Руку подняла Дизз, у которой сразу назрело возмущение.

— Райан же в нашей команде. Почему он идёт с Шэем?

— Потому что мастер Грассо не в силах отправиться в такой поход вместе с нами. Он отправится в Париж и будет готов принять врага в случае нашей неудачи. А Шэю будет сподручнее, если я пойду вместе с ним и буду помогать с командованием столь большого отряда. К тому же, я уверен, что вы легко справитесь и без меня. Вам всего лишь нужно двигаться по морю вдоль берега, пока не достигните Сены. Это решение не обсуждается, — твёрдо сказал Райан, видя, что волчица уже готова была начать спор.

Услышав тон наставника, Дизз разочарованно села на место, показывая, что вопросов у неё больше нет. Разделившись и утвердив план, команда Лайонхарта младшего вместе с матросами вернулись на Диззер, где волчица вновь встала у штурвала.

— Каков маршрут, капитан? — спросил Робби, верно стоя рядом.

— Снова двинемся через Ла-Манш, а затем войдём в Сену рядом с городом Байё. Велика вероятность, что у нас больше шансов прибыть на место первыми, поэтому поплывём без остановок и привалов. Если что, я попрошу тебя встать на моё место. Путь предстоит очень не близкий…

— Порыв хороший, капитан. Но до Руана нам всё равно придётся сделать привал. По моим подсчётам, если нам повезёт, доберёмся за четверо суток только до Байё. А кто знает, как повернёт ветер.

— Если придётся, остановимся отдохнуть. Но, тем не менее, идти будем на пределе возможностей. Ты слышал голос Райана? Даже перед зимним сражением он не был так серьёзен, как сейчас. Он ждёт от всех нас максимальной стойкости и ответственности. Так не подведём же его!

Эту речь, похоже, расслышал каждый, кто был на палубе. Поскольку весь экипаж поддержал своего капитана утвердительными возгласами. Выйдя в море, Диззер отправился в долгое путешествие. Курс был намечен, а ветер благоволил, как никогда. А большего и не надо!

Шёл третий день с момента отплытия из Бреста. От боевого настроя экипажа и команды не осталось и следа. Первый день прошёл относительно легко и бодро, ведь путь только начинался. Запаса еды хватало на всех, душу грела вечерняя выпивка, да и попутный ветер сопутствовал Диззеру первые несколько часов. Но вот уже на третий день непрерывного пути море начало казаться нескончаемым…

Запасы провизии подходили к концу, а о нормальном сне и вовсе пришлось позабыть. На матросах сказалось долгое отсутствие заплывов на большие дистанции, от чего бывалая сноровка заметно ослабла. Дольше всех боевой дух сохраняла Дизз, ведь она капитан корабля, и ей приходилось подавать пример для всех остальных. Но к середине третьего дня, общий упадок духа добрался и до неё.

А хуже всего приходилось тем, кто ранее редко выходил в море. Кота и Кэрри то и дело по долгу стояли у фальшборта, подкармливая рыб переваренным обедом. Так же стоит взять во внимание, что с ночи первого дня напрочь изменилась роза ветров, от чего ход судна сильно замедлился.

И вот близилась середина третьего дня. Солнце безжалостно испепеляло своими лучами палубу Диззера, пропитанную солёной влагой. Члены экипажа с трудом переносили жару, обливаясь липкими струями пота. Большинство из них и уже не ходили, а скорее едва ковыляли по палубе в ожидании, когда этот кошмар наконец-то закончится. У всех в глазах образовалась столь же густая муть, как и в самых тёмных морских глубинах. Измотанные жарой и долгим путешествием, матросы со временем стали откликаться на команды со второго или третьего раза, пока Дизз истошно срывала голос, чтобы повторять эти самые команды. Робби уже к концу второго дня был совершенно никакой и всё хуже контролировал происходящее на палубе. Даже в бывалые большие заплывы они заходили в попутные порты хотя бы раз в несколько часов, а теперь лишь жалобно смотрели на сушу в нескольких милях за бортом, мечтая ступить ногами на твёрдую землю и наконец-то нормально выспаться. Но, само собой, высказать недовольства капитану в лицо никто так и не осмелился…

Большинство членов экипажа, как и часть команды Лайонхарт, уже не знали, что ещё с себя снять, чтобы хоть как-то спастись от удушающей жары и противной влаги. В такие моменты даже боязнь солнечных ожогов или теплого удара отходили на задний план, уступая желанию хоть немного охладить кожу под слоем шерсти.

