Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Сейчас нам важнее зафиксировать эффект когнитивного удара по обществу, после которого начались необратимые превращения во «взрослых подростков»/«малолетних дебилов»©.

Выводы и прогнозы: тактика когнитивной войны

Тактика когнитивных войн – нанесение эмоциональных ударов, которые заставляют сопереживать и ненавидеть одновременно. «Взрослые подростки» готовы очаровываться любыми заблуждениями, лишь бы оставаться в тренде.

Госперевороты: «Небесная сотня» в 2014 году

Евромайдан-2014 принципиально отличался от Майдана-2004 тем, что на кону не стояли выборы. У Евромайдана изначально не было лидера и прямого выгодополучателя, чем он привлекал даже прожженных в политике игроков.

Также не надо забывать о роли и месте личности Виктора Януковича, его влиянии на протестные настроения на Украине в период с 2012 по 2014 год. Дело в том, что кандидат Янукович выиграл президентские выборы в рамках парламентско-президентской республики, где полномочия президента серьезно ограничили накануне выборов 2004 года. Это была инициатива предыдущего главы государства – Леонида Кучмы, вошедшая в историю под брендом «политреформа». Политреформа Кучмы принималась впопыхах, в последний момент и с серьезными нарушениями. Однако, несмотря на несовершенство конституционной реформы, в целом переход на парламентско-президентскую форму правления воспринимался элитами как некий компромисс. Верховная рада определялась как центральный орган, где меряются влиянием в виде размера депутатских фракций и групп и количества внефракционных депутатов. Кто собрал больше депутатов, у того и пост премьер-министра, то есть власть экономическая. Президенту поручили внешнюю политику, оборону и силовые ведомства.

Янукович, став президентом с урезанными полномочиями, поступил по-донецки прямолинейно – просто отменил «политреформу» с помощью Конституционного суда, вернув себе суперполномочия. Самое главное – обнулил значение Верховной рады и влияние самых богатых семей Украины.

Такое наглое наступление Януковича на «шляхетские вольности» было воспринято не очень хорошо, особенно среди элит. Показательно, что недовольство росло в том числе на Юго-Востоке Украины, потому что «донецкие» ФПГ начали серьезную бизнес-экспансию в республике.

Сверхполномочия позволяли Януковичу назначать глав исполнительной власти вплоть до района. Внутри государственной системы образовалась параллельная, «семейная» система власти, уходящая нитями к старшему сыну Януковича – Александру. При этом к «стародонецким» ФПГ добавились «младодонецкие» олигархи, которые расставляли своих партнеров на должности вице-премьера, главы Нацбанка и Налоговой службы.

В 2011–2013 годах «донецкие» ФПГ находились на вершине власти и пике могущества. Оппозиция в лице Тимошенко посажена, Верховная рада – под контролем, националисты – на зарплате, с Россией подписаны «харьковские» соглашения, Западу обещано подписать соглашение о Евроассоциации.

В это же время началась внутренняя экспансия «донецкого» капитала. К началу 2010-х «донецкие» ФПГ оборачивали десятки миллиардов долларов, в международных рейтингах соревнуясь по влиянию с выходцами из России и Казахстана.

Была создана крайне эффективная система принуждения к инвестированию, когда в Одессу, Харьков, Днепропетровск, Крым приезжали представители «младодонецких», проводившие аудит привлекательных активов города и области. Затем инвесторам привлекательного актива поступало предложение об акционировании, и если они отказывались, возникали неимоверные проблемы по линии налоговой, милиции, прокуратуры, санэпиднадзора и т. п. Практически в каждой области сидел представитель «младодонецких» в статусе вице-губернатора или советника, чья задача была – организовывать подобные атаки, координируя ветви власти.

Параллельно в политической сфере «донецкие» уничтожили все пророссийские движения и партии, претендовавшие на власть. Тема отношений с Москвой – приоритет любых начальников в СНГ, отдавать эту политическую тему не принято. В политическом смысле пророссийское политическое направление было либо поглощено «партией регионов» Януковича, либо маргинализировано.

Никаких послаблений в языковой политике Янукович делать не собирался. Вопрос статуса русского языка как государственного тоже сняли со знамен. В Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) Киев не спешил, за Таможенный союз торговался одновременно с евроинтеграцией. Многовекторничал, короче.

К 2013 году у «донецких» ФПГ денег, а у Януковича власти было больше, чем у кого бы то ни было на Украине. Кучма мог лишь мечтать о такой монополии.

Но в обществе зрело недовольство «донецкими» порядками в экономике и политике. Жители Юго-Востока были разочарованы тем, что «пророссийский» Янукович оказался таким же имитатором, как Кучма. Центр-Запад тихо ненавидел «донецких»: беспрестанно проходили митинги, акции протеста и прочие перформансы.

Янукович действительно воспринимался обществом как узурпатор. Но это полбеды. Главная проблема – для общества Юго-Востока он постепенно превращался в «предателя»: мало того что сукин сын, так еще и не наш.

Поэтому у Евромайдана имелись объективные общественные предпосылки. В обществе скопилась негативная энергия. Плюс откровенно жлобские замашки «донецких инвесторов от сына» серьезно настроили против власти традиционно лояльные региональные элиты.

Украина жила своей будничной жизнью. Евромайдан существовал на маленьком пятачке в центре Киева, а с «коктейлями Молотова» бушевал всего на двух перекрестках. Все давно научились объезжать Евромайдан. От вокзала была протоптана тропа для приезжих, постоянно пополнявших ряды протестующих. Участие в акциях протеста за деньги – давнее украинское ремесло. «Пехота» в Киеве продавалась десятками и сотнями. Но на Евромайдане более всего ценились провинциалы – далеко от площади не отойдут и работящие.

В регионах ситуация с Евромайданом была еще плачевнее. На Западной Украине постоянно митинговали, но там это происходило всегда, начиная с 1989 года. Во Львове лишь меняют портреты и лозунги, при этом продолжается бесконечное политическое шоу: либо митинг протеста, либо реквием по жертвам репрессий. В Одессе и Харькове собиралось не более сотни сторонников Евромайдана. В Донецке и Луганске фиксировались единичные попытки организовать его поддержку, но это было стыдно показывать по телевизору.

Итак, в рамках республики Евромайдан был ничтожным явлением, выродившимся в маргинальную тусовку уже в феврале 2014 года. Бесконечные марши, которые собирали несколько тысяч человек. Откровенно маргинальные личности и конченые националисты. Появление в качестве вождей знакомых лиц вроде Турчинова, Кличко, Яценюка приводило обывателя к мысли, что это очередные шоу-разборки и шантаж.

На Западной Украине на волне протеста митингующие захватили облгосадминистрации, но к середине февраля их начали передавать под контроль ОБСЕ – просто не знали, что с ними делать.

Будучи локальным явлением, Евромайдан тем не менее оставался центральным медиасобытием не только на Украине. Стримы из Киева смотрели везде, от Владивостока до Бреста. Так, будучи локальным шоу-митингом, Евромайдан смог привлечь к себе внимание многомиллионной публики.

По аудитории, которая следила за Евромайданом как за остросюжетным детективом, стали наносить постоянные когнитивные удары. Цель – постоянно снижать планку допустимого насилия. То каких-то активистов Евромайдана похитили и избили, то пресловутое «ухо Булатова», ужаснувшее многих, но оказавшееся фальшивкой.

Для человека, живущего в повестке Евромайдана, жизнь вертелась со скоростью хорошего боевика. Ежедневные стычки с милицией, раненые и погибшие, меткие попадания и захват перекрестков. За всем этим можно было наблюдать в онлайн-режиме. Зритель Евромайдана постоянно качался на эмоциональных качелях «зрада – перемога» и с каждым днем впускал в свой мир все больше насилия. Если в ноябре 2013 года он не одобрял бросание камней в милиционеров, то в феврале 2014 уже призывал к убийствам «беркутов» в соцсетях.

7
{"b":"820937","o":1}