Ренн стянула рукавицы и, намотав волосы Наигинна на кусок березовой коры, сунула ее в мешочек для целебных снадобий.

Торак приложил ладонь к стволу березы и беззвучно попросил Лес помочь ей найти новое место, а Ренн поглаживала густой мех мертвой выдры и просила о том, чтобы она нашла покой… Но возможно ли это, если Наигинн сожрал ее души?

– Ты вообще его не чувствуешь? – понизив голос, спросил Торак.

Ренн покачала головой, а потом, задрав рукава парки, показала Тораку зигзагообразные татуировки на запястьях и нахмурилась.

– Совсем не чешутся. Он давно ушел.

Ее преследовало такое чувство, будто они что-то упускают. И Торак, похоже, тоже ощущал нечто подобное.

– В последний раз мы слышали о нем в начале месяца Зеленого Снега, – задумчиво сказал он. – И с тех пор не находили ни единого следа… До сегодняшнего дня. Что он здесь делает?

– О чем ты?

– Ну, эту часть Леса не назовешь безлюдной. Вокруг этого отрога – стоянки племени Ивы, в соседней долине, возле устья Лосиной реки – стоянки Морских Орлов, выше по реке – племя Воронов, потом мы и Волки. И он знает, что мы идем за ним, знает, что все племена начеку… Так почему он так нагло тут объявился?

– Может, просто не умеет скрываться? Он ведь с Дальнего Севера и не знает Леса так, как знаем его мы.

– Но следы он заметать умеет. Сама подумай, Ренн. Три дня назад он встретил рыбаков из племени Кита на месте ловли сельди и как будто случайно сболтнул, что направляется сюда, к Извилистой реке.

– Он назвался другим именем…

– …но не стал скрывать татуировки племени. И шрамы тоже! Думаю, он хотел, чтобы рыбаки заподозрили, что он скрывает настоящее имя. Он знал, что они расскажут о встрече Фин-Кединну и мы, конечно, об этом узнаем. А теперь он оставил для нас след… Нет, Ренн, он не скрывается, он говорит нам: «Наигинн здесь!»

– Может, специально нас подзуживает? Хочет, чтобы мы пошли за ним?

– Хм… – Торак нервно пробежался пальцами по топору из зеленого базальта, заткнутому за пояс. – Он охотится на души. Чем ярче душа, тем лучше. Тогда зачем ему молодые деревья?

Ренн бросило в дрожь. Наигинн стремился пожирать яркие, сильные души, и только у одного существа души были ярче, чем у всех других.

– Он идет не за деревьями, – сказала она, – это обманка.

У Торака расширились зрачки, и кровь отлила от лица.

– Он заманивает нас, специально оставляет следы!

– Потому что ему нужны не мы…

– Ему нужен Волк.

Олень опустил голову и бросился на Волка, тот увильнул от «острых веток» и оббежал оленя, чтобы цапнуть его за пятки. Белая Шея – не такой опытный брат по стае – прыгнул оленю на грудь. Олень встретил его ударом передних лап, и Белая Шея кубарем полетел в сугроб. Отбившись, олень пробежал между деревьями и уже свободнее поскакал по Замерзшей Мокрой.

Белая Шея выбрался из сугроба и собрался броситься в погоню, но Волк остановил его взглядом: «Пусть уходит!» Слишком рискованно – олень был здоров и очень даже силен, так что легко мог распороть брюхо острыми «ветками».

Белая Шея неловко ткнулся мордой под нижнюю челюсть Волка – так он пытался попросить прощения за испорченную охоту. Волк в ответ легонько укусил его за ухо: «Ты учишься. Сейчас идем дальше». И они, принюхиваясь к носящимся в воздухе запахам, потрусили вверх по склону холма.

Горячий Яркий Глаз уже поднялся высоко, среди сосен трещали и ломали ветки для гнезд сороки. Волк любил время Яркого Мягкого Холода – в сугробах всегда легче найти следы добычи. И со стаей все было хорошо. Большой Бесхвостый и сестра по стае охотились в соседней долине, а Камешек и Черное Ухо охраняли Логово. Темная Шерсть была в плохом настроении, как всегда, когда у нее полный живот волчат. Но Волк даже не пытался помочь ей рыть нору, он знал, что, если попытается, она разозлится и задними лапами забросает его комками земли.