Солнце постепенно начало опускаться всё ниже к линии горизонта под облегчённые вздохи экипажа. Вечером и ночью, несмотря на сонливость, плыть было намного проще. За три дня Дизз спала всего один раз, ставя на своё место Робби, который уходил на боковую, когда поднималась волчица. Но сейчас, вновь стоя у штурвала, Дизз явно ощутила, что вот ещё немного и её руки натурально отвалятся и упадут на пол. И тогда уже нечем будет держать сабли. А как драться?

— Роб, ты…? — только смогла выдавить волчица.

— Да.

За годы работы вместе этот лев уже давно научился понимать капитана без лишних слов. Встав у штурвала вместо Дизз, Робби осмотрел земли на пути, с радостью отметив, что до Байё плыть осталось не так уж долго.

— Что ж… я надеялась, этот путь дастся нам намного легче. Давай доплывём до Байё, наберём еды и воды, позволим команде хорошенько выспаться, а уж на утро отправимся дальше в путь, — выдавила Дизз, сняв с пояса фляжку с водой.

— Согласен. Почти…

Дизз сделала пару блаженных глотков, после чего вытерла губы рукавом.

— Почти?

— Да. Я полагал, что нам понадобится около четырёх дней, а мы добрались до места всего за три. Я понимаю, что ты хочешь добраться до храма как можно быстрее. Но всё же будет не лишним, если экипаж Диззера и твоя команда получат более действенный отдых.

— Продолжай…

— Ну, Байё же торговый город. Там часто останавливаются моряки, которым после долгого плавания хочется только двух вещей.

Дизз заметно оживилась.

— Пива и девок, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла волчица.

— Так точно, капитан! Я думаю, парни заметно оживятся, проведя вечерок в каком-нибудь местном пабе. И хоть у нас важная миссия, но ведь мы всё равно будем ночевать в городе. Почему бы не позволить себе немного расслабиться перед сном? — продолжал настаивать Робби.

Дизз обдумывала слова несколько минут, после чего прокашлялась, сглотнула побольше слюны и обратилась к экипажу:

— Молодцы, парни! Так держать! Видите тот порт? Это наша остановка. Наберём еды, воды и устроимся на ночь в каком-нибудь гостевом доме. Ах, да… а перед этим напьёмся, как последние сволочи!

Последняя фраза оживила команду лучше любого кнута и громогласных приказов. Матросы забегали по палубе, как тараканы, стараясь сделать так, чтобы этот корабль долетел до порта быстрее собственных возможностей.

— Я спущусь на палубу, Роб. Доведёшь корабль до порта? — спросила волчица, ступая на лестницу.

— Кончено, капитан!

Лев потуже затянул красную бандану, сдерживающую его густые рыжие волосы. Затем принялся раздавать команде указания, пока Дизз уверенно шагала по палубе, гордо наблюдая за тем, как стойко её экипаж переносит трудности долгого плавания. Теперь-то уж…

Внезапно она увидела Коту, который только что закончил с очередной прикормкой рыб собственными пищевыми запасами. Остальные члены команды спрятались от солнца в трюме и каютах, но как бы сильно не обжигало солнце, тошнота мучала Коту куда сильнее, заставляя его оставаться наверху. Волчица решила подойти к нему и попытаться слегка приободрить.

— Эй, ты как? Держишься? — заботливо спросила волчица, держа Коту за плечи и покачивая в такт движению корабля.

— Лучше не бывает… — хрипло выдавил лев с зелёным лицом и пустыми глазами.

Как бы он не стеснялся своих шрамов, солнце заставило раздеться и его. Всё, что на нём осталось — те самые залатанные штаны столь же яркого цвета, сколь и его рыжие кудри.

— Потерпи ещё немного, мы почти приплыли, — сказала Дизз, прижав к себе Коту.

Лев и так был на голову ниже волчицы, но сейчас он казался особенно маленьким и беззащитным, съёжившись от постоянной судороги и тошноты.