хотя бы читать, запершись в библиотеке, как Горгия.

– Отец, мне так жаль!

– Я знал, что меня ждёт, – с горечью махнул рукой король, – я знал, что должен выдержать это. Четырнадцать дочерей! Благословение снизошло мне на голову.

Какое-то время он вышагивал по комнате, жалуясь и топча ногами документы. Наконец взял себя в руки и уже спокойно сказал:

– Ты не выйдешь из дворца ни днём, ни ночью. Ты сама понимаешь, как это опасно теперь. Чтобы тебя больше не повлекло на улицу, я приставляю к тебе стражу. Они будут следить за тем, чтобы ты выполнила моё повеление.

– Но отец! Ведь не за горами бал. Как я буду смотреться со стражей за спиной?

– Я предусмотрел и это. Слежка будет вестись тайно. Им приказано вмешаться, только если ты сделаешь что-то непозволительное. Но прогулки по городу в компании незнакомцев ведь не стали твоей привычкой, я надеюсь? Теперь оставь меня. Мне нужно привести всё в порядок. Кроме того, очередной иностранец уже спешит засвидетельствовать мне своё почтение.

Принцесса вздохнула и поплелась к выходу.

«Тяжело быть неудачницей – думала Оникс, спускаясь по лестнице, – никто не принимает тебя всерьёз. Даже отец не хочет со мной разговаривать начистоту. Он ведь знает больше, чем говорит, я это чувствую».

– Ой, простите!.. – она натолкнулась на кого-то.

– Всё в порядке. Оникс, как я понимаю? – быстрый, пристальный взгляд мужчины смутил девушку.

– Да…

И откуда он знает её? Явно приезжий, только что с дороги. Серый дорожный плащ скрывал большую часть фигуры незнакомца, край чёрной рубашки выбивался из прорези. Поверх плаща на шею надета длинная красноватого металла цепочка с кулоном в форме месяца. Длинные иссиня-чёрные волосы собраны в хвост, лицо бледное, белее молока, страшно смотреть. Это всё, что Оникс успела заметить, после чего в смущении опустила глаза.

– Меня зовут Бэрил, – широко улыбнувшись, сказал мужчина, – Надеюсь, что вскоре мы познакомимся поближе. Я вижу, что слухи не обманули меня. Вы прекрасны и очаровательно неуклюжи.

– Да как вы смеете! – вспыхнула девушка и, оттолкнув его, опрометью скатилась с лестницы. Вдогонку ей слышался звонкий смех.

«Какой-то невероятный наглец этот Бэрил», – подумала принцесса.

Прошло ещё несколько дней. Оникс наконец увидела князя, о котором говорила Фелиста, и он ей не понравился. Как и любой из соискателей руки Аксельдатус он был желанным гостем. Ей приходилось вежливо кланяться ему и любезно отвечать на вопросы, как и всем остальным сёстрам. Он вёл себя так, словно был истинным хозяином Серого замка, а все они приехали к нему в гости. Кроме того, у него была отвратительная привычка задавать много вопросов, и каждая следующая беседа с этим человеком всё больше походила на допрос. К счастью, он не уделял ей ни капли внимания, как и большинству окружающих. Тревожило её то какими глазами князь смотрел на Фелисту. Он явно выделил её среди других сестёр, втягивал её в беседу при каждом удобном случае. Фелиста не отвечала ему взаимностью.

– Он жестокий человек, – сказала одна из служанок, – о нём ходят ужасные слухи. Не знаю, на что он надеялся, когда ехал сюда. Какой отец отдаст дочь в такие руки?

«Обо мне тоже ходят слухи, и что с того?» – думала Оникс, «больше половины этих слухов выдумка. Не знаю, откуда они берутся».

Люди любят поговорить. Но, судя по виду князя, в его случае большая часть слухов правда.

С нахальным приезжим, Бэрилом, Оникс почти не виделась. Он не присутствовал на официальных приёмах, пропадал больше времени в городе и, видимо, вообще не относился к женихам Аксельдатус. Наконец она просто решила, что он, как и многие, приехал на смотр невест по делам, воспользовавшись удобным случаем.

Всё это время её повсюду сопровождали две «невидимые» тени. Они очень удачно притворялись слугами, так что даже сёстры Оникс ничего не заподозрили, но принцесса «ведьмовским» чутьём каждый раз вычисляла их. Но даже если бы они не следовали за ней, вряд ли по своей воле Оникс захотела бы отправиться на приключения, образ главаря бандитов прочно засел в голове у девушки, а свист до сих пор пробирающим до дрожи вспоминанием возвращался время от времени. Она была уверена, что узнает этого человека при следующей встрече даже не смотря на маску, что была надета на его лице. Таких как он забыть сложно. Но принцесса надеялась, что их дорожки больше не пересекутся.

Но не с её удачей было рассчитывать на это.

– Апч-хи! – Оникс оглушительно чихнула и тут же закашлялась.

– Разболеться перед самым балом в честь принцев, – покачала головой Снежна, – это не дело, Оникс. Ты предстанешь перед гостями с красным носом и больными глазами?

– Но я не виновата! – возмутилась девушка, – если бы Ольгерд не решила устраивать гонки на трирогах в самый ветреный день года, этого бы не произошло.

Ольгерд виновато потупилась. Верховая езда была её слабостью, она отлично держалась в седле. Но у неё было настоящее чутьё на плохую погоду. Именно в эти дни её словно что-то дёргало за подол и у неё находилась масса дел на улице. Крепкое здоровье спасало её от простуды, но не тех, кого она втравливала в свои авантюры.

– Холод укрепляет выносливость, – решилась сказать Ольгерд, – это всем известно. Я думала, это пойдёт тебе на пользу.

– Я не против закаливания, слышала, что на севере занимаются чем-то в этом роде – заметила Снежна, – но всему есть пределы. А ты, сестричка, их не знаешь.

Ольгерд не стала возражать.

Сестра как обычно была права. Если ей утренняя прогулка не причинила вреда, Оникс теперь то и дело чихает. Лучше уйти отсюда поскорее.

Эти мысли были написаны у неё на лице размашистым таким почерком.

– Мне пора, – она вскочила с кресла, – столько дел!

– Какие у неё могут быть дела? – удивилась Оникс, – сейчас все готовятся к балу, но она даже о наряде на бал думает с отвращением, не то чтобы ещё что-то готовить.

– Её дела вне бала, – неожиданно для них вмешалась Элисана.

– Ты что-нибудь знаешь? – заинтересовалась Оникс.

– Не то чтобы знаю, – попыталась объяснить Элисана, – в тумане перед моими глазами я вижу что-то неопределённое, чуждое нашему миру. И я чувствую, что Ольгерд имеет к этому прямое отношение.