Ветер принес запах бобра. Белая Шея жадно втягивал носом воздух. Он был молод и не очень умен – пока еще не знал, что, когда начнешь выкапывать бобра из-под Яркого Твердого Холода, он просто-напросто уплывет.

Волк вдруг учуял новый запах, от которого шерсть на загривке встала дыбом.

Демон.

Волк сразу понял, что это не какой-то мелкий демон, который прячется в тени и которого легко преследовать по запаху. Этот демон был хитрым и очень-очень сильным. Он бродил по Лесу, прикидываясь бесхвостым с белой шерстью, а в прошлом нападал на Волка, на Большого Бесхвостого и сестру по стае.

А сейчас он был очень близко к Логову.

Торак поднялся на гряду. С этого места можно было видеть, как сосны уходят вниз к изгибающейся, словно змея, Лосиной реке. Вверх по течению и по правую руку долина становилась уже, а пороги у Горловины превратились в застывший вихрь льда. Выше, на другом берегу реки он видел красные камни Логова, там была их с Ренн стоянка. Все словно замерло под тяжелым небом цвета сланца, и это было жутковато. Ни волков. Ни Наигинна.

– Смотри. – Ренн указала пальцем на два несущихся серых пятна в стороне Горловины.

Торак сразу понял, что это Волк и Белая Шея, и они не гнались за добычей, они бежали к Логову.

Торак с Ренн начали спускаться с гряды, но, как ни старались, им казалось, что спускаются медленнее, чем в самом кошмарном сне.

Тем временем до Горловины добежали оба волка. Они мчались так быстро, что лапы едва касались льда. Белая Шея, он ведь был моложе, вырвался вперед, а потом вдруг, взвизгнув, подпрыгнул и упал. У него в боку торчала стрела.

– Это Наигинн! – крикнула Ренн и показала на заросли недалеко от Логова. – Вон там!

– Мы идем за тобой, Наигинн! – на ходу вытаскивая стрелу из колчана, закричал Торак. – Живым тебе не уйти!

В зарослях промелькнула фигура человека в одежде из шкуры тюленя. За ним гнались Камешек и Черное Ухо. Но Наигинн, отталкиваясь острыми палками, слишком быстро мчался на длинных коньках из костей к замерзшей реке.

– У меня закончились стрелы! – крикнула Ренн.

Торак на ходу вытащил три из своего колчана и протянул Ренн. Все бы хорошо, но у нее не было возможности прицелиться – мешали деревья.

А Наигинн выиграл время, он съехал по склону на замерзшую реку и помчался вниз по течению. Волк – за ним.

«Брат, вернись!» – завыл Торак.

Но Волка было не остановить. Охота на демона – предназначение волков.

Торак выл не переставая, все бесполезно – Волк и Наигинн уже скрылись из виду.

Вскоре Торак нашел Белую Шею. Молодой волк крутился и, клацая зубами, пытался избавиться от вонзившейся в бок стрелы.

Рана не была смертельной, так почему он волочил по снегу задние лапы?

Когда Торак с Ренн подошли к Белой Шее, передние лапы молодого волка совсем ослабли, он упал на снег. Потом у него вывалился язык, и он с мольбой посмотрел на Торака темно-желтыми глазами: «Помоги».

– Почему он не может двигаться? – еще не успев отдышаться, спросил Торак.

Ренн наклонилась, уперевшись руками в колени, и затрясла головой.

Из-за деревьев появился Камешек и замер, пытаясь понять, как поступить – остаться или мчать за Волком? Черное Ухо подбежала к раненому брату. Она была умнее и часто с ним цапалась, но теперь, поскуливая, принялась вылизывать его морду.

У Белой Шеи задрожали веки… и снова замерли.

У Черного Уха помутнели глаза, словно лед затянул чистую воду на озере.

– Он умер, – сказал Торак так, будто сам не мог в это поверить.

Черное Ухо задрала морду и завыла. К ней присоединился Камешек. Их горестный вой полетел над холмами.

Ренн аккуратно вытащила стрелу из бока Белой Шеи и осмотрела рану. Потом осмотрела и понюхала наконечник стрелы из черного кремня. Взглянула на Торака